О чем тоскует кукушка (сборник) - Страница 4
Изменить размер шрифта:
Счастье
Гаснут огни деревни.
Звездная ночь кругом.
Сохнет лопух, как веник,
Рядом с резным окном.
Днем еще ветки сирени
Бились в окно на ветру,
Но превратились в тени.
Ночь во дворах, на яру.
Небо сулит блаженство,
Вечный святой покой…
Я улетаю в детство
Мыслями и душой.
Я улетаю в юность,
К звездам лететь не мне.
Юность в душе проснулась
Здесь, на родной земле.
Летом в деревне
В палисаде старая черемуха,
А под ней прохлада и уют.
Воробьи чирикают вполголоса,
Меж листвы по веточкам снуют.
Старый дом в земном поклоне старческом
На жаре молитвенно стоит.
Скрипнет дверь, и этот скрип страдальческий
Память детства тихо бередит.
Старый тополь сыплет пух к обочине.
Во дворе соседском бродит кот.
Петушок молоденький всклокоченный
Пробует отправиться в полет.
Тишь такая, что невольно верится —
Тайна детства где-то здесь живет.
А земля – она все также вертится,
И летит по небу самолет.
Зимнее небо
Давно забылись подлость и обман,
И нет вблизи тех недругов несчастных.
Над головой лишь неба океан,
И сонмы звезд, поэту неподвластных.
Но к ним уже не хочется лететь,
Когда-нибудь ведь и они погаснут.
Но все же, все ж… на Млечный путь смотреть
Душа до безконечности согласна.
Деревня моя
С тоскою взираю на поле,
За полем бурьян, конопля.
Здесь прежде в зеленой юдоли
Стояла деревня моя.
В Сибирской глуши-глухомани,
Вдали от проезжих дорог,
Услышишь и ныне в елани
Весной глухарей говорок.
Коряжину заводь закружит
В изгибе нескорой реки.
Тут тишь с ароматами дружит,
Кивают во след васильки.
Дом отчий с рядами поленниц
Мне память рисует, живит…
Стою, как последний лишенец,
Забыв, что судьбой не забыт.
2
Дороги у нас – топи-хляби,
Чтоб твердо учились ходить.
И шли – мужики, да и бабы,
Умея Отчизну любить.
И ждали, терпели и ждали —
То с фронта, а то с лагерей…
Коль пили – всегда похмелялись
Нелегкой судьбиной своей.
Родитель скупой был на слово,
Под хмуростью думы тая…
Лишь изредка, после «второго»
Рассказами нас присмирял.
Про беды, войну – незлобиво,
О друге – до горькой слезы…
Мол, жизнь-то, она не шутлива,
Мотай, мол, себе «на усы».
Откуда напасти такие,
Чтоб горькую чашу взахлеб?..
Знать, горю нельзя без России,
Как русской стезе без колдоб.
3
Присел у реки под репейник.
Гляжу на течение вод.
А тишь, как у неба келейник,
В далекое детство зовет.
Тут время меня не обманет,
О случае помнит душа, —
В избе тогда спал на диване,
Невинностью детской дыша.
Но пенье меня разбудило…
(Поверьте, ей Богу, не вру).
И свет очень яркий и милый
Струится в окне, по двору.
И – птица! Поющая птица!
Белее любой белизны…
Как может такое забыться?..
Быстрей забываются сны.
Поутру бегу через сени,
Ползу на поленницу дров…
И плакал, наверно, в смущеньи, —
Снег чистый – и нету следов.
Но след был оставлен – незримо.
Я после его увидал.
И крылья святых Херувимов —
Точь-точь, как у птицы, – узнал.
Деревня, родная деревня?!..
Бурьяном вся Русь заросла…
Сермяжной слезою издревле,
Молитвой и верой жила.
О чем тоскует кукушка
Вижу ельник за полем, реку голубую,
Лебеду, что склонилась к дорожной пыли.
Я на землю смотрю, как на душу родную,
И роднее не будет мне этой земли.
От кукушкиной песни притихла опушка.
Примостился кузнечик на лист лопуха…
Но как будто о чем-то тоскует кукушка,
Хоть и жизнь этой птахи не так уж плоха.
О пшеничном ли колосе, или о доме…
Не понятно о чем так тоскует она.
Может жаль ей, что здесь, в разнотравной истоме
Не поют петухи… ни кола ни двора.
Не прикрыв седину, я шагаю по полю.
Я по русскому полю по-русски иду.
Я иду с той заветной надеждой и болью,
Что найду отчий дом, непременно найду.
Отечество
Мне тележный почудился скрип,
И надсаженный храп лошадей.
Оглянулся на лес: среди лип,
Будто, тени каких-то людей.
Но такого и быть не должно,
Просто, я утомился в пути.
Не живет здесь никто уж давно:
Воробьев – даже тех не найти.
У дороги, вот здесь, был наш дом.
Все травой заросло, хоть коси.
Ком земли я ложу на ладонь.
Ангел, глянь, – это ладан Руси.