О чем молчат легенды. Двуликий. Отступник. - Страница 4
Начало одиннадцатого. Двойной писк подал сигнал о принятом сообщении. Сотовая компания любезно информировала, что мать за это время набирала мой номер двадцать три раза. Наверняка мамуля успела придумать множество сюжетов для кассового триллера или ужастика, причем в каждом обязательно участвовал я в роли изