Объект их низменных желаний - Страница 23

— Не знаю, понравится ли эта программа шерифу, — нервно проговорила она. — Он рвет и мечет с того самого момента, как у него побывал доктор Мэрфи, более часа назад.

— Ну что ж, я внесу немного солнечного света в его унылое существование, — доверительно сообщил я.

— Смотрите, чтобы он не обрушил на вашу голову торнадо!

Стоило мне переступить порог, как Лейверс действительно чуть не взорвался от ярости, поэтому я сел в кресло для посетителей и стал терпеливо дожидаться, когда буря поутихнет, что случилось приблизительно минут через пять. Из несвязной обвинительной речи, в которой мое имя упоминалось несколько раз, монолог шерифа постепенно превратился уже в более связную речь, а точнее, в головомойку. Но всему приходит конец, очевидно, у него иссяк запас слов, да и дыхания не хватило, и он просто сидел, смертельно ненавидя меня.

— У меня сложилось впечатление… что-то не так? — осторожно спросил я.

— Не так?

Он задохнулся от негодования, и это дало мне возможность закурить сигарету.

— Прошлой ночью, когда Слейтер выбросился из окна, я продумал ваше объяснение, как и из-за чего он убил девицу Брукс и Мейсона, и нашел его убедительным. Сегодня утром, когда вас, разумеется, здесь не было, ввалился Мэрфи с актом вскрытия Слейтера и развеял все ваши блестящие теории.

— Группа крови Слейтера не соответствует той группе крови, которой написана буква «J» на лбу девицы?

— Вы чертовски правы, не соответствует! — Он с негодованием воззрился на меня:

— Вы-то откуда знаете?

— Я не знал. Но вы упомянули акт вскрытия. — , Я рассматривал кончик сигареты, будто в нем таился секрет сфинкса, затем в целях эксперимента слегка улыбнулся:

— Ну что ж, во всяком случае, мы знаем, что Мейсона убил он. Он признался в этом вчера в присутствии девицы Палмер. Возможно, он сказал правду, утверждая, что Мейсон ложно обвинил его в убийстве Брукс, так что если у Мейсона та же группа крови, что и на букве…

— У меня новости для вас, Уилер, — прервал он мои объяснения. — Мэрфи это уже проверил. Не та…

— Ну а еще что новенького? — спросил я, скрывая разочарование.

— Ну, поскольку вы спрашиваете об этом, — тут его губы искривились в жалком подобии улыбки, — могу сообщить. Сегодня утром, еще до прихода доктора Мэрфи, я подписал информацию для прессы. Она основана на том, что убийца Элинор Брукс и Джила Мейсона предпочел аресту самоубийство. Там упоминается ваше имя и, если не ошибаюсь, мое тоже.

— В десять раз чаще, чем «Уилер», но в данном конкретном случае меня это устраивает, — не без злорадства заметил я. — Ну так что?

— А вот что! — Он глубоко вздохнул. — Где-то в Пайн-Сити убийца девушки надрывает живот от смеха!

— Существует старая пословица: поспешишь — людей насмешишь! Зачем было торопиться с…

Но шериф сделал вид, что не слышит меня.

— Вы знаете, я человек разумный! Поэтому даю вам двадцать четыре часа, чтобы найти этого мерзавца, иначе должность лейтенанта в отделе по расследованию убийств будет объявлена вакантной.

— А я-то думал, что вы сама сердечность, — горько посетовал я. — Но теперь мне известна правда: у вас нет сердца, а голова — просто большой бетонный шар!

— Оскорбления дешево стоят! — хмыкнул Лейверс.

— Что сказал графолог об имени Мейсона в дневнике Брукс? — спросил я, чтобы переменить тему.

— Вы были правы, — признал он, — это не почерк Брукс, но великолепная подделка, сказал эксперт, она могла обмануть кого угодно, кроме специалиста.

— Ну что ж, начинаю искать заново, — сказал я.

— Подумайте о городском отделе по расследованию убийств и о работе под началом капитана Паркера, — напутствовал меня Лейверс. В его глазах мелькнул злобный огонек. — Я разговаривал с ним пару дней назад, он все еще ненавидит вас, Уилер!

Эта подбадривающая фраза ускорила мое отбытие. Я поехал домой, чтобы надо всем подумать, но допустил ошибку и прилег.

