О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Страница 19

– Слушайте все, – заговорил он властно, – я ваш новый шериф графства. Я хочу, чтобы мы все жили богато и счастливо. Кто у вас бейлиф?

Они переглянулись, один из толпы пробормотал:

– Да у нас его отродясь не было…

А мужик, который отвечал насчет налогов, сказал все так же дерзко:

– Был коронер, да и тот ушел куда-то, когда ему пригрозили голову отрезать и утопить в выгребной яме!

– Ого, – сказал Гай. – Это кто же так осмеливается?

Мужик посмотрел на него, как на в самом деле упавшего в их земли из какой-нибудь далекой и непонятной Палестины.

– Разбойники, кто же еще!..

Гай подумал, кивнул.

– По вашей деревне видно, что вы – народ работящий, умелый, знающий вещам цену. Потому… тебя как зовут?

Мужик слегка оробел, но перед односельчанами тушеваться стыдно, ответил дерзко:

– Николас, сын Гильберта!

– Слушай меня внимательно, – сказал Гай, – Николас, сын Гильберта. С этой минуты ты – бейлиф. Ты обязан следить за порядком не только в селе, но и в окрестных деревнях. Сам назначишь коронеров и констеблей, ты знаешь, кто справится. Если понадобится моя помощь – обращайся! Я могу явиться не один, а с отрядом. Нужно переломить судьбу, а дальше снова станете богатыми и счастливыми!

В толпе кто-то ахнул, а Николас раскрыл рот и замер, глаза полезли на лоб, наконец проговорил:

– Я?.. Бейлиф?..

– Ты, – подтвердил Гай. – Помни, от тебя зависит, будут эти люди чего-то бояться или же скажут, что у них лучший в мире бейлиф, с ним ничего не страшно.

– Но я…

– Сможешь, – оборвал Гай. – Я тоже не родился шерифом. Понимаешь, Англия на краю гибели!.. Берись, берись жестко, полумерами ее уже не спасти.

Он вскинул руку в прощании и заторопился дальше, и так пронесся по всему графству, назначая бейлифов, коронеров и констеблей, устраивая суды присяжных, вешая разбойников и грабителей и напоминая всем грозно, что власть крепка, власть не спит и все видит!

Вернулся только через две недели, издали увидел свой замок. Сердце тукнуло радостно, даже удивился, неужели не привыкло, что у него нет дома, потом заметил, что замок помолодел и преображается на глазах. Плотники начали с крыши еще до его отъезда, топоры стучали даже ночью при свете факелов, а сейчас вставляют окна, возвели настоящую конюшню, к стене прибили длинную доску с крюками для коновязи, но самое главное, что везде уже навесили двери!

Беннет и Аустин свои комнаты успели оборудовать по-королевски, даже гобелены ухитрились повесить, где только и взяли, только Хильд остался в комнатушке с голыми стенами, но ему так и положено, должен привыкать к смирению плоти и запросов.

В замке появились двое слуг, Беннет нанял, и когда Гай вступил в главный зал, все равно громадный, хоть в нем появился длинный стол с двумя лавками по обе стороны, в исполинском камине жарко полыхают целые бревна, а вдоль стен уже поставили по два напольных подсвечника, каждый на десяток свечей.

Он на ходу провел ладонью по столешнице, поструганная, и то хорошо, а так вообще-то настолько сколочены грубо, словно в Англии нет столяров, а только плотники.

Под подошвами приятно шуршат сухие листья камыша, здесь так принято, в то время как в Кардифе пол обычно щедро усыпают свежей соломой.

Хильд шел следом, довольный и гордый, словно это все он сам сделал, лицо сияет, как полная луна в безоблачную ночь, а глаза горят, как звезды.

– Как постарались?

– Глазам своим не верю, – ответил он. – Да с такими работниками быстро соберем выкуп для Ричарда!

Хильд сразу посерьезнел, сказал быстро:

– Только им такого не говорите!

– Почему?

– Хоть простой народ и обожает Ричарда, но тему выкупа лучше обходить стороной… Итак, пир по случаю возвращения?

Гай изумился:

– А что, есть чем пировать?

– Да люди собрали… немножко. О вас все говорят с надеждой, ваша милость.

Гай счастливо развел руками.

