О вере и душе - Страница 2

– Надо посмотреть, – вполне резонно заявил гуткад.

– Тебя интересует что-то конкретное? – с надеждой спросил Чейт.

– Неси все, что хочешь продать, – ответил бармен. – Я выберу и сам назначу цену.

– Годится, – натянуто улыбнулся Чейт и, выйдя из обеденного зала, быстрой походкой направился в док.

Там его ожидал сюрприз в виде развалюхи под названием «С богом!».

Быстро покончив с философским осмыслением сего факта, Чейт кинулся в каморку, где обитал дежурный по доку, такой же низкорослый и волосатый гуткад, как и все на этой станции.

– Где мой корабль? – с порога заорал на него Чейт.

Гуткад сидел за столом и очень неторопливо прихлебывал чай из большой, заляпанной красным клубничным вареньем кружки.

Крик Чейта не произвел на него совершенно никакого впечатления. Он не спеша поставил чашку с чаем на блюдце, похожее на десертную тарелку, и, облизав с пальцев варенье, невозмутимым голосом ответил:

– Стоит в доке.

– Там нет моего корабля! – Чейт с размаху врезал кулаком по столу, за которым сидел дежурный.

Гуткад даже бровью не повел.

– Твой корабль стоит в доке, – произнес он, абсолютно уверенный в своей правоте.

– Я только что оттуда, – пытаясь сохранять хладнокровие, объяснил дежурному Чейт. – Там стоит только старая калоша «С богом!».

– Это и есть твой корабль, – все с той же непоколебимой уверенностью ответил гуткад.

Он снова потянулся к кружке с чаем, но Чейт успел перехватить его руку.

– Мой катер называется «Элла»!

Гуткад тяжело вздохнул, удивляясь непонятливости землянина.

– «Элла» улетела пару часов назад.

– Как?! – отказываясь верить услышанному, воскликнул Чейт.

– Так. – Гуткад мохнатой рукой изобразил траекторию, по которой улетел катер Чейта.

– Черт возьми! – Лицо Чейта побагровело. – Кто улетел на моем катере?!

– На «Элле»? – уточнил гуткад.

– Да! На моей «Элле»!

– Финиец, прибывший на станцию неделю назад.

– Финиец! – Чейт, казалось, был готов взорваться от возмущения. – Черт побери, приятель, ты глубоко заблуждаешься, если принимаешь меня за простака с дальних колоний! Я никуда не двинусь с этой треклятой станции до тех пор, пока сюда не явится патруль!

– Как угодно, – безразлично пожал плечами гуткад. – Мне-то что?

– Именно тебе, как я подозреваю, и придется выплачивать мне стоимость корабля, – зловеще прошипел Чейт. – Всю, до последней федерал-марки. Да еще и компенсировать мне убытки, которые я понесу в результате несостоявшейся по твоей вине сделки.

– А при чем здесь я? – снова пожал плечами непонятливый гуткад.

– Потому что это ты выпустил из дока мой корабль, на котором улетел финиец! – заорал в лицо дежурному Чейт.

Гуткад откинулся на спинку стула и недоумевающе посмотрел на Чейта.

– А как же я мог его не выпустить, если он предъявил мне соответствующий посадочный талон?

– Что?.. – Чейт лихорадочно принялся шарить по карманам.

– Да, – кивнул мохнатой головой гуткад. – И дверь корабля он не взламывал, а открыл ключом.

– Проклятие!

Ни ключа от катера, ни посадочного талона в своих карманах Чейт не обнаружил.

– А еще он просил передать тебе это. – Гуткад протянул Чейту небольшой серый конверт.

Вскрыв конверт, Чейт обнаружил в нем посадочный талон на катер «С богом!» и затертый магнитный ключ, должно быть, от той же самой посудины. Ход со стороны финийца был вполне разумным. Угнав катер Чейта, он оставил ему ключи от своего, в расчете на то, что если у Чейта имеются основания избегать встречи с властями, то он уберется со станции на нем. В противном же случае, если бы у него не было никакого средства передвижения, ему, так или иначе, пришлось бы дожидаться на станции представителей Галактического патруля.

Чейт давно уже не совершал никаких противоправных действий, а потому у него не было причин опасаться встречи с представителями законной власти. Но в то же время он был знаком со статистикой расследования уголовных дел, связанных с угонами кораблей, в связи с чем не тешил себя беспочвенными надеждами на то, что в ближайшее время «Элла» будет возвращена законному владельцу.

Наблюдая за душевными муками Чейта, весьма живописно отражающимися на его лице, гуткад не спеша прихлебывал чай из своей огромной кружки.

Приняв решение, Чейт вышел из комнаты дежурного, в сердцах хлопнув дверью, и направился к подаренному финийцем кораблю. Вставив ключ в щель замка, он отвалил в сторону проржавевший люк, подвешенный на допотопных, невероятно скрипучих петлях, и, пригнув голову, вошел в тамбур.

Внутри корабль производил еще более гнетущее впечатление, чем снаружи. Чтобы летать на такой развалине, нужно быть либо невероятно отважным человеком, либо исключительным идиотом, верящим в собственное бессмертие.

Поскольку Чейт не был ни тем, ни другим, он понял, что никогда не отважится выйти на катере «С богом!» в открытый космос. Видимо, все же придется вызывать патруль хотя бы для того, чтобы с его помощью добраться до ближайшей метрополии. Но это еще успеется. А пока Чейту была жизненно необходима бутылка пива.

Дежурный по доку неодобрительно глянул на Чейта, когда тот вновь ворвался в его комнату. Он с сожалением отодвинул на угол стола кружку с чаем и, сложив руки под подбородком, приготовился слушать, что еще скажет ему беспокойный клиент.

– Я хочу продать свой корабль, – с порога заявил Чейт.

– «Эллу», которая улетела? – с насмешкой, совершенно не характерной для представителей его расы, спросил гуткад.

– Нет, «С богом!», который стоит в доке.

– У тебя имеются на него документы? – проявил нелишнюю бдительность гуткад.

Чейт кинул на стол папку с документами, которую нашел в кабине полуразвалившегося катера.

– Надо посмотреть, – сказал гуткад, с явной неохотой поднимаясь на ноги.

Чейт проводил его к кораблю.

– Только на запчасти и за очень незначительную цену, – вынес свое заключение гуткад после непродолжительного осмотра.

У Чейта так болела голова, что он продал бы эту развалюху и за пару бутылок пива. Гуткад же предлагал ему в несколько раз больше.

– Идет, – не торгуясь, махнул рукой Чейт.

Продав корабль, Чейт едва ли не бегом отправился в обеденный зал, где наконец-то получил вожделенную бутылку холодного пива. Залпом осушив ее, он блаженно закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Жизнь снова начала казаться ему не такой уж омерзительной штукой.

Взяв еще пару бутылок пива и креветочный салат, Чейт присел за столик в глубине обеденного зала. Медленно потягивая пиво и заедая его салатом, он меланхолично наблюдал за неспешными движениями бармена, затеявшего перестановку бутылок в витрине у себя за спиной. Гуткад двигался неторопливо и плавно, как в замедленном кино. И Чейту казалось, что вместе с ним и весь мир погружается в дремотный туман.

Неожиданно на совсем небольшом участке сцены жизни, за которым наблюдал Чейт, возник новый персонаж. Это был высокий и довольно-таки полный человек с окладистой черной бородой, пронизанной благородной проседью, облаченный в белые одежды весьма странного покроя. На голове у него был высокий головной убор с ниспадающим на плечи покрывалом, а в руке – посох с крестообразным украшением на верхнем конце.

– Поп! – довольно-таки громко произнес удивленный Чейт.

Незнакомец строгим взором посмотрел на Чейта.

– Не поп, а священнослужитель, – поправил он его.

– Да какая разница! – отмахнулся от наставления Чейт. – Что вы делаете в этом захолустье, святой отец? Неужели на этой забытой богом станции есть храм?

– Храм возводится не на земле, а в душах человеческих, – назидательным тоном ответил ему священнослужитель.

Подойдя к столику Чейта, он присел на свободный стул.

– Вы давно здесь? – поинтересовался Чейт.

– Только что прилетел, – ответил его собеседник.

– Должно быть, с целью обращения этих неверных, – Чейт взглядом указал на бармена-гуткада, – в истиную веру?