О хороших в сущности людях - Страница 3

МАРУСЯ

(даёт записку Клинкову)

Я записала тут, что надо купить. Вилок, ножей, штопор, рюмки и тарелки. Покупайте посуду, где брак,- там дешевле… Всего рубля на четыре выйдет.

КЛИНКОВ

(Подходцеву)

Дай денег.

ПОДХОДЦЕВ

Что ты, милый? Я последние за муку отдал.

КЛИНКОВ

(Громову)

Ну, ты дай.

ГРОМОВ

Я тоже всё истратил. Да ведь у тебя должны быть?

Клинков смущённо читает бумагу.

КЛИНКОВ

Едва ли по этой записке отпустят.

МАРУСЯ

Почему?

КЛИНКОВ

Тарелка через "ять" написана. Потом "периц" через "и". Такого перца ни в одной лавке не найдёшь.

ПОДХОДЦЕВ

Клинков! Ты что-то подозрительно завертелся! Куда ты дел деньги, а?

КЛИНКОВ

Никуда. Вон они. Видишь - пять рублей.

ПОДХОДЦЕВ

Так за чем же остановка?

КЛИНКОВ

Я думаю, что эти деньги… я… должен… отдать… Марусе…

МАРУСЯ

Мне? За что?

КЛИНКОВ

Ну… ты понимаешь… по справедливости… я же тебя привёл… оторвал от дела…

ПОДХОДЦЕВ

И верно! Отдай ей.

Маруся медленно снимает с себя фартук, одёргивает засученные рукава, берёт шляпу и дрожащими руками надевает её.

МАРУСЯ

До свиданья… я пойду… я не думала, что вы так… А вы… Скверно! Стыдно вам.

ГРОМОВ

Подходцев дурак и Клинков дурак. Маруся! Мы вас просим остаться. Деньги эти, конечно, пойдут на покупку ножей и прочих тарелок, и я надеюсь, что мы вместе разговеемся, мы с вами куличом, а эти два осла - сеном.

КЛИНКОВ

Ура! Дай я тебя поцелую.

МАРУСЯ

Отстань…

(улыбнулась сквозь слезы)

Вы лучше мне покажите, где печь куличи-то.

КЛИНКОВ

О, моя путеводная звезда! Конечно! У хозяйки. У неё этакая печь есть, в которой даже нас, трёх отроков, можно изжарить. Мэджи! Вашу руку, достойнейшая - я вас провожу к хозяйке.

Клинков и Маруся уходят.

ГРОМОВ

В сущности, очень порядочная девушка.

ПОДХОДЦЕВ

Да… А Клинков осёл.

ГРОМОВ

Конечно. Это не мешает ему быть ослом. Как ты думаешь, она не нарушит ансамбля, если мы её попросим освятить в церкви кулич и потом разговеться с нами?

ПОДХОДЦЕВ

Почему же… Ведь ты сам говорил, что она порядочная девушка.

ГРОМОВ

А Клинков осёл. Верно?

ПОДХОДЦЕВ

Клинков, конечно, осёл. Смотреть на него противно.

ИНТ. КВАРТИРА ПОДХОДЦЕВА НОЧЬ

Подходцев и Громов сидят у стола. Стол накрыт белоснежной скатертью на которой стоит новенькая посуда. Под бодрый звон колоколов, входит Маруся. Она несёт кулич, увенчанный розаном. За ней входит Клинков ведёт под руку подвыпившего ХАРЧЕНКО. Подходцев и Громов радостно вскочили и подошли к Марусе. Она степенно похристосовалась с Подходцевым и Громовым.

МАРУСЯ

А с Клинковым я христосоваться не буду потому, что он не умеет целоваться как следует.

Клинков посадил Харченко к столу.

КЛИНКОВ

Да мои поцелуи не для этого случая. Не для Пасхи-с! Хе-хе! Позвольте хоть ручку.

Желание его исполняет не только Маруся, Подходцев и Громов, суют ему под нос свои руки. Клинков целует все протянутые руки. Все садятся за стол.

КЛИНКОВ

Какой шик!

(ощупывая новенькую, накрахмаленную скатерть)

У нас совсем как в приличных буржуазных домах.

ГРОМОВ

Да… настоящая приличная чопорная семья!

И все серьёзно кивают головами. Подходцев разливает вино. Чокаются, пьют. Клинков пододвигается ближе к Марусе. Подходцев и Громов обращают свой взор на растрогано-печального Харченко.

ПОДХОДЦЕВ

(наливая вина Харченко)

Что с тобой такое Витенька?

ХАРЧЕНКО

(выпивает)

Эх, господа, может быть, это единственный день, когда хочется быть чистым, невинным, как агнец, - и что же! Никогда так, как в этот день, ты не чувствуешь себя негодяем и преступником!

ГРОМОВ

Витенька, что ты! Неужели, ты совершил преступление?

ХАРЧЕНКО

Да, господа! Да, друзья мои. Как тяжело сознавать себя отбросом общества, преступником…

Подходцев снова наполняет вином стаканы.

ПОДХОДЦЕВ

А ты покайся. Гляди, и легче будет.

ГРОМОВ

В самом деле, покайся, Харченко. Может мы тебя и облегчим как-нибудь.

ПОДХОДЦЕВ

Конечно, облегчим.

ХАРЧЕНКО

Дорогие вы мои. Родные вы мои. Недостоин аз, многогрешный, сидеть среди вас, чистых, светлых и вкушать из одной и той же бутылки пресветлое сие питие. Грешник я есмь, дондеже не…

ГРОМОВ

Ты лучше по-русски говори.

ХАРЧЕНКО

И по-русски скажу! И по французски, и по итальянски скажу - на всех языках скажу! Преступник я, господа, и мытарь! Знаете ли вы, что я сделал? Я нашему директору Топазову японские марки дарил. Чилийские, аргентинские, капские марки я ему дарил, родные вы мои…

ПОДХОДЦЕВ

Зачем же ты это делал, чудак?

ХАРЧЕНКО

Чтоб подлизаться, господа, чтобы подлизаться. Пронюхал я, что собирает он марки, - хотя, и скрывает это! Пронюхал. А так как у него очищается место второго секретаря, то я и того… Стал ему потаскивать редкие марочки. Подлизаюсь, думаю, a он меня и назначит секретарём!

ГРОМОВ

Грех это, Витенька. Мы все работаем, служим честно, a ты - накося! С марочками подъехал. Что ж у него марочек-то полная уже коллекция?

ХАРЧЕНКО

В том-то и дело, что не полная! Нужно ещё достать болгарскую выпуска семидесятого года и какую-то египетскую с обелиском. Тогда, говорит, с секретарством что-нибудь и выгорит.

ГРОМОВ

И не стыдно тебе? Гнусно всё это и противно. Марки-то эти можно где-нибудь достать?

ХАРЧЕНКО

Говорят, есть такой собиратель, Илья Харитоныч Тпрундин, - у которого всё, что угодно есть. Разыщу его и достану.

Громов записывает на манжете.

ГРОМОВ

Омерзительно. Семидесятого года болгарская-то?

ХАРЧЕНКО

Семидесятого. Горько мне, братцы.