О единстве интеллекта против аверроистов (глава 1) - Страница 1

Фома Аквинский

О единстве интеллекта против аверроистов (глава 1)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Данный перевод представляет собой первую главу из небольшого сочинения Фомы Аквинского "О единстве интеллекта против аверроистов". Этот текст появился на фоне общего кризиса греко-арабской философии в парижском университете, когда парижский епископ официально осудил ее основные положения, идущие, на его взгляд, вразрез с христианской верой.

Надо сказать, что Фома был не первым, кто занялся проблемой развенчания теории двойственной истины или монопсихизма Аверроэса; последний полагал наличие одного-единственного интеллекта для всех и вечность мира. Еще Бонавентура в 60-х годах XIII века высказывается против "засилья" перипатететико-арабского философствования в университете, олицетворением которого был Аверроэс. До этого в 1254-1261 годах Альберт Великий пишет по заказу папы Александра IV "О единстве интеллекта против аверроистов". И хотя это сочинение только отсылает к Аверроэсу, а не рассматривает проблему монопсихизма в аристотелевско-арабской постановке вопроса, сама проблема присутствует имплицитно в общей экзистенциально-антропологической направленности рассуждения автора.

Таким образом, текст Фомы появился, с одной стороны, в противовес ранее упомянутым сочинениям, но, с другой стороны, он явно избирает мишенью своей критики неких так называемых латинских аверроистов, при этом до сих пор точно неизвестно, кого имеет в виду Фома, когда в своих рассуждениях обращается к аверроистам. На этот счет существует ряд любопытных гипотез. Одни исследователи считают, что этот трактат Фомы направлен против Сигера Брабантского и его сочинения "Вопросы об интеллектуальной душе", поскольку этот текст Сигера во многом проясняет структуру "О единстве...". Другие же рассматривают труд Сигера как детскую неловкую попытку письма, лишь указывающую на отсутствие у автора целостного представления об Аверроэсе и греко-арабской философии вообще. По мнению последних, "Вопросы..." датируются 1272-1274 гг., и являются довольно несамостоятельным сочинением, построенным на сведениях, во многом заимствованных у Фомы.

Но, так или иначе, "О единстве разума против аверроистов" Фомы Аквинского нельзя расценивать только как отклик на происходящие события: это сочинение также весьма гармонично вписывается в общую систему философии Фомы и находит достойное место наряду с другими трактатами. Проблематика интеллекта тесным образом связана с этическим учением Фомы об истине и благе (см., например, трактат "Об истине"). Ведь, с одной стороны, познавательная способность человека ориентирована на познание истины, а с другой стороны, именно через интеллект ведет дорога к благу, человек совершает благой поступок лишь в том случае, если он согласуется с интеллектом. Ложное и истинное, по словам Аристотеля, за которым Фома в данном случае строго следует, "не находятся в вещах [...] а имеются в мысли" [1].

Ю.В. Подорога

Глава 1

1. Как все люди от природы стремятся познать истину, так вместе с тем им присуще естественное желание бежать заблуждений или их, если представится такая возможность, опровергнуть. Из тех заблуждений наиболее неподобающим кажется то, которое происходит относительно интеллекта, потому что, именно благодаря интеллекту, мы способны познавать истину, не впадая в заблуждение.

Среди многих уже давно распространилось заблуждение относительно интеллекта, берущее свое начало из слов Аверроэса; последний пытается утверждать, что интеллект, который Аристотель называет возможным, а он сам неподобающим здесь именем "материальный", есть субстанция, по своему бытию отделенная от тела, и которая также никоим образом не объединена с ним как форма. Более того, он утверждает, что возможностный интеллект един для всех людей. Мы уже неоднократно писали по поводу этого заблуждения, но поскольку его приверженцы не прекратили бесстыдство противиться истине, мы намереваемся вновь написать против этого заблуждения так, чтобы явным образом его опровергнуть.

2. Сейчас нам нужно будет показать не то, что вышеупомянутое положение есть ошибка, противящаяся истине христианской веры; это может показаться любому вполне ясным. Но лишите людей разнообразия в отношении интеллекта, который единственно из всех частей души является неразрушимым и бессмертным, и отсюда последует, что после смерти ничего, кроме одной единственной интеллектуальной субстанции от человеческих душ не останется; и, таким образом, не будет распределения ни воздаяний, ни возмездия, и всякая разница между ними сотрется. Мы же намереваемся показать, что вышеуказанное положение не меньше противоречит основаниям философии, чем свидетельствам веры. Поскольку некоторые, как они говорят, незнакомы с мнениями латинян по этому вопросу, но называют себя последователями перипатетиков, тогда как сами ни разу не видели ни одной книги по этому поводу, за исключением книг Аристотеля, основателя школы перипатетиков, то мы покажем прежде всего, что вышеупомянутое утверждение полностью противоречит его словам и мнению.

3. Для начала нужно вспомнить первое определение души, которое дает Аристотель во 2-ой книге трактата "О душе", говоря, что душа есть "первый акт (1) физического тела, обладающего органами" [2]. Но чтобы кто-либо не сказал, что это определение относится не ко всякой душе, потому что выше Аристотель высказывался условным предложением, "если нужно обозначить нечто общее для всякой души" [3], что им представляется невозможным, нужно также обратить внимание на следующее за этим. А он говорит: "Итак, сказано, что такое душа вообще: субстанция, которая существует на основании формы (ratio), а это суть бытия такого-то тела" [4], то есть это субстанциальная форма (forma) (2) физического тела, обладающего органами.

4. Сама возможность утверждения, будто интеллектуальная часть из этого общего определения исключается, отклоняется тем, что Аристотель говорит дальше: "Итак, ни душа неотделима от тела, ни какие-либо части ее, если душа по природе имеет части, - это очевидно, ибо акт некоторых частей [души] есть [акт] самих [телесных частей]. Но, конечно, ничто в связи с этим не мешает, [чтобы некоторые другие части души были отделимы от тела], так как они не есть акты какого-либо тела" [5]; что можно подразумевать только о тех [актах], которые относятся к интеллектуальным частям, как, например, интеллект и воля. Из этого явственно следует, что некоторые части той души, которую он уже определил в общем как акт тела, являются по сути актом некоторых частей тела, и что некоторые другие не являются актом какого-либо тела. Действительно, как будет разъяснено ниже, одно дело, когда душа это акт тела, и другое, когда ее часть - акт тела. Поэтому в той же самой главе он доказывает, что душа это акт тела, благодаря чему некоторые ее части тоже акты тела, где он говорит: "Нужно применить к частям то, что было сказано" [6], то есть [то, что было сказано о целом].