О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа - Страница 14

К числу симпатических привесок принадлежат, как упомянуто, ладанки, в кои зашивают, для охранения от уроки, порчи, ладан и другие вещи и снадобья, иногда наговоренные бумажки и проч. Туда же зашивают так называемую природную сорочку младенцев, родившихся в рубашке. Случайное обстоятельство это, заключающееся в том, что плена или кожа яйца, по крепости своей, иногда не прорывается во время родов, а выходит цельная, содержа в себе ребенка, почитается особенным счастием и предзнаменует новорожденному всякого рода благополучия. Смыслу в этом конечно нет и быть не может; не менее того, от этого поверья произошла и поговорка о счастливом человеке: он родился в сорочке.

В древней рукописной книге "Иконопись", может быть частию переведенной с греческого, или позаимствованной у греков, вставлены тут и там, между описаниями постановки, положения и одежды, любопытные заметки о тайнах живописи, вроде следующих: "Подзолотой пробел краски творить на яйцо, а яйцо бы свежее было, желток с белком вместе сбить гораздо, да тут закинуть соли, ино краска некорчитца, на зубу крепка. И первое разбить, процедить сквозь плат."

"Вначале тереть мягко со олифою вохры, в которой примешать шестую часть сурику. И истерши вложить в сосуд медной и варить на огне и прибавить малу часть скипидару, чтоб раза 3 или 4 вскипало кверху, потом пропусти сквозь трепицы, чтобы не было copy, а как будет варитца, то хотя прибавить смолы еловой чистой пропускной."

"Трава на реке на берегу растет прямо в воду. Цвет у нее желт, и цвет от нее отщипать да ссушить. Да камеди положить и ентарю прибавить да стереть все вместе и месить на пресном молоке. Пиши, что хошь, будет золото."

"Взять яйцо свежее от курицы молодушки и выпусти из него белок чистой и положи в желток ртути и запечатать серою еловою и положить под курицу, которая б по три цыпленка высиживала, и выпарая взять яйцо из-под курицы и смешать спичкою чистою и будет яко золото и пиши на чем хочешь, пером или кистью."

