Обаяние зла (СИ) - Страница 29

Теперь Джонни часто думал о том, что у него развивается или уже развился рак лёгких, который убьёт его примерно через полгода или чуть позже. Ему также снились кошмарные сны о том, как паренхима («живая», функциональная ткань) его органов (лёгких, печени и т.д.) заменяется соединительной тканью (фиброз), что приводит к быстрому и необратимому угасанию организма.

В том же году в канун очередного одинокого и печального дня рождения Джонни стал одолевать невыносимый, парализующий иррациональный страх смерти. Джонни не находил себе места и не мог продуктивно работать. Ему также было трудно уснуть из-за опасения, что он не проснётся. Постоянное недосыпание дополнительно ухудшало и без того неважное самочувствие, и это ещё сильнее раскручивало маховик саморазрушения. Убеждённый атеист Джонни был готов молиться каким угодно богам, лишь бы они даровали ему ещё хотя бы десять лет жизни (на самом деле, на тот момент примерно столько ему и оставалось жить, но он, конечно же, тогда не мог об этом знать).

Однажды, в минуты самого болезненного отчаяния, Джонни посетила странная мысль. Что даже если ему суждено прожить ещё десять лет, то, когда они истекут, он снова будет вот так же страдать, а может, даже ещё больше, чтобы ему было даровано ещё десять лет. Но какой тогда смысл потом хотеть ещё десять лет жизни, которые ты уже можешь не получить, если сейчас, пока у тебя ещё есть твоя жизнь, ты не можешь ею полноценно наслаждаться?! Да, она не идеальна, но если ты не можешь изменить какие-то вещи, и, тем не менее, любишь жизнь и хочешь жить, то почему бы не радоваться тому, что есть, здесь и теперь?

С этой мыслью Джонни стал смотреть по сторонам и замечать простые вещи, на которые прежде не обращал внимания. Он поднял голову вверх, и неожиданно увидел, как изумительным узором улыбалось летнее солнышко, выглядывавшее из-за тучки. Его свет искрился и переливался радугой на каплях дождя, что лежали на листочках. Джонни также стал обращать внимание, как светились радостью улыбающиеся лица детей, открывавших в своей игре для себя окружающий мир. И Джонни понял, что он также может постоянно открывать для себя этот полный чудес окружающий мир, удивляясь и радуясь своим открытиям, словно ребёнок. Рассказывать другим людям о том, как устроен мир, чтобы они также могли порадоваться. И тогда он мог бы быть счастлив оттого, что ему удалось принести радость в чью-то жизнь. От этих мыслей у Джонни неожиданно поднялось настроение. И он шёл домой довольный, думая не о смерти, а о красоте вокруг и о своих познавательных и созидательных планах.

Что же касалось геометрического творчества Джонни, то ему хотелось убедиться, что если уж он изобретает велосипед, который впервые изобрели как минимум две с половиной тысячи лет назад во времена Евклида, то, по крайней мере, данный велосипед учитывает положительные моменты своих прежних аналогов. Однако для этого нужно было знакомиться с предшествующими работами в этом направлении, изложенными в книжках. Но соответствующие книжки, обычно имевшиеся в библиотеке у него на работе в единственном экземпляре, на дом не выдавали, тем более таким низко-ранговым сотрудникам, как Джонни. А сидеть подолгу в читальном зале было не для него – он считал для себя унизительным часто ездить на работу за свою мизерную зарплату. Поэтому он появлялся там только тогда, когда начальство окончательно доставало. Покупать же книжки советских лет издания у спекулянтов-букинистов Джонни не хотел даже не столько из-за скудости средств, сколько по своим идейно-политическим соображениям.

К счастью, развитие интернета открыло перед Джонни новые возможности. Выяснилось, что прогрессивный товарищ на другом конце глобальной сети мог отсканировать ценную книжку, склеить в один файл и раздавать нуждающимся. Таким образом Джонни, который потом тайком от коллег распечатывал нужные главы на казённом принтере на казённую бумагу, получал эту книжку фактически бесплатно. Единственная трудность этой замечательной схемы (не считая, конечно, мягко говоря, не очень быстрой связи по интернету) заключалась в том, что мало было таких альтруистичных личностей, имевших доступ к хорошим материалам, и в то же время готовых сканировать и выкладывать в сеть. Ситуация усугублялась тем, что такая деятельность была незаконной, так как нарушала «авторские права». Джонни удивлялся, насколько в наших краях даже сам термин был извращённым. На Западе, например это дословно называлось «правом копирования». У нас же почему-то торгаш, обладавший юридическими полномочиями тиражировать материал, считал себя владельцем «авторского» права.

Джонни, конечно же, был в курсе риторики на тему, что авторам тоже нужно на что-то есть. Однако у него была такая личная позиция, что если автор действительно творческий человек, а не проститутка по жизни (независимо от формального названия профессии), то для него главное – донести свои мысли до читателя, который сумеет его оценить. А потому пусть автор радуется, если Джонни тратит свои усилия на то, чтобы донести его произведения до широкой публики. И если кому-то это не нравится, то пусть это будет их и только их проблемой. Что же касается компенсации за труды, то Джонни был уверен: если бы у него, например, Питер (тот самый, у которого Джонни учился любить себя и даже удовлетворять себя во всех смыслах в отсутствии женщин) попросил денег на свою любимую траву (которой Питер лечил душу), Джонни помог бы ему, не раздумывая. Даже несмотря на то, как сильно сам был стеснён в средствах.

К счастью, в реализации такого интереса Джонни к коллекционированию и распространению книжек и иных познавательных материалов очень помогло знакомство с замечательными людьми – энтузиастами-единомышленниками. Они собрались вместе ещё в 2002-2003 году и образовали ставшее впоследствии легендарным сообщество под названием «Изба – читальня колхоза «Оскорка»», или сокращённо просто Колхоз. Хотя деятельность колхозного активиста также требовала от Джонни некоторых временных ресурсов, он если и жалел об этом, то только с той точки зрения, что такие сокровища человеческой мысли оказались в его руках слишком поздно.

Впрочем, некоторым надеждам Джонни, связанным с этой замечательной коллекцией человеческих знаний, всё же не суждено было сбыться. Так, какое-то время у Джонни были иллюзии, что новые познавательные ресурсы повысят его (на тот момент несуществующий) авторитет человека мыслящего и информированного среди интеллигентных людей. Ведь теперь, пытаясь сформировать своё мнение по тому или иному вопросу, он мог не фантазировать на эту тему из головы, а слазить в Закрома и откопать там соответствующую книжку из серии «для полных идиотов». И даже если он не осилит всю книжку, он мог хотя бы посмотреть заголовки и составить для себя представление, о чём там речь.

Однако, как к огромному для Джонни сожалению выяснилось, ему бессмысленно было добиваться того, чтобы к его мнению прислушались. Обычные, нормальные люди, «офисный планктон», обращали основное своё внимание вовсе не на содержание сообщения, а на авторитет говорящего. Джонни же для них был в этом плане самым что ни на есть необразованным быдлом, с какой-то странной навязчивой претензией на осведомлённость.

Размышления об этой ситуации неизменно приводили Джонни к горькому заключению о том, что на всей земле не было ни единого человека, который бы ценил и уважал его позицию. Человека, который бы прислушивался к его мнению и искренне интересовался им. Для интеллигентного человека Джонни был такого же уровня быдлом, как какой-нибудь тупой гопник. Но гопник мог хотя бы гордиться перед друзьями, с которыми лузгал семечки, своими омерзительными поступками, например, как он у кого-то отжал телефон. Джонни же было решительно нечем гордиться, перед кем бы то ни было. Нет, он не жаждал славы, но хотел, чтобы окружающие прониклись значимостью того, что он делает. Вероятно, именно это малодушное стремление не просто сделать что-то хорошее для людей, но и быть ещё при этом понятым и оцененным, погубило в итоге его геометрический проект, которому он отдал несколько лет своей жизни.