– Даже не знаю, что сказать… Хорошо, только малость умоюсь с дороги.

Он умылся, переоделся и сам покормил коня, а когда перешагнул порог главного зала, охнул от обилия народу. Правда, столы заставлены едой не слишком густо, народ беден, однако чувствуется, что принесли если и не последнее, то лучшее, что было.

Он медленно прошел к столу на небольшом помосте, там три стула, все пока пустые, повернулся к собравшимся.

Хильд, Беннет и Аустин, Скальгрим и Сван, еще несколько человек, которых знает в лицо или по именам, остальные все незнакомые, но смотрят на него с надеждой.

– Друзья, – проговорил он и ощутил в горле ком, – теперь я знаю точно, что сделаю все… если надо, то и жизнь отдам!.. но буду защищать вас до последней капли крови…

Он не успел закончить, дверь в зал распахнулась, на пороге появился молодой крестьянин с залитым кровью лицом. Он пошатнулся и ухватился за косяк.

Из-за столов крестьяне выскакивали с криками, подбежали, кто-то поддержал, кто-то начал вытирать рукавом кровь с лица.

Он прокричал быстро:

– Ваша милость! Люди графа Ингольфа… они напали на нас… Джона побили, Фриура бросили в реку, а скот наш угнали!

Гай вскинул руку, останавливая бурный поток слов.

– Давай сначала. Почему напали? Где напали? Что вы делали в это время?

Крестьянин всхлипнул, размазывая слезы, глаза его с великой надеждой смотрели на грозного шерифа.

– Ваша милость, мы пасли коров, как всегда, на берегу реки, там лучший из лугов с такой травой… И вдруг с той стороны примчались всадники, это графский сын, с ним еще пятеро, покричали что-то нам, но мы не расслышали, потом они ускакали вниз, там река разливается и можно перейти по мелкому, мы ж не думали, что переправятся на нашу сторону и нападут!.. Джона побили, Фриура бросили в реку…

– Это понял, – прервал Гай. – А что со скотом?

– Они смеялись, потом один предложил угнать добычу в замок, так как мы сарацины, у нас добычу отнимать можно и нужно. Остальным понравилось, долго хохотали и вот угнали все стадо!.. Ваша милость, что мы скажем в селе?

Гай пробормотал отстраненно:

– Да так и скажите, врать нехорошо. Иначе запутаетесь… Беннет!

Беннет поднялся из-за стола, собранный и злой, как еж, увидевший лису.

– Ваша милость?

– Бери Аустина, – распорядился Гай. – Опоясайся мечом и не забудь лук.

– Поедем к графу?

– Да, – ответил Гай кратко. – Пора познакомиться.

Хильд со вздохом отодвинул кубок с вином.

– Ну вот и попировали…

Кони бодро проскочили небольшой лес, Беннет чертыхнулся, хотя наверняка уже видел замок графа Ингольфа, а Гай ощутил, как в желудке появился тяжелый ком.

Замок огромен и высок, куб из серого камня в пять этажей, полубашни выступают из стен, а на всех четырех углах настоящие башни, где на крышах гордо трепещут флаги с гербами хозяев. Сам замок на скалистом основании, а внизу окружен толстой стеной, камня не пожалели.

Беннет покачал головой, на лице проступило сдержанное восхищение.

– Трудно поверить, что до появления норманнов здесь такой красоты не бывало!.. Такую крепость не взять и королевской армии! Когда и построить успели…

Гай сказал мрачно:

– Во Франции такие лорды часто отказываются признавать короля. У них свои армии, свои вассалы.

Беннет спросил с недоверием:

– А что… у них получается?

Гай кивнул.

– Наш король Вильгельм, насмотревшись на такое во Франции, поступил мудро, заставив всех жителей Англии принести присягу лично ему. Здесь у этого лорда, каким бы богатым и могущественным ни был, нет своих вассалов, что были бы подчинены только ему и не признавали никакого короля. У нас королю подчинено все!.. А раз так, то если воспротивится мне, то это неподчинение самому королю. И хотя мы вроде бы совсем мошки… но мы сейчас не сами по себе, понял? Мы – королевская власть!

Голос его звучал твердо и уверенно, по крайней мере Гай старался, чтобы так выглядело, однако Беннет поскреб в затылке и проговорил упавшим голосом: