Обаятельный деспот - Страница 34

В следующие сорок минут Клер успела принять душ, одеться, причесаться и уложить вещи. После того как чемоданы и дамская сумочка были перенесены в гостиную, Клер пошла на кухню, чтобы чего-нибудь поесть. Однако все, что она смогла сделать для поддержания сил, это выпить чашку кофе и проглотить кусочек шоколадки. Никакая другая еда просто не лезла Клер в горло. Да и могло ли быть иначе в том взвинченном состоянии, в котором она находилась?

Нервозность Клер объяснялась тем суровым решением, которое она приняла, пока стояла под прохладным душем. Клер решила уехать… и не просто из Лондона, а вообще из Англии. Она подписала все необходимые документы, и теперь ее ничто здесь не держит. Разумеется, ей придется вернуться в Англию, когда адвокаты Эдварда уладят юридические формальности для того, чтобы она могла считаться полноправной владелицей дедушкиной собственности. Однако это случится еще не скоро, не раньше чем месяца через два-три. За такое долгое время Клер рассчитывала, что полностью освободится от колдовских чар Эдварда, проще говоря, надеялась, что ей удастся его разлюбить.

А что ей еще остается делать, с горечью подумала Клер. Ведь Эдвард не любит меня и, возможно, даже не воспринимает всерьез. Я для него – всего лишь несмышленая, наивная девочка, которую он по каким-то непонятным для меня соображениям захотел иметь в качестве жены.

Впрочем, некоторые соображения Эдварда были вполне понятны Клер. Она досталась ему девственницей, значит, он сможет вылепить из нее такую любовницу, которая будет устраивать его во всех отношениях. Она обладает более слабой волей, стало быть, из нее получится хорошая, послушная жена. У нее строптивый характер – отлично, значит, перед Эдвардом открывается обширное поле деятельности по реализации программы под названием «укрощение строптивой», что, надо полагать, представляется ему весьма заманчивым. К тому же она не просто «девочка с улицы», а внучка человека, которого Эдвард глубоко уважал, и в ее жилах, как и в его, течет голубая кровь. Возможно, эти два обстоятельства и сыграли решающую роль в том, что Эдвард остановил свой выбор на ней. При всей своей кажущейся простоте он все-таки остается снобом, человеком с предрассудками.

Но вот чего Клер никак не могла понять, так это зачем Эдварду понадобилось жениться на девушке, которую он не любит. Или все дело в том, что он просто не способен любить? Вероятно, так оно и есть. Эдвард не способен любить… или же не позволяет себе любить, держит свои чувства в узде. Да и что хорошего в этой любви, если разобраться? – с горькой иронией подумала Клер. Любовь к другому человеку делает нас зависимым от него, лишает свободы, порабощает, а порой толкает на путь жестоких страданий, немыслимых унижений и полной потери своего «я». И если она, Клер, не проявит сейчас твердость и не порвет с Эдвардом самым решительным, бесповоротным образом, ее ждет именно такая незавидная участь…

Последняя мысль вывела Клер из ступора, в котором она находилась последний час.

Бежать отсюда, немедленно и без оглядки! – кричал ей благоразумный внутренний голос.

И Клер решила последовать его совету. Первым делом она отыскала телефонную книгу и позвонила в авиакомпанию. Услышав, что на вечерний рейс до Нью-Йорка имеются свободные места, Клер без раздумий забронировала одно из них. Конечно, не слишком вежливо покидать Англию, не повидавшись с Джудит, но заезжать перед отъездом в Хелдман-парк было бы верхом неблагоразумия с ее стороны. Будет гораздо лучше, если она позвонит тетушке из аэропорта, разумеется, перед самым вылетом, чтобы Эдвард не узнал, что она собирается сбежать, и не смог помешать ей.

Что же касается самого Эдварда, то Клер решила оставить ему записку: довольно туманного содержания, из которой будет неясно, куда именно она отправилась. Наверное, это не слишком красиво с ее стороны, но что же делать? Клер прекрасно сознавала, что, стоит ей увидеться с Эдвардом, как все ее благоразумные планы полетят к чертям. Так пусть лучше она выглядит в его глазах коварной обманщицей, чем безвольной, зависимой дурой.

Набросав записку, Клер положила ее на видное место в гостиной, а затем заказала по телефону такси. Диспетчер сообщил, что машина будет подана к подъезду через десять минут. Клер сначала хотела использовать это время, чтобы в последний раз обойти квартиру Эдварда, но передумала. К чему лишний раз травить себе душу? Если уж решил уйти, то уходи, не оглядываясь. Поэтому Клер, тяжко вздохнув, забросила на плечо дамскую сумочку, подхватила чемоданы, решительно повернулась к дверям, ведущим в прихожую, и… ошеломленно застыла на месте.

В дверях, привалившись плечом к косяку, стоял Эдвард и смотрел на Клер. На его лице застыло непередаваемое выражение. Эффект неожиданности оказался настолько силен, что Клер даже не пришло в голову поставить на пол тяжелые чемоданы. Впрочем, Клер была так потрясена, что почти не ощущала их тяжести. Эдвард вернулся домой раньше, чем она успела сбежать… такого подвоха судьбы Клер не ожидала! Интересно, как давно он тут стоит, мелькнуло в ее голове, и как случилось, что я не услышала звук открываемого замка? Хотя, какая разница, ведь от этого ничего бы не изменилось.

– Далеко собралась? – с грозным спокойствием поинтересовался Эдвард. – Что с тобой, моя радость, почему ты не отвечаешь? Или у тебя внезапно пропал дар речи… только не понимаю, с чего бы это вдруг!

– Я… хм… – Клер переступила с ноги на ногу, не в силах собраться с мыслями и придумать какую-нибудь правдоподобную ложь. – Я просто не очень хорошо себя чувствую.

– В самом деле? – Губы Эдварда скривились в саркастической ухмылке. – Тогда почему же ты не осталась в постели? И, кстати, не пора ли тебе поставить на пол эти чемоданы? Я что-то не слышал, что поднятие тяжестей способствует улучшению женского самочувствия!

Клер почувствовала, как ее лицо стремительно заливается краской. Какой у меня, должно быть, преглупый вид с этими чемоданами! – подумала она с нарастающим смятением. На мгновение в голове Клер мелькнула мысль: а не проскочить ли ей мимо Эдварда к дверям? Но она тотчас отказалась от этой безумной затеи. Не говоря уже о том, что Эдвард будет потрясен ее дикой выходкой, ей в любом случае не удастся сбежать, воспользовавшись его шоковым состоянием. Вряд ли Эдвард оставил дверь открытой, не такой он болван, чтобы позволить ей безнаказанно сбежать. Поэтому Клер поставила чемоданы рядом с диваном и, мысленно прочитав короткую молитву, несчастными глазами посмотрела на Эдварда.

– Так я спрашиваю тебя: далеко ли ты собралась? – повторил он свой вопрос, неспешно проходя в глубь комнаты и выжидающе поглядывая на Клер.

– Нет, – машинально солгала она.

– Нет? – с насмешливым изумлением переспросил Эдвард. – Что ж, это обнадеживает! Ну и куда же именно ты собиралась пойти… или вернее поехать, потому что на пешую прогулку как-то не принято брать тяжелые чемоданы, не правда ли? А, впрочем, я сейчас это узнаю! – Он взял со стола записку. – Так… «Дорогой Эдвард! Мне нужно отлучиться по одному важному делу. Пожалуйста, не бросайся меня искать, я позвоню тебе вечером». Ну и что же это за такое «важное дело»? – Он вперил в Клер пристальный, обличающий взгляд. – Впрочем, это я тоже сейчас узнаю.

Эдвард подошел к телефону и нажал какую-то кнопку. Послышалось легкое шипение, а затем Клер, к своему непередаваемому ужасу, услышала свой разговор с диспетчером авиакомпании.

– Так, значит, недалеко? – тихо и грозно спросил Эдвард, медленно поворачиваясь в сторону Клер.

Ответить Клер не успела, потому что в дверь неожиданно позвонили. Эдвард вышел в прихожую, и вскоре до слуха Клер долетели его слова:

– Благодарю вас, но нам уже не нужно в аэропорт. Разумеется, я оплачу вызов, вот, пожалуйста…

Нам не нужно в аэропорт… Клер вдруг почувствовала, как ей становится дурно. Почему Эдвард решил не отпускать ее, теперь, когда он узнал, что она собиралась от него сбежать? Ответ напрашивался один: он хочет помучить ее, наказать за то, что она пыталась его обмануть. Конечно, он никогда не простит ей того, как она с ним поступила. Но насколько жестокой будет его месть? Клер было даже страшно думать об этом.