Проснулся я лишь в половине восьмого, еще тридцать минут ушло на то, чтобы вновь трансформироваться в энергичного элегантного Уилера. К восьми часам я был полностью готов и с нетерпением ожидал звонка в дверь.

А через пятнадцать минут горестно размышлял над тем, явится ли она вообще; в половине девятого уже не сомневался, что свидание не состоится. Но тут раздался звонок, а когда я распахнул дверь, на пороге стояло переливающееся всеми цветами радуги видение с очаровательным личиком — олицетворенное нетерпеливое любопытство.

— Крайне сожалею, Эл, — затараторила Нэнси Льюис. — Я знаю, что пришла ужасно поздно, но мистер Вагнер ушел рано — ему нужно было отвезти куда-то на обед свою супругу или что-то в этом роде, а к тому времени, когда я смогла запереть магазин…

— Главное, что вы здесь! — воскликнул я счастливым голосом и увидел у нее в руках какую-то коробку.

— А это что такое?

— Наш обед.

Она первой прошла в гостиную, я плелся сзади. Широко улыбаясь, она объяснила, что нас вполне устроит что-нибудь «простое и холодное».

— У вас это звучит как у окружного шерифа, — заметил я с невольным вздохом. — Что вы хотите? Сделать из меня каннибала?

Тут я заметил, что она уже успела уйти на кухню и я говорю сам с собой.

Вскоре она вернулась, но уже без картонки, по-прежнему сверкающая в своем переливающемся платье-рубашке.

Спереди на нем была «молния», и я обратил внимание, что она расстегнута от шеи дюймов на шесть.

— Вы что-то сказали? — вежливо осведомилась она.

— Не имеет значения, — бросил я. — Присаживайтесь, а я приготовлю выпить.

— Я пойду вместе с вами, — проговорила она сияя, — и, приготовляя нам коктейли, вы расскажете мне про мистера Вагнера.

— С историей о мистере Вагнере можно подождать, — твердо заявил я. — Сначала мы выпьем по бокалу, затем…

— О, извините! — Ее улыбка стала немного натянутой. — Это же честная сделка, не так ли?

Она дернула за «молнию»и расстегнула ее донизу.

— Подождите! — воскликнул я, уставившись на нее. — Вы меня неверно поняли, дорогая. Мне следовало выразиться иначе: с мистером Вагнером нельзя тянуть!

Она часто-часто заморгала:

— Вы меня совершенно запутали, Эл.

— Не переживайте, — успокоил я ее. — Застегните свою «молнию»и выслушайте меня.

— Ладно.

Она застегнула «молнию» под самое горло и одарила меня холодным взглядом:

— Вы передумали в отношении нашей сделки, Эл?

Вы собираетесь рассказать мне про мистера Вагнера, но не хотите взглянуть на мое розовое белье?

— Все совсем не так, — промямлил я, — но мы должны…

— Понимаю… Что такого особенного в Нэнси и ее белье, да? — Голос у нее стал арктическим. — Будьте любезны, скажите мне — просто так, для сведения, — что произошло? Я имею в виду, я слишком худосочна, или кособока, или…

— Вы просто поразительны в своем белье! — завопил я в отчаянии. — И если желаете в таком виде пройтись по улице, я не возражаю!

— Пройтись по улице? — Обладательница сапфировых глаз внезапно занервничала. — Вы сошли с ума?

— Следующий эпизод сериала о приключениях мистера Вагнера будет происходить в его магазине женского белья, потому что, насколько я помню, у вас есть от него ключи, — деловито заговорил я. — Так что пока наш холодный обед оттаивает, мы съездим туда и живенько все осмотрим.

— Зачем? — удивилась она.

Я схватил ее за руку и быстро потащил к выходу.

— Он кое в чем замешан, и, разумеется, это не относится к дамскому белью.

К тому моменту, когда мы доехали до магазина, я сообщил Нэнси основные данные о Дрери и о связи между ним, Лабеллом и Вагнером. Нэнси по-прежнему думала, что я помешался, но, во всяком случае, теперь она была готова поднять меня на смех, а это уже кое-что.

Она дала мне ключи, и я отпер дверь. Мы вошли внутрь.

— Вы не знаете, у кого он арендует это помещение? — спросил я у Нэнси, тщательно заперев дверь.

— Я где-то мельком видела название… — Она на минуту задумалась. — Если не ошибаюсь, «Уолдер»?