О тех, кто видит сны (СИ) - Страница 8

Альтрон штурмовал сети, перекраивая их под себя, и Мстители ничего не могли с этим поделать. Каждый из них понимал, что очень запросто этот враг может стать последним.

Брок, утешая, погладил Стива по крепким плечам, вдохнул его запах — запах силы и усталости. Повернул голову, касаясь губами светлых волос.

— А давай-ка ты ванну примешь, — предложил он. — Я пока еду сварганю. У нас ванна — закачаешься: два метра и на львиных лапах. Идем. Согреешься, расслабишься, поешь — тебя и попустит.

Стив никогда не принимал ванну во сне, да и вообще слабо себе представлял ощущения, от которых, по идее, должен, наоборот, проснуться, но ему было хорошо. Горячая вода расслабляла, как и какое-то хвойное масло, добавленное Броком. Стив лежал, удобно устроив голову на бортике ванной, рассматривая тёмно-синюю кафельную плитку на стенах, раздумывая, стоит ли попрощаться на всякий случай с Броком.

Тони обнаружил, откуда распространялась большая активность Альтрона по сети. И снова все дороги вели в Заковию, где все это и началось, и Стиву неприятно было об этом думать, но такого врага они могут и не осилить. Пусть Брок всего лишь сон, но Стив не хотел уходить, не попрощавшись.

Он закрыл глаза, расслабляясь окончательно. Только принятое решение камнем легло ему на сердце.

— Еда готова, — Брок постучался и приоткрыл дверь. — Синее полотенце бери и вылазь. Чистое шмотье на табуретке, вы с Томми похожего сложения.

Это было правдой — Стив и «Томми» были одинаково широкоплечие, длинноногие, высокие. Вот только «Томми» был темноволосый и выглядел малость постарше.

Брок приготовил для Стива говяжьи стейки, шоколадный кекс из готовой смеси и сварил еще кофе. Стива хотелось кормить. Это ощущалось правильным.

Стив вошёл на кухню, повёл носом, принюхиваясь.

— Ты прямо как Бак, — улыбнулся, садясь за стол. — Он тоже после всего этого вечно норовил накормить меня. Не знаю, где только находил. Солдатские порции четко нормированы, даже с поправкой на мой бешеный метаболизм все равно не хватало. А он с кем-то из местных договаривался, мы потом отрабатывали, конечно, но Бак всегда… — Стив сбился.

С Броком легко говорилось, дышалось, жилось. Стив в очередной раз пожалел, что нельзя было уснуть и не просыпаться, остаться на маяке с Броком, пусть в качестве повернутого на нём друга, как угодно, лишь бы не возвращаться в пустую незнакомую квартиру, купленную потому, что «нельзя жить на Базе, Кэп, даже тебе нужен отдых и тишина». Там действительно было тихо, но не так, как здесь, где за окнами завывали злые ветра, волны вгрызались в скалистый берег, а в спокойные дни было слышно крикливое многоголосье чаек.

Стив допил кофе и заглянул в кружку, будто бы на ее дне можно было найти ответы на все вопросы и хоть немного решимости начать разговор.

— Вот чего бы тебе не бросить все к чертовой матери, Стив? Найди себе спокойное место, вот хоть рядом с нами, и живи для себя. Небось все дыры собой затыкаешь? — спросил Брок.

Стив хмыкнул, представив каково это — жить в реальности рядом с Броком и его Томми, смотреть на них из окна, завидовать любым касаниям, дрочить ночью, представляя на члене не свои руки, и сгорать. Он ещё в прошлый раз осознал, что всё, что у него к Броку — это не простая привязанность, не зависимость от эфемерного придуманного самим тепла. Стив вляпался в чужого мужика так, что больно в подреберье делалось, стоило представить Брока с супругом. И вроде, он не имеет никакого права на эту смешную, но вполне реальную ревность к нереальному человеку, и ничего не мог с собой поделать. Стив влюбился в Брока точно так же, как когда-то в Баки, и эти два чувства, как ни странно, прекрасно уживались рядом, не конфликтуя.

Он потёр вновь занывшую метку, поднялся, отошёл к окну.

— Не получится у меня всё бросить, только не сейчас, а потом… Знаешь, там, — Стив махнул рукой. — Все очень плохо.

Брок подошел к нему, обнял за талию и попросил:

— Пообещай, что вернешься ко мне.

А потом прижался губами к изгибу челюсти, слабо пахнущему хвойным мылом. Повторил:

— Пообещай, что вернешься. Я… я к тебе привязался, Стив. Я просыпаюсь и иду покупать еду, чтобы приготовить тебе, хотя ты приходишь только в снах. Купил эти тапки, стоят в углу, ждут тебя. Может, ты и есть наш третий, а?

Он отодвинул ворот футболки, показывая аккуратную надпись под левой ключицей: «Стив Роджерс», выведенную почти каллиграфическим почерком.

Стив вздрогнул, провёл пальцем по своему имени на коже Брока, написанном его почерком, коснулся губами.

— Как жаль, что ты мне только снишься.

И поцеловал, ласково вылизывая мягкие пахнущие кофе и хорошим крепким табаком губы Брока, подался вперёд вжимаясь, отплетая руками. Это было каким-то чертовым сумасшествием, помешательством. Стив никогда не позволил бы себе целовать, касаться, даже самому себе желать женатого мужика, но почему-то сейчас это не важно.

Стив гладил спину Брока, притягивая его к себе ближе, мял ягодицы, стонал в губы, желая всем существом остаться здесь, хоть это и невозможно.

Брок целовал Стива в губы, в шею, оставляя метки на светлой коже, прикусывая ее. Терся бедрами, чувствуя чужой стояк, а потом не выдержал и запустил руку Стиву в штаны, сжимая роскошный, горячий, твердый здоровенный член с уже влажной головкой. Быстрым движением Брок опустился на колени на твердый деревянный пол и взял член Стива в рот, одновременно поглаживая мощные бедра.

Стив тихо вскрикнул и вцепился руками в подоконник так, что из-под него посыпалась древесная труха. Брок принялся сосать, пропуская в горло. Рвотный рефлекс у него давно отсутствовал как класс.

Стив смотрел на Брока, смотрел на губы растянутые вокруг его члена, и умирал, выгорал тем самым жарким пламенем, которое в нем пробуждал только Баки, но Стиву было не до рассуждений, не до посыпания головы пеплом. Брок был хорош, насколько может быть хорош выдуманный самим для себя идеальный человек. Стив стонал, почти кричал в голос, подавая бёдрами, скулил от желания коснуться чёрных растрепанных волос, пропустить пальцы сквозь пряди, толкнуться глубже в самую глотку.

— Господи, Брок, — взвыл Стив, откидывая голову назад.

Его трясло, тело скручивало судорогами удовольствия на грани боли, настолько ослепительно яркими, почти нереальными. Проваливаясь в самый охрененный оргазм своей жизни, Стив почувствовал, что мир снова смещается, съезжает куда-то в сторону. Из последних сил он дернул Брока на себя, поднимая на ноги, впился в губы поцелуем, прикусывая нижнюю, вылизывая нежную изнанку.

— Я не могу обещать тебе вернуться, — прошептал он глядя в самые невероятные звериные глаза. Поцеловал легко, отстранился, оттягивая ворот своей футболки, где ниже ключиц шрамом белело одно только имя — Джеймса Бьюкенена Барнса. — Мне так жаль, что твоего имени на мне нет, хотя бы здесь — во сне.

И Стив проснулся, сидя в кресле квинджета, неудобно свесившись вперёд, повиснув на перетягивающих ремнях безопасности.

========== Часть 7 ==========

Брок вскинулся в кровати, глотая воздух. У него стояло до боли, а перед глазами горела та же надпись, тем же почерком, что была выписана у него под правой ключицей.

— Что, Брок? — встревоженно спросил «Томми».

— Я видел нашего третьего, — признался Брок, чувствуя пальцы живой руки мужа на своем члене. — И я ему отсосал.

— Ты видел Стива? Он… — спросонья «Томми» говорил не очень четко, а вот рукой орудовал совершенно уверенно. — Он же умер.

— Он мне снится всю осень, — сказал Брок, целуя «Томми». — Я не понимаю, что это значит. Почему только сейчас. Он… блядь, он ввязался в какую-то заварушку, из которой не надеется выйти живым.

— Он выйдет, — пообещал «Томми» и нырнул с головой под одеяло, чтобы отсосать Броку.

Наташа материлась прямо в эфире, и у Стива не было ни сил, ни желания её одергивать. Весь его мир сузился до пространства между домами заковианского города, названия которого он совершенно не помнил.