Обратимся теперь ко второму разряду поверий, изобретенных первоначально для того, чтобы застращать человека, заставить, малого и глупого, окольным путем, делать то, чего напрямик добиться от него было бы несравненно труднее. Эти поверья каждый мальчишка затверживает с тятей и мамой, повинуется им безответно и следует им безотчетно. Например: не сорить, не ронять ни одной крошки хлеба, иначе будет голод и неурожай; другими словами: хлеб дорог, береги его и уважай его, как нужнейший нам Божий дар. Если кто за обедом, не доев своего ломтя хлеба, возьмется за другой, или отломит кусок от другого, то кто-нибудь из близких оголодает или будет терпеть нужду. Это, как поверье, глупо; но как правило житейское, хорошо и полезно. Не макать хлеба в сольницу, потому что крошки туда падают и соль, вещь покупная у мужика, засорится, не класть испеченый, особенно горячий хлеб на горбушку, потому что она тогда легко отстает и хлеб в промежутке этом легко плесневеет; кто ест хлеб с плесенью, будет хорошо плавать; другими словами: не прихотничайте, дети, ешьте сподряд хлеб, каков ни есть. Скорлупу от выеденных яиц должно давить на мелкие части, иначе, если она попадет на воду, то русалки построят себе из нее кораблик и будут плавать, на зло и смех крещеным людям; а если скорлупа останется на дворе и в ней накопится дождевая вода, да сорока напьется, то у того, кто выкинул скорлупу, будет лихорадка. Сущность дела, вероятно, та, что скорлупа, выкинутая целиком, поваживает собак таскать яйца и даже учит кур и уток наклевывать и выпивать их. Кто, не разбирая постов, есть скоромное, у того будет рябая невеста; почитая большим грехом не соблюдать постов, старики выдумали острастку эту для легкомысленных ребят. Маленьким ребятишкам говорят также в пост, что молочко улетело на березку, и указывают на первого веселенького воробья. Муха во щи залетела - счастье, придумано, конечно, для успокоения брюзгливых и прихотливых. Есть и читать в одно и то же время не годится; память проглотишь; и врачи наши дают то же наставление, подкрепляя его только более дельными доводами. Свистать в комнатах почитается или грехом, или дурным предзнаменованием; вероятно потому, что в жилом покое, где люди есть, не всякому приятен свист шалуна, который этим многим досаждает; чтобы застращать его, говорят, что от этого дом пустеет. Поверье моряков, что в тихую погоду можно насвистывать ветер, который от свиста мало-помалу свежеет, должно отнести к тому, что в безветрие от скуки и нетерпения морякам нечего делать, и надо чем-нибудь позабавиться. Порожней колыбели не качать, а то дитя жить не будет; этим унимают старших баловней, от которых и без того в тесной избе некуда деваться. Новорожденную должно купать в белом белье, чтобы бела была и нежна. Это недурно придумано, для того, чтобы заставить неопрятную мать или мамку не мыть ребенка в грязном белье, от которого и вода вся делается грязною; хотя многие этого не понимают. Через порог не здороваться; поссоришься, либо дети немые будут. Невежливость здорованья через порог, не дав гостю войти, противна русскому хлебосольству; почему и придумали острастку. Нехорошо возвращаться, идучи от людей из дому, когда уже совсем собрался, оделся, простился и ушел, потому что это по-пустому тревожить хозяев; а если что забудешь и воротишься, то значит скоро опять свидеться. Не заставляй пришивать пуговицы на себе, или зашивать платье, которое надето; пришьют тебе память. Это явно выдумка хозяек наших, которым весьма неловко чинить платье на нетерпеливом супруге, если он не хочет раздеться и еще торопит. Кто свищет в ключ, занятие не для всех слушателей приятное, тот просвищет память, позабудет, где что положил. Кто сидя от безделья ногами болтает, тот черта качает; этим просто отучают от дурной привычки. Ребенка до шести недель никому не показывать, т. е., не раскрывать и не выносить; ребенка до году не стричь, и притом стричь в великий четверток, раз в год! и многие врачи советуют то же, полагая, что стричь ребенка должно только на весну, а не когда попало. Беременной не велят заготовлять белья для младенца, а то он жить не будет [общее и повсеместное поверье, что встречный предмет, особенно неприятный, имеет влияние на роды беременной женщины и даже на наружность ребенка, существует также в России и притом во всех сословиях]. Это значит: так как ей работать и шить тяжело, то ей обязаны помогать другие, а кто помогает обшивать невесту, тот помолодеет - и это придумано с добрым расчетом. Кто, выстригшись, кинет куда-нибудь волоса, у того голова будет болеть; должно собрать их в кучу, свертеть и заткнуть под стреху или в тын, подальше: это, при неопрятности крестьян наших, недурное правило; иначе, может быть, по всей избе и по двору валялись бы кучи обстриженных волос. Впрочем, о поверьях, касательно соотношений разных частиц, взятых от плоти нашей, к живому телу и об основанных на этом чарах, - было говорено выше. Коли домовой завьет у лошади по-своему гриву, то не трогать ее, а то он рассердится и испортит лошадь: правда, космы в гриве - это болезнь, род колтуна, и если их остричь, то лошадь всегда почти захворает. Порядочным людям грешно купаться после Ильина дня (20-го июля); а после Ивана постного (29-го августа) грешно уже всякому, даже и сорванцу; потому что в конце июля вода дрогнет, как говорится, и зацветает; а в конце августа она холодна и ребятишки, набегавшись наперед, легко простужаются. Яблоки грешно есть до Спаса, а орехи прежде Воздвиженья; это основано на том, что до сих сроков яблоки и орехи редко вызревают и что ребятишек трудно удержать от незрелого, нездорового лакомства, если не настращать их и не уверить, что это грешно. Слово грешно, в народном предании, отвечает известному табуостровитян Южного океана и заключает в себе понятие о строгом запрещении, не входя в смысл, значение и причины его. Если кто бьет домашних своих лучиной, как иногда привыкли делать злые старухи, тот сам иссохнет как лучина; недурно, если бы все этому свято верили. Кто в большой праздник проспит заутреню, того купают, бросают с размаху в воду, или обливают - обычай старинный, запрещенный даже особым указом 1721 года апреля 17-го. Вдова не должна быть в церкви, когда венчают; потому что в такое время вдова напоминает молодым неприятное и тем нарушает общее веселье. Ключей не класть куда попало на стол, иначе выйдет ссора в доме, а класть их всегда на определенное место, в стороне. Это поверье удивительно полезно и справедливо: как только хозяйка станет раскидывать ключи по столам, куда попало, то непременно вслед за тем станет искать их, обвинять и подозревать других, и выйдет брань и ссора. Перебираясь на новое жилье, в старом не покидать copy, тряпья, черепков и проч. Во-первых, это-де подаст повод обвинять вас в колдовстве, а во-вторых, и вас можно над этим изурочить. В сущности же, полезное поверье это велит всякому, выбираясь из дому, выметать хоть сколько-нибудь жилье, где доведется вслед за тем жить другому. Корова с подойником продается, а лошадь с недоуздком: это должна быть выдумка дешевых покупателей и хозяйственных скопидомок, и дело вошло в обычай; продавцу, взяв деньги, можно придать к скотине такую безделку, притом и необходимую при самой покупке, а покупателю все годится, как Осипу Хлестакова. Не должно спрашивать хозяйку, сколько у нее дойных коров, сколько кур несется, сколько наседок; это значит, кажется: не заботься о чужом хозяйстве. С кладбища, с похорон, ни к кому не заезжать; привезешь смерть в дом; или же, возвратившись, приложить ладони трижды к печи: это не есть поверье простолюдина, а изобретение наших старушек, которые боятся смерти и не любят об ней вспоминать. Покойника должно как можно скорее снять с постели и положить на стол; душа его мучится за каждое перышко в перине и подушке; это крайне дурное, бесчеловечное поверье, которое причиною тому, что у нас весьма нередко человека еще заживо стаскивают с постели и тормошат на все лады, также придумано досужливыми вещуньями, коим везде и до всего дело и которые не могут дождаться часу, где до них дойдет очередь распоряжаться. В некоторых местах бессмысленная и наглая услужливость их доходит до того, что они стаскивают умирающего с одра смерти и торопятся обмыть и одеть его, покуда он еще не остыл, может быть, покуда он еще дышит. Первоначально все обычаи, относящиеся к этой торопливости, возникли, вероятно, от желания кончить, как можно скорее, печальные обряды и дать осиротевшим покой; но это употребили во зло, самым непростительным, бесчеловечным образом. Поверье, что у грешника ангелы душу сквозь ребра вынимают, чтобы она только и досталась сатане, принадлежит к числу вымыслов поэтических и также к числу суеверных острасток; подробный рассказ о том, как это делается, может быть удержит многих от дурного поступка.