О, Солон! - Страница 6
С 553 по 530 г. Кир, воинственный царь небольшой провинции Персия, находившейся в юго-восточном углу нынешнего Ирана, сумел завоевать огромную территорию от малоазиатского побережья Средиземного моря до границ Индии, от Персидского залива до Кавказа и Аральского моря. В 525 г. его сын Камбиз присоединил к великой Персидской державе Египет. Этому колоссу противостояла теперь крошечная Греция, более того — поначалу практически одни Афины.
Их столкновение было обусловлено, в первую очередь, борьбой за господство в Эгейском море. Великая Персия была сухопутной державой, но в числе ее вассалов была Финикия, а финикийцы издревле занимались морской торговлей и располагали большим флотом. Персидский царь покровительствовал финикийским мореходам. Расширив свою экспансию на северо-запад, Персия в конце VI века захватила контроль над черноморскими проливами (Геллеспонт). Северное причерноморье в ту пору было уже основным поставщиком хлеба в Грецию, особенно в не обеспеченные собственными хлебными ресурсами Афины. Положение складывалось критическое.
Второй причиной конфликта была борьба за независимость греческих городов малоазиатского побережья. Туда, на западные берега нынешней Турции и расположенные вблизи от них острова: Лесбос, Хиос, Самос, Родос и Кипр, еще в глубокой древности переселились греки с Балканского полуострова. Некоторые малоазиатские города с греческим населением, такие, как Милет, Эфес, Митилены или Галикарнасс по численности населения, богатству и размаху торговли немногим уступали Афинам и Коринфу. Они стремились освободиться от персидского владычества, в чем находили себе поддержку у соплеменников — европейцев. В особенности у афинян — более других заинтересованных в оттеснении персов от берегов Эгейского моря и зоны проливов.
В 499 г. по инициативе правителя Милета началось восстание подвластных Персии греческих городов. Афиняне послали на помощь восставшим 20 кораблей. Однако после первоначальных успехов восстание потерпело поражение, Милет был разрушен. И вот теперь персидский царь намеревался наказать Афины. Это был сменивший Камбиза царь Дарий I.
О всех перипетиях греко-персидских войн мы знаем из девяти книг «Истории» Геродота. Годы жизни первого историка древности 485–425 гг. Таким образом, сам он не был свидетелем героических событий начала века, но имел возможность собрать о них подробные сведения и даже расспросить непосредственных участников сражений. Геродот был уроженцем Галикарнасса и потому хорошо знал нравы, политическую жизнь и военную организацию персов. Первые книги своего труда он посвятил государственному устройству и недавней истории Персии. Затем следуют описания военных действий, в том числе и Марафонской битвы. Нет нужды следить за всеми ее подробностями. Наши интересы касаются общественно-политической оценки этого события. Поэтому я ограничусь упоминанием лишь главных моментов сражения.
Армия персов переправилась на кораблях, захватывая по пути острова Эгейского моря. Долина близ Марафона была выбрана как наиболее удобное место для маневра конницы, которую доставили на специально построенных судах. Персидская армия была заведомо более многочисленной, чем греческая. Это видно хотя бы из того, что персы потеряли в сражении 6400 человек и еще готовились повторить высадку, а Афины выставили всего около 10 тысяч воинов. К ним на помощь пришла только тысяча человек из города Платеи. Спартанцы, на чью поддержку афиняне особенно надеялись, откладывали выступление в поход по одним сведениям из-за того, что у них был праздник, по другим — ожидая, согласно обычаю, наступления полнолуния. Они явились в Афины, когда сражение было уже окончено.
Афиняне выступили под водительством десяти стратегов, которые должны были командовать поочередно. Однако по предложению одного из них, Аристида, руководство сражением передали целиком в руки стратега Мильтиада. Это был опытный воин. А главное — он уже знал персов, их строй, оружие и тактику, так как был ранее правителем захваченного персами Херсонеса Фракийского и участвовал в военных походах персидского войска.
Несколько дней обе армии под Марафоном стояли друг против друга. Потом афиняне узнали от лазутчиков, что персы погрузили значительную часть конницы обратно на корабли, чтобы отправить ее морем к оставшимся без защиты Афинам. Момент был подходящим, и Мильтиад решил атаковать. Ввиду значительного численного превосходства врага, он принял очень рискованный план сражения. Ослабив центр своих войск, Мильтиад за счет этого усилил фланги. Командующий заведомо шел на отступление в центре с тем, чтобы сомкнув фланги, отрезать оторвавшегося от моря противника и ударить по нему с тыла. План требовал от греческих воинов отваги, быстроты и дисциплинированности. Ведь если бы прошедшие вперед персидские войска сумели оценить обстановку и в боевом порядке повернули назад, греки оказались бы между двух огней.
Расчет Мильтиада оправдался. Оттеснив греков в центре, персы решили, что победа уже за ними и устремились к греческому лагерю. Тем временем фланги греков пришли в движение, смяли противника, замкнули кольцо и начали избиение впавшего в панику неприятеля. Наголову разгромив персов, афиняне потеряли на поле боя всего лишь 192 человека.
Имела ли эта победа какое-либо отношение к демократии? Самое непосредственное! Подлинная демократия утверждает в душе каждого гражданина сознание личной свободы и человеческого достоинства. Мало чем люди дорожат в большей степени! Будучи атрибутом сугубо общественным, демократия порождает сознание общности судьбы граждан. Отсюда — преданность государству, готовность к его самоотверженной защите. В данном случае, когда силы были столь неравны, это обстоятельство имело решающее значение.
Приверженность демократии проявилась в необыкновенно высоком боевом духе афинян. Представим себе ситуацию на поле боя. Афиняне видели, что противник располагает намного превосходящими силами. Этому превосходству они могли противопоставить только слаженность своих действий. В основе такой слаженности лежала уверенность в стойкости всех боевых порядков. Воины в центре отступали, цепляясь, связывая ударные силы персов. Воины на обоих флангах совершали свой рискованный обход, не зная, как развивается сражение в целом, но твердо веря в то, что все их боевые товарищи выполняют свой долг. Эта вера вырастала из сплочения, рожденного демократией!
Но вернемся к завершающей фазе сражения. Оставшаяся у побережья часть персидского войска спешно погрузилась на корабли и поплыла к Афинам, рассчитывая захватить город до возвращения в него Мильтиада. Тут и пришлось всему афинскому войску совершить марш-бросок на "марафонскую дистанцию", чтобы опередить плывшего на веслах и парусах неприятеля. Афиняне успели придти вовремя, и персам ничего не оставалось, как отплыть обратно к малоазиатским берегам. Афиняне победили.
А вестника, упавшего замертво, по-видимому, не было — его создала позднейшая легенда. Во всяком случае, ни Геродот, ни другие древние авторы о нем не упоминают.
Победа афинян имела огромное значение для всей Греции. Рухнуло представление о всемогуществе персидского царя, его армия впервые потерпела поражение. И не от великого царства, а от крошечной греческой республики, граждане которой самоотверженно защищали обретенную ими свободу. Дело, начатое Солоном, принесло плоды. Афиняне заслуженно гордились своей победой.
Но… гордость — опасное чувство. Даже одного человека она порой делает уязвимым для малейшей неудачи, которая воспринимается как оскорбление, порождает несправедливый гнев и обиду. Такая реакция может усилиться многократно, когда гордость, а потом разочарование охватывает большую массу людей. Неспособная трезво оценить масштаб и причину неуспеха, толпа ищет виноватого, обманувшего ее доверие, нанесшего урон ее самомнению. Попирая справедливость, она порой обрушивает на него свою досаду, с удивительной легкостью свергая недавнего кумира и переходя от неумеренного восторга к столь же безудержной ярости. Так случилось с Мильтиадом.