Обагренное божество - Страница 50

— Твой родной брат захотел с тобой говорить, "Благословенный".

— Наедине, — добавил Рафен.

Жрец отвесил строгий полупоклон Аркио.

— На ваше усмотрение.

Аркио кивнул и Сахиил огромными шагами вышел вслед за Штелем. Брат Рафена склонил голову.

— Я говорил тебе до этого и скажу это еще раз. Ты меня беспокоишь.

Рафен смотрел, как уходит Сахиил, до тех пор, пока не уверился, что тот покинул комнату и не услышит.

— Ты отпустил высшего жреца, не сказав ни слова, Аркио. Ты, тактический Десантника, с одним единственным штифтом службы над бровью. Как такое произошло?

Аркио отвернулся.

— Я не искал этого дара, брат. Он пал на меня по своей воле.

— Дар? Так ты это называешь? — обеспокоено сказал Рафен. — С моей точки зрения, я думаю, что это проклятье. Что еще может заставить людей убивать невиновных, которых они поклялись защищать?

— Я сожалею об этих смертях, но возможно эти отречения были необходимыми.

— Ты дал имя этим казням? Жители Шенлонга тоже! Они назвали их Даром Смерти, как будто это какое-то благословение! Что это за безумие?

— Я тоже не нахожу в этом удовольствия.

Аркио тяжело и пристально посмотрел на него и на краткое мгновение Рафен почувствовал, что его решимость ослабла.

— Но мы не можем придерживаться старых кодексов, родичь. Мы не можем продолжать цепляться за пути прошлого. Мы должны быть безжалостными, если куем путь в новое будущее.

Кулаки Рафена сами собой сжались.

— Ты говоришь, но по сути ничего не сказал. Все что я слышу это пустые фразы и риторика, лучше подходящая политикам, чем Космодесантникам! Брат, я не претендую на понимание того, что произошло с тобой, но я знаю — твой новый путь уводит в сторону от нашего священного долга перед святой Террой! Разве ты не видишь, если ты будешь продолжать, ты заклеймишь всех нас в еретики!

Настроение Аркио мгновенно изменилось. Его лицо помрачнело.

— Ты смеешь говорить о ереси? Ты, который, ясно как божий день, смотришь на меня с сомнениями? Как я могу покорить сердца своих боевых братьев, когда мой собственный родственник думает что я подделка?

— Я никогда не говорил…

— Я думал, что могу доверять тебе, что ты поймешь, но я ошибался! Возможно, Сахиил был прав, когда говорил, что ты завидуешь, что я был избран.

— Это не зависть! — Зарычал Рафен, его голос привлек внимание почетного караула. — Я беспокоюсь за тебя!

— А, да, — сказал Аркио, — клятва отцу. Даже после всего этого времени, ты все еще видишь во мне тощего мальчика, нуждающегося в защите, да?

Он кивком подозвал охрану.

— Я тебе говорил раньше, Аркио исчез. Я изменился.

Рафен почувствовал поражение; его слова были неуклюжими и грубыми и теперь он ничего не мог сделать, кроме как уйти с дороги брата.

— Аркио, у меня есть обязанность.

Глаза его родного брата смягчились прощением.

— И у меня тоже, Рафен, и я надеюсь, что ты поймешь, что мы делаем одно и то же.

Аркио посмотрел на Десантников в золотых шлемах.

— Мой брат уходит. Охраняйте часовню. Я должен медитировать.

Когда медные двери с хлопком закрывались, Рафен увидел, как Аркио потянулся к кофру с Копьем Телесто.

СОЛДАТЫ Фалькира использовал цепи, украденные из фабричной зоны наверху, чтоб удержать девять жертв на месте. Они обвязали их лодыжки тяжелыми металлическими кольцами. Десантник Хаоса изучал их с тем же отношением, с которым смотрел на сточные воды, омывающие его ботинки — эти люди были столь хрупки, маленькие скулящие создания, столь далеки от его чудовищных форм, что Кастеляну было сложно признать что он вообще когда-либо был отдаленным родственником их расы. Он поднял из глубин памяти древние воспоминания о родном мире Несущих Слово — Колхиде и о шмыгающих там людях. Эти жители Шенлонга были такими же ничтожными и никчемными. Несмотря на приказ Искавана оставить их в живых, Фалькир игрался с мыслью выпустить одному кишки, просто ради своего развлечения. Как будто призванный мыслью о себе, гул проклятого крозиуса возвестил о присутствии Темного Апостола. Искаван сердито осмотрел останки своей армии, стоящей угрюмыми группами по периметру сточного зала. Его немилость струилась за ним волнами, более мощными, чем зловоние сточных каналов.

