О любви, которой не было - Страница 3

Андрей морщится. Затягивается молча.

– Ты можешь остаться столько, сколько понадобится, – произносит и выдувает. Я опускаю голову, смотрю на свои босые ноги. Обхватываю себя руками. – Где ваши пацаны?

Он дает мне повод задержаться на кухне еще чуть-чуть.

– В деревне. Я увезла их к родителям Бори на лето. И вернулась из поездки раньше на два дня.

Дальнейшие комментарии излишни. Он все понимает.

– Он не звонил? – спрашивает после вдоха. Я мотаю головой.

– Я оставила сумочку дома. У меня в ней документы, деньги и мобильник. Может и звонил… А может продолжает развлекаться.

Слезы снова наворачиваются. Я отклеиваюсь от стола и смущенно отворачиваюсь.

– Марика…

Он обращается ко мне негромко. Я поворачиваюсь к лучшему другу моего мужа и замираю в ожидании.

– Боря идиот.

Я всхлипываю, мне хочется рассмеяться, но это скорее истерика.

– А можно мне… – мнусь у порога. Не уверена, что эта просьба будет уместной. – Можно ты…

Андрей поджимает губы, даже в темноте я это вижу. Откладывает свою пароварку. Ждет.

– Можно мне лечь с тобой? Я не на что не намекаю, просто не хочу оставаться одна.

Пауза тянется так долго, что мне становится неловко. Он не отвечает. Я смущенно поджимаю губы. Хочу забрать свои слова назад, но слишком поздно. Вдруг Андрей резко встает, подходит ко мне и остановившись на секунду произносит.

– Идем в постель.

Он выше меня почти на голову. От него пахнет сладковатым Хом Аллюр Спорт. Я видела в ванной бутылёк.

– Спасибо… – произношу смущенно. Он протискивается мимо меня и проходит в спальню. Я иду за ним. Он откидывает одеяло и устраивается на постели. Без него она казалась огромной. Сто восемьдесят на два. С ним же она превратилась в маленькую полуторку. Ложусь на край, натягиваю на себя одеяло. Андрей лежит на спине. Одна рука под головой вторая вдоль тела. Он по пояс укрыт одеялом. Смотрит в потолок.

Я прикрываю глаза и слушаю тишину.

Слезы снова катятся. Всхлипываю.

Слышу шелест постельного за спиной. Каменею, когда меня накрывает мощная рука. К моей спине прижимается мужская грудь. Он притягивает меня к себе.

Мне странно ощущать рядом чужого мужчину. Я никогда не позволяла себе подобного за все годы брака с Борей. Я даже не разговаривала с чужими мужчинами, предпочитая избегать общения с ними. И сейчас я в одной футболке на голое тело лежу с отпетым ловеласом и бабником. Андрей Лимов, человек, однажды принявший решение оставаться холостяком и придерживающийся намеченной цели. В его постели побывало больше девушек, чем я могу себе представить. И вот сейчас он обнимает меня, стараясь утешить.

Мне хочется выплакаться, я думала, что слезы кончились, но под алкоголем они только чаще наворачиваются на глаза. Я неловко поворачиваюсь сначала на спину, чувствуя, как приподнялась рука на моем животе, а потом на бок, лицом к нему. Ложусь под его руку, утыкаюсь лбом в его грудь и даю волю слезам.

Он обнимает меня, гладит мокрые волосы, плечо, спину. Наши ноги переплетаются, не потому что тут есть какой-то пошлый подтекст. А просто. Потому что так удобнее и теснее. Я вдыхаю Хом Аллюр Спорт. Мне тепло и комфортно. Постепенно успокаиваюсь. Свободной рукой машинально тянусь и обнимаю Лимова за талию. Закрываю глаза. Чувствую дикую усталость. Его теплое дыхание щекочет макушку. Оно мерное и спокойное. Стук его сердца я тоже ощущаю.

Я лежу в очень тесной провокационной позе с мужчиной, которого даже не знаю толком. И мне стыдно за то, что я делаю. Но даже под угрозой расстрела я не хочу разжимать руки.

Укладываюсь удобнее. Касаюсь голой груди носом. Это рефлекторное нечаянное движение, но я слышу, как ускоряется пульс. Отклоняюсь поднимаю взгляд и натыкаюсь на расслабленный прищур карих глаз. Наши лица так близко, что перейти черту ничего не стоит. Миллиметр вперед, и мы коснемся друг друга губами. Я опускаю глаза ниже, его губы сомкнуты. Лимов медлит. Я тоже. Мне не нравится то, что может произойти и нравится одновременно. Мне страшно и любопытно. Я чувствую себя мотыльком, который слишком близко подлетел к огню. Еще секунда, и я опалю крылья. Но я не отклоняюсь.

– Ты будешь жалеть утром, – произносит тихо, и я чувствую, как краска приливает к лицу. Мне жутко стыдно, будто меня поймали за чем-то предосудительным.

Опускаю голову, хочу отвернуться, но мою руку ловят и возвращают обратно. Лимов не позволяет мне отодвинуться, притягивает ближе, но не стремится перейти черту. Просто обнимает меня крепче и застывает так. Его дыхание выравнивается, и мне кажется он засыпает.

И я прикрываю глаза и постепенно расслабляюсь в его руках. И даже не замечаю, как проваливаюсь в долгожданный сон.

Просыпаюсь утром. В первую секунду открываю глаза и не могу вспомнить, где я, и как тут оказалась. А потом вместе с воспоминаниями возвращается боль, и я все вспоминаю. И краснею до корней волос. Я сплю в чужой мужской футболке на голое тело. Футболка перекрутилась на талии, я по сути спала обнаженной. И хорошо, что одеяло это скрывало.

В постели никого нет, но я слышу шелест воды в ванной. Сажусь, стягиваю одеяло с ног, выправляю футболку. Иду в кухню, сушняк жуткий, и я жадно выпиваю два стакана. Шелест воды в ванной прекратился.

Слышу, как открывается дверь, выхожу в коридор, сталкиваюсь взглядом с хозяином квартиры. Его тело влажное после душа, на груди поблескивают капли воды. Темное полотенце обтягивает узкие мужские бедра, спускается ниже колен, открывает голые мужские ноги с прилипшими от воды волосками.

– Доброе утро, – отзываюсь, представляя, как ужасно выгляжу после вчерашних истерик. Глаза наверняка опухли, мешки под ними гигантские.

– Доброе, – отзывается идет мне навстречу, проходит мимо в кухню. – Завтракать будешь? Или лучше кофе?

– Спасибо, мне не хочется есть… – вижу, что Андрей встает к холодильнику и открывает его. – Хочешь, я приготовлю тебе омлет?

– Марика, не вникай, – произносит миролюбиво и вынимает молоко и масло. – Зачем встала в такую рань?

– Мне надо домой… – произношу, и тут же замолкаю, понимая, что у меня нет одежды. И я даже не знаю, высох ли тренч и промокшие туфли.

– Борян уже скорее всего едет на работу. Нас по тревоге подняли. Если у тебя нет с собой ключей от дома, ты не сможешь войти в квартиру, пока его там нет.

– Предлагаешь дождаться вечера? – кошусь на часы, замечаю, что они показывают начало седьмого.

– У тебя выбора нет. Оставайся.

Произносит безапелляционно и закрывает холодильник.

– Я могу приготовить ужин. Скажи, что предпочитаешь?

Андрей упирается руками в стол и вздыхает, собираясь сказать что-то. Может отчитать меня. И мне кажется, он раздражен.

– Марика, – отталкивается, подходит ко мне, я невольно втягиваю голову в плечи, но не отступаю. Лимов останавливается в сантиметре от меня и грозно смотрит сверху вниз, упирает руки в бока. Я молча жду, хотя больше всего хочется развернуться и убежать прочь. Забраться под одеяло, сделать вид, что меня тут нет. – Ты можешь жить у меня столько, сколько понадобится. Тебе не нужно чувствовать себя виноватой, ты не обязана готовить мне жрать и делать еще что-то, – оглядывает меня с ног до головы, и именно сейчас я острее ощущаю, что под его футболкой на мне нет ничего. – Ты можешь уходить и приходить сюда, когда тебе вздумается. Я оставлю запасной комплект ключей на тумбе для твоего удобства. Я твой друг, и я помогаю тебе по-дружески. Захочешь приготовить пожрать, сделай то, что хотела бы сама, я ем всё. Деньги на продукты я оставлю под ключами. Одна просьба: прекрати вести себя так, будто во всем на свете виновата. Это бесит.

Выслушиваю его тираду. Киваю. И мне кажется на его лице впервые с момента нашей встречи появляется подобие улыбки.

– А теперь марш в постель и отоспись нормально. Если сложно уснуть, накати еще конины.