О тех, кто видит сны (СИ) - Страница 9

Роботы Альтрона лезли из всех щелей, не давая ни минуты на передышку. Хотелось курить, кофе, какой варил только Брок, и оказаться где-нибудь подальше, чтобы он мог заснуть, хоть на полу, хоть где, но снова вернуться на скалистый берег к маяку и его смотрителю. Стив смирился бы с Томми, с тем, что он навсегда останется, скорее всего, только любовником. Наплевать.

Стив споткнулся, пролетел вперёд несколько шагов, кое-как выровнявшись.

— Откуда их столько? — присвистнул Клинт. — У меня стрел на всех не хватит.

— Так кончай изображать Леголаса и берись за винтовку, — отозвался Тони, свалившись откуда-то сверху, растянулся прямо на изрытой снарядами мостовой, сдвинул лицевой щиток. — Мы здесь подохнем.

— Улетай, забирай Наташу с Вандой и улетай отсюда, — выдохнул Стив, чувствуя как дрогнула под ногами земля, завибрировали, пошли крупными трещинами здания.

— Я вернусь за тобой, Кэп!

— Не успеешь, — отмахнулся Стив, швыряя щит в ближайшего робота. — Тебя ждёт Пеппер, не рискуй понапрасну. Выведи кого успеешь, а я останусь. У тебя есть ради кого жить. Не заставляй ее переживать то, что довелось почувствовать мне, когда умер Бак.

Стив невесело усмехнулся, оперся спиной о стену. Выродки Альтрона отступили, скорее всего перегрупировываясь, готовясь к новой атаке, и Стив мог наконец выдохнуть, попробовать дотянуться хотя бы мыслями до того райского уголка, незримо коснуться Брока и извиниться, не сможет он никак выполнить его просьбу.

Брок метался по маяку. «Томми» ходил за ним хвостом.

— Если он жив, он выживет, — говорил «Томми». — Верь в него. Не может он сгинуть сейчас, когда ты его нашел.

— А если? — Брок курил одну за другой. — Если не выживет? — Он оттянул широкий ворот свитера «Томми» и погладил исковерканную шрамами надпись. — Ты его совсем не помнишь?

«Томми» горестно вздохнул и развел руками.

— Нет, — сказал он. — Только запах, кожу под руками. Больше ничего. Расскажи мне, какой он.

— Высокий, как ты. Такой же здоровенный. Волосы светлые, глаза голубые и такое, знаешь, лицо… Волевое и потерянное сразу.

— Он военный? — спросил «Томми».

— Я не спрашивал. Формы такой, со звездой, я не помню.

— На груди? — оживился «Томми». — Белая?

— Серая, — поправил Брок. — Что-то помнишь?

— Звезду белую на синем. На груди. Как мишень.

Брок облапил «Томми», прижал к себе.

— Лишь бы выжил, — сказал он.

— И пришел к нам, — добавил «Томми». — Ты же сказал ему, где мы живем?

— Не успел, — Брок покачал головой. — Знает, что на маяке, но мало ли на свете маяков? И имя я ему сказал настоящее, а не местное.

— Вечером уснешь и увидишь его, и все ему скажешь, — велел «Томми». — Пусть приезжает.

Стив сплюнул кровавую слюну под ноги. Они выбрались, почти живые, почти целые, оставив там жизнь Пьетро, единственного пожертвовавшего собой, успевшего оттолкнуть Клинта с линии огня, прикрыть собой, отвлечь неприятеля.

Грудина болела, в легких подозрительно хлюпало, но Стив знал, что живой, справился, смог сдержать обещание, которого не давал, но на сердце все равно было тоскливо, казалось, что погибни он, то сможет вернуться в свой сон и остаться там навсегда.

— Мы справились? — Наташа опустилась рядом на пол, привалилась к плечу, зашипела от боли, задев выбитую из сустава руку.

— Но какой ценой, — Стив пошарил в одной из брошенных рядом сумок, достал пачку сигарет незнакомой марки, совсем не таких, как курил Брок. Закурил, затягиваясь, наполняя легкие едким дымом. — С нас спросят не здесь, так там, — он поднял глаза к небу.

— До «там» ещё далеко, — попыталась пошутить Наташа, невесело улыбаясь одними губами. В ее глазах Стив прочитал очень знакомую зыбкую обреченность, невозможность дотянуться до чего-то важного, необходимого, как воздух.

Стив молчал. Наташа задремала, устроившись у него на груди, а Стиву не спалось. Небо над головой было высокое-высокое, с сияющими гвоздиками звёзд, совсем как там, на неизвестном выдуманном побережье, где стоит одинокий маяк, пронзая темноту ярким лучом прожектора. А Брок, словно Харон, указывает заблудшим душам этим светом путь к Чистилищу.

Он не спал, и когда платформы пыхтя и роняя искры прибыли на базу ЩИТа на пятые сутки, дремал урывками, но никак не мог провалиться глубже, расслабиться, краем сознания слыша плач и мольбы спасённых к тому, кто молчаливо взирает на своих детей с неба, ничего не делая, чтобы им помочь. Стив устал и хотел было отловить возвращённого Роллинзу кота, но Рамлоу, увернувшись, припустил в спортзал, иногда оборачиваясь, как бы проверяя, идёт ли за ним глупый человечишка или нет.

В зале было пусто и тихо, лишь в каморке Джека горел свет и слышались приглушённые голоса.

Стив вежливо постучался и вошёл, здороваясь с бойцами, пожимая руки. Он все ещё чувствовал острую боль в боку, чуть прихрамывал, но раз упрямый чёрный котище думал, что ему стоит немного потренироваться, то почему бы нет.

— Выпьешь с нами, Капитан? — спросил Джек, протягивая Стиву стопку.

— Да я только поздороваться заглянул, — отмахнулся он, но, присмотревшись к лицам окруживших его бойцов, зябко повёл плечами. — Умер что ли кто? Или вы Пьетро?..

— И его тоже, Кэп. — Джек открыл верхний ящик стола, вытянул оттуда тяжелую фоторамку и протянул Стиву. — Сегодня ровно пять лет, как не стало Брока. Лучшие люди всегда уходят рано и слишком нелепо. Хотя правильной смерти ведь не бывает, так?

Стив кивнул, сам не веря, что держит в руках. С фотоснимка, окружённый перемазанными в крови и копоти бойцами военизированного подразделения СТРАЙК, знакомо скалился гостеприимный хозяин маяка — Брок, чёртов, Рамлоу.

А вот в такие совпадения Стив верить отказывался.

— Он больше не снится, — обреченно признался Брок, проснувшись поутру.

В спальне было светло — ночью выпал снег. «Томми» лежал рядом, касаясь Брока легко и успокаивающее.

— Такое же и раньше бывало? — спросил «Томми».

— Пять ночей! Пять гребаных ночей! Никто не может не спать пять ночей!

— Я могу, — спокойно сказал «Томми». — И больше могу. Если надо.

— Он американец, — уверенно сказал Брок. — Американский акцент. В Штатах сейчас нет никаких настолько глобальных заварушек.

— В Штатах сейчас может быть сколько угодно глобальных заварушек, о которых пресса ни сном ни духом. Может, он работает в ЩИТе и додавливает Гидру. Ее давить и давить, — разумно заметил «Томми». — Брок, командир, успокойся. Потерпи до вечера. Должен же и Стив когда-то спать.

— Я не могу, — признался Брок. — Это хуже, чем, когда ты был в крио. Я хоть знал, что ты проснешься и вспомнишь меня. Что я вымыть тебя смогу, снарядить. А тут… как стрельба в тумане, понимаешь?

— Понимаю, — «Томми» легко поднялся и вытянул Брока из кровати. — Душ. Завтрак. Работа. За продуктами, так и быть, смотаюсь сам.

Фотографию Брока из стола Роллинза Стив банально украл. Ему не хотелось обнадёживать Джека лишний раз, когда даже он сам не был уверен, что все это не бред его расшалившегося сознания. Может, и правда он где-то до этого случайно видел фото, зацепился взглядом, сразу прикипев к шикарному мужику. Все же секса у него и правда не было с сороковых, да и тогда сложно было назвать задорную дрочку за палатками чем-то серьёзным. И в то же время, Стив не хотел делиться Броком ни с кем, тем более что он помнил глаза Роллинза, когда тот рассказывал о командире. И да, Стив страшно ревновал ко всем, кто знал раньше Брока Рамлоу.

Поиск по имени ничего не дал. Хотя нет, не совсем так. Стив нашёл страничку Брока в какой-то дремучей социальной сети, которую тот не вёл даже тогда и, судя по трём имевшимся там записям, создал на спор и смеха ради.

Перелопатив базы данных Гидры, что успела скопировать Наташа, пока система безопасности не подтерла все концы, Стив нашёл тоже много всего интересного: личное дело, с показателями стрельбы, характеристикой, как отъявленного мудака и ублюдка, который плевать хотел на приказы, если они шли в разрез с его мироощущением, несколькими сотнями фотографий с разнообразных операций, какие-то заметки, отчёт о последней миссии, подробный разбор операции, записанный кем-то из бойцов и приписка, сделанная кем-то из техников, о констатации смерти лейтенанта Рамлоу, командира подразделения СТРАЙК, и назначении на его место Джека Роллинза. И ничего, что хоть как-то указывало, что он жив.