— Мы начинаем? — спросил Фалькир.

Искаван сплюнул и отодвинул его.

— В сторону.

Апостол потянулся в румяную накидку из человеческой кожи, которая свисала рядом с кобурой его болтера, и достал из ее складок толстый том. Вокруг книги были цепи с блестящие нитями редкого орихалкума. Каждое звено было оплачено человеческой жизнью. Командующий Несущих Слово обернул их вокруг запястья, и дьявольский кодекс послушно открылся на страницах, заполненных, похожим на пауков, текстом из переливающихся чернил.

— Этот, — сказал он, указывая на ближайшую жертву, смуглого тощего мужчину в одеждах певца. Фалькир грубо схватил мужчину за шею и склонил его к земле. Бард в испуге обделался.

Искаван вслух начал зачитывать из книги. Звучащие слова не принадлежали материальному миру. Они напоминали нечеловеческие завывания, и странные интонации произношения заставляли дрожать воздух. Пока он говорил, Апостол перевернул крозиус и использовал бритвенно-острый клинок нижнего конца, чтоб перерезать жертве глотку.

Из него фонтаном ударила кровь, но вместо того чтоб упасть на пол, она закружилась в воздухе, превращаясь каждой каплей в рубиновое ядро. Восемь остальных людей кричали и причитали, чувствуя, что они умрут следующими. Они беспомощно дергали цепи, но только запинались и падали, когда буря из крови разрывала и полосовала их.

Капли вращались роем красного.

Плоть и кроваво-красная жидкость начала соединяться в центре останков ритуальных жертв, органы и мясо вырывались из трупов, чтоб собраться вместе в пурпурную массу вещества. Искаван терпеливо ожидал, когда сформируется кровожад Кхорна, но демон так и не появился. Постепенно бесформенная капля протоплазмы собралась в что-то, едва похожее на лицо. Мокрые сгустки запекшейся крови крутились алым дождем.

— Мало! — Завопило оно, — Нужно еще! Еще! Еще! Еще!

Нахмурившись, Искаван изучал его. Предполагалось, что все пройдет не так. Призванный должен был быть наевшимся и должен был проявиться перед избранным троном черепов, а не умолять о еде.

— Он все еще голоден. — Сказал Фалькир. — Что еще мы можем ему скормить?

— Тебя, — Апостол не мешкал и пинком сбил Фалькира с ног. Упав лицом в бурю крови, Несущий Слово начал проклинать Искавана.

Порывом медной дымки, дождь жидкости поглотил Фалькира и наполнил его как сосуд. Искаван пристально наблюдал, ожидая намека на то, как рога, хвост и крылья кровожада прорвутся из швов его брони. Существо Кхорна будет изменять тело Фалькира еще сильнее и восстанет из его смертных форм с кнутом "Адского Пламени", топором "Алчущий Сердец" и отчаянным желанием убивать.

Но к его возникающей тревоге, этого не произошло. Чтобы не овладело Фалькиром, оно медленно поднялось на ноги и встало напротив него. Там где было искореженное лицо Несущего Слово, теперь была масса вечно меняющейся деформированной плоти. Она ни на секунду не останавливалась, постоянно меняясь от формы к форме. Кажется, оно улыбалось.

— Что ты такое? — Потребовал ответа Апостол. — Именем Лоргара, я призывал дитя Кхорна, а не какого-то жалкого подменыша!

— Уважай слугу Тзинча, животное! — захлюпало оно, — Для тебя не будет Кровожада! Магистр войны Гаранд запретил!

Языки Искавана дернулись.

— Как ты смеешь считать…

— Вместо этого, посланник, хозяину девятого воинства. Услышь! Я проводник самой черной и полной немилости твоего лорда! Перед глазами Несущих Слово, лицо демонической химеры превратилось в ужасающий лик Высшего магистра войны Гаранда, боевого командующего тысячи воинств и Устрашающего Принца-колдуна Хелики.

Множество Десантников Хаоса упали на колени, демонстрируя свою преданность, но Искаван остался стоять. Мрачное осознание, возникающее на задворках его разума, оставило его на ногах.