О связи хаббловой и гравитационной постоянных (СИ) - Страница 19

Два последних выписных блока напрашиваются на более детальное рассмотрение. Собственно, ими незаметно начался космологический разговор, внутренняя логика которого требует выхода.

Например, встаёт сакраментальный вопрос распределения массы вещества во Вселенной − как чём-то целом. Что имеем? Явление вселенского пространственного разбухания, с одной стороны стягивающего массы вещества (из-за взаимозатеняемости ими друг друга в сферическом "потоке" прибывающего пространства), а с другой стороны − обязанном разносить-таки те массы. Ну и как эти противоречивые тенденции распределят − в конечном счёте! − массы по вселенскому объёму? Да ежели бы стягивание не мешало, так сказать, самому себе, то всё вселенское вещество стянулось бы в один конгломерат, да и вся недолга! Был бы сей единый конгломерат (возможно, увеличивающийся из-за притяжения к нему новообразующихся масс, коль скоро вакуум как "полувозмутившийся" эфир имеет свойство спорадически довозмущаться до стадии вещества), а вокруг него "до края мира" − одна разбухающая вакуум-пространственность. Но стягивание мешает самому себе! Не трудно сообразить, что ежели имеем линию из несостыкованных масс вещественной материи, то из-за гравитации заметно двигаться будут лишь две крайние массы: правая крайняя − влево, а левая − вправо. Остальные же пребудут гораздо менее подвижными, поскольку каждую из них тянет сразу и вправо, и влево, причём в одну из сторон − не намного слабее, чем в другую. А если нет крайних масс − благодаря замкнутости линии в окружность (с условием, что взаимопритягиваются массы только вдоль линии)? Да ещё взять все массы равновеликими и равноудалёнными (а потому равно тянущими друг друга)? Это будет система устойчиво взаиморазнесённых масс! В ней длина окружности при своём увеличении имеет возможность равнораспределять то увеличение по интервалам между массами. Вот мат. Вселенная и выступает чем-то вроде такой окружности! Мат. Вселенная как система из вакуум-пространства и вещества, в своей длящести опирающихся на "подстилающий" их невозмущённый эфир. И однотипность её с описанной окружностью означает, что должна она в конечном счёте оказаться организованной в условную трёхмерную сеть (ну, решётку), в узлах которой − массы вещества, а по шести направлениям от каждой − одинаковые притягательные напряжения (не обязательно совпадающие по величине у разных узлов: скорее надо думать, что строго индивиддуальна такая величина у каждого узла). И пространственная вселенская разбухательность неуклонно увеличивает расстояния между узлами − все сразу, но "с индивидуальным подходом" к каждому на предмет величины его удлиняемости (величина та автоматически получается той, что не нарушает баланс силовой изомерности в "сетке").

Итак, мат. Вселенная как описанная условная сеть из вещества в замкнутом самоё на себя вакуум-пространстве − и есть аналог той нашей стилизующей окружности с массами.

Попутно вопрос, так сказать, о ранге величины той массы, что в узле сети. Величина та должна определяться величиной гравитационной постоянной. Чем последняя больше, тем и массы в узлах должны быть в общем бóльшими. (Ну, из-за большей гравитационной постоянной − больше массы в узле успевает собраться, прежде чем заметно проявится противоположный процесс − разносимости узлов.) Похоже, ранг величины узловой массы − "скопление галактик" (а не "звезда" или "галактика"). Ибо именно мегасеть из скоплений галактик просматривают с недавнего времени астрономы − навстречу нашим теоретическим построениям.

Впрочем, насколько я понял, астрономы на пределе просматривают мегасеть другой формы − некую ячеистую структуру, наподобие пчелиных сот: внутри ячеек пусто, а стенки составлены скоплениями галактик, относительно близко подошедшими друг к другу. Что ж, такая структура тоже обещает быть устойчивой − в исходящести из наших теорфизических вводных. Устойчивой и такою, в какой находится место и стягиваемости вещества всемирным тяготением, и разносу его законом Хаббла. Это просто надо переводить наши теорфизические вводные в математическую форму и считать, в конечном счёте получая упираемость математикой в один метагалактический вариант из двух.

Наговоренное попутно преодолевает и парадокс Ольберса. В том же духе, как у первого его преодолевателя − Шарлье, но не совсем так. Да, действительно, наше ночное небо не пылает светом от звёзд потому, что они заполняют пространство не равномерно, а в лице надзвёздных конгломератов, последовательно всё больших. Первый из них − галактика. Второй известный нынешним астрономам − скопление галактик. Бóльших пока не обнаружено. Но я думаю, что их и нет. Природа ограничилась скоплениями галактик (коль именно они, согласно наблюдениям, оказались "кирпичами" в сотовом "здании" метагалактики). В этом отличие наших воззрений от воззрений Шарлье. Он от ночной засветки неба спасался допущением, что звёзды надстраиваются в конгломераты, всё бóльшие до бесконечности. Что автоматически предполагало бесконечный же мат. вселенский объём и, соответственно, бесконечную массу материи во Вселенной. Тем давая среднюю её плотность, стремящуюся к пределу, равному нулю (как о таком принято говорить у математиков). Что ж, при бесконечности числа звёзд (одно из условий Ольберса) − бесконечная же конгломерируемость их есть единственное спасение (если не считать возможные непрозрачные экраны), и Шарлье его нашёл. Однако условие бесконечности числа звёзд − ментальная инфантильность, неспециально исключаемая нашей теорией (ну, конечность вселенского объёма, выступающая базовым её элементом, заранее предполагает конечное же число наличных звёзд). То есть: мы от ночной засветки спасаемся как раз принципиальной конечностью вселенского объёма − в помноженности на конгломерируемость звёзд, которой фактом той конечности автоматически позволяется быть, не теряя эффективности, конечной по числу ступеней. Да у которой и не получится оказаться бесконечноступенчатой, откажись она от такого позволения: в один прекрасный момент просто некуда станет надстраивать ступени.

Для забывчивых стоит добавить, что объём мат. Вселенной есть у нас площадь квазипограничной эфировой возмущённости, как суперповерхность обрамляющей раздувающийся четырёхмерный эфирный шар. Ну, то есть, предельновозможнотонкая (по четвёртой миромере) оболочка возмущения на манер суперсферы охватывает супершар невозмущённого эфира в его раздуваемости, и площадь такой "сферы" предстаёт объёмом в нашем мире, то бишь есть привычная нам трёхмерность. Сам же означенный эфирный "шар", этак квазиповерхностно возмущённый, составляет Вселенную: так сказать, уже всю, которая, повторим, в лице своего квазипограничья (здесь "квази" потому, что граничить-то ей не с чем, кроме как с самоё собой!) выступает мат. Вселенной − как Вселенной вакуум-пространства и вещества. И масса материи в последней складывается не только из массы вещества, но и квазимассы вакуум-пространства. Это как теорфизическую новацию стоит подчеркнуть.

Так что конечная масса светящейся материи достаточно конгломерирована по отношению к нам в своей от нас отставленности, чтоб нашему ночному небу попадал весьма малый световой поток (который был бы не бесконечным, но всегда большим, в силу огромности числа наличных звёзд в их небесконечной численности). Вот и всё. То есть что? Ольберс взял два условия (ну, допущения). Что вместимость Вселенной бесконечна (откуда и бесконечное число звёзд в ней), и что распределены они по ней равномерно. Тогда наше ночное небо должно было бы являть беспредельную же засвеченность (а не "быть таким же ярким, как Солнце", как постоянно приходилось мне читать в пересказах парадокса Ольберса, − не знаю уж, как конкретно сам он выражался). Беспредельную засвеченность, от которой Шарлье теоретизационно спасался аннуляцией второго условия − равномерности распределения звёзд (предусмотрительно не забывая устремлять неравномерность их распределения в бесконечность − в пику бесконечности их числа). Тогда засветка обещает быть малой (какою и наблюдается). Если же аннулировать первое условие Ольберса, второе оставив, то засветка обещает быть уже не беспредельной, но большой (наверное, как раз "такой же яркой, как Солнце"). Наша же теория аннулирует оба условия Ольберса, с тем что при аннулированности первого − аннуляция второго избавляется от необходимости замешиваться на бесконечности. В порядке такой двойной аннулированности засветка тоже обещает быть и не беспредельной, и не большой в той своей небеспредельности. Конечно, согласно "бритве Оккама", надо делать как Шарлье. Но мы ведь не специально боремся с парадоксом Ольберса! Просто в нашей теории − по сторонним причинам! − не находит себе места ни одно из его условий, благодаря чему тоже не возникает его парадокса.