О, Солон! - Страница 13

"… добровольно отказались от главенства и перестали посылать на войну командующих, предпочтя господству над всей Грецией мудрую воздержанность граждан и верность их отеческим обычаям". (XXIII)

Так или иначе, но гегемония не только на море, но в северной и центральной Греции перешла к Афинам. Понимая, что агрессия персов может повториться и отдавая должное могуществу афинского флота, приморские и островные греческие города в 487 г. предложили афинянам возглавить оборонительный морской союз. Он получил название Делосского, поскольку конференции союзников (синоды) решено было проводить на священном острове Делос, где по преданию родились Аполлон и Артемида. Там же должна была храниться союзная казна, пополняемая за счет ежегодных взносов членов союза (форос). В состав союза входило около 250 городов-государств этого района. Первоначально он был образован на началах равноправия — каждый из союзников имел один голос в синоде. Правда, сбор фороса был поручен афинским чиновникам, и в случае военной кампании весь союзный флот должен был собраться в Пирее.

Распределением фороса, в соответствии с возможностями каждого города, занялся Аристид и сделал это столь удачно, что греческая традиция с тех пор именовала его не иначе как "Аристид-справедливый".

Спарта, естественно, не вошла в состав Делосского морского союза, но под ее эгидой сохранилась часть прежней военной коалиции, получившая название Пелопоннесского союза, так как в него входили города, расположенные на этом полуострове.

Чем же был занят в это время дальновидный Фемистокл? Оттесненный от участия в сухопутных и морских сражениях, утративший популярность, он не опустил руки, а наоборот — питал новые дерзкие замыслы. По его инициативе началось интенсивное строительство крепостной стены вокруг Афин. Работали даже женщины и дети. Возводились новые укрепления в Пирее. Фемистокл лелеял замысел соединить порт с городом коридором из двух стен. Афины стали бы неуязвимы. Им была бы не страшна любая осада, так как господство на море обеспечивало снабжение города продовольствием.

От кого же предполагал Фемистокл обороняться за крепостными стенами? Его сограждане, быть может, думали, что от персов, но, как показал дальнейший ход событий, сам он имел в виду нечто совсем другое. Интересы Персии в бассейне Эгейского моря были не столь значительными, чтобы ожидать в ближайшем будущем нового вторжения персидских войск в Грецию. С другой стороны, рост могущества и влияния Афин рано или поздно должен был натолкнуться на противодействие близлежащих городов Пелопоннесского союза. В первую очередь — соперника Афин в морской торговле, Коринфа. А за спиной этих городов стояла Спарта. И хотя между двумя государствами, только что сражавшимися бок о бок против общего врага, не было явных причин для соперничества, Фемистокл предвидел, что под стенами Афин появятся именно спартанские воины.

Но до этого было еще далеко. А пока, как раз наоборот, спартанцы обратились ко всем недавним союзникам с призывом сохранить братство по оружию и, в знак взаимного доверия, не возводить крепостные стены вокруг своих городов. Ведь отражать новое нашествие персов союзным армиям опять бы пришлось в открытом поле. Можно заподозрить в этом призыве хитрость, но есть ли для этого достаточные основания? Ведь перспектива роста морского могущества Афин ничем не угрожала Спарте, жившей своей особой, оторванной от остального мира жизнью. Спартанцы, как мы знаем, из принципа не участвовали в международной торговле и не обладали никакими богатствами, которые могли бы провоцировать внешнюю агрессию против их страны. Сами они к завоеваниям тоже не стремились.

Призыв спартанцев поставил Фемистокла в затруднительное положение. Идти на открытый разрыв со Спартой до того, как окончены стены города, он опасался и потому сам взялся уладить дело. Афиняне отправили его послом в Спарту. Имея в виду, что со дня общей победы над персами прошло только два года, кажется маловероятным, что афинский народ заранее одобрил своеобразную тактику Фемистокла. Скорее всего, афиняне доверились его государственному уму, который в этом случае проявился довольно «незаурядным» образом.

Прибыв в город, который так недавно удостоил его высших почестей, Фемистокл стал уверять спартанцев, что никаких стен афиняне не строят. С ним спорили, приводили свидетельства, он настаивал на своем, а время шло. Наконец, разыграв оскорбленную невинность, Фемистокл предложил направить в Афины делегацию самых уважаемых спартанских граждан, чтобы они на месте смогли убедиться в правдивости его слов. Сам же тайно послал в Афины распоряжение схватить делегатов и держать в качестве заложников для собственного вызволения из Спарты, когда его обман откроется. Пока все это происходило, строительство крепостной стены было окончено. С той поры началось противостояние Афин и Спарты, перешедшее во второй половине века в военный конфликт, окончившийся падением Афин.

Сложилась бы история греческой демократии по-другому, если бы афиняне вняли призыву спартанцев к взаимному доверию и пресекли интриги Фемистокла? На такие вопросы ответов не бывает. Ясно одно — взаимная подозрительность губительно сказывалась на судьбе государств еще со времен глубокой древности.

Но вернемся к самому Фемистоклу. В то время у него, если верить Плутарху, возник еще один замысел, направленный на усиление могущества Афин — еще более коварный и бесчестный. Он провалился благодаря вмешательству Аристида-справедливого. Вот как рассказывает об этом Плутарх:

"Когда эллинский флот после отступления Ксеркса вошел в Пагасскую гавань и зимовал там, Фемистокл в одной своей речи перед народным собранием сказал, что у него есть план, полезный и спасительный для афинян, но что нельзя говорить о нем при всех. Афиняне предложили ему сообщить этот план одному Аристиду и, если тот одобрит его, привести его в исполнение. Фемистокл сообщил Аристиду, что он задумал поджечь эллинский флот (союзников Афин — Л.О.) на его стоянке. Аристид заявил в народном собрании, что нет ничего полезнее, но в то же время бесчестнее того, что задумал Фемистокл. Тогда афиняне приказали Фемистоклу оставить это намерение". (XX)

Возможно, что все это лишь исторический анекдот. Но он отражает важное для нашей истории обстоятельство: в ту пору афинский народ еще ценил честность более, чем выгоду.

В 471 г. Фемистокл был изгнан из Афин остракизмом. Его карьера как государственного деятеля на этом закончилась. Непосредственные причины изгнания остаются неясными. Плутарх утверждает, что

"… Фемистокла подвергли остракизму, чтобы уничтожить его авторитет и выдающееся положение…". (Фемистокл, XXI)

Но эта мотивировка неубедительна уже хотя бы потому, что, как нам известно, авторитет Фемистокла в ту пору упал.

Многие историки, склонные связать остракизм Фемистокла с его попытками установить связи с Персией в интересах будущего союза против Спарты. О тайных контактах Фемистокла с Ксерксом, еще во время нашествия персов, мы уже знаем. Позднее он был привлечен к суду по обвинению в государственной измене. Основанием для этого обвинения послужили письма и документы, найденные спартанцами у казненного ими за попытку государственного переворота Павсания. Но Фемистокл в это время уже находился в изгнании. Так что причину самого изгнания надо искать в чем-то другом.

На суд в Афины Фемистокл не явился, а бежал в Персию, где был милостиво принят царем и даже пожалован правлением в трех городах малой Азии. Он умер в 464 г. Плутарх утверждает, что Фемистокл покончил самоубийством, когда царь пригласил его выступить вместе с ним против греков, но историк Фукидид свидетельствует, что он умер естественной смертью.

Незаурядная личность Фемистокла оставила противоречивое впечатление в истории. Французский биограф Перикла пишет о Фемистокле, как о человеке, "который своей гениальной инициативой, твердостью в минуты опасности, неистощимым изобилием своих ресурсов преподал (Периклу — Л. О.) наилучшие уроки гражданской доблести и политической дальнозоркости, о каких только можно мечтать" (L. Homo Pericles Une experience de demokratie dirigee Paris, 1954. p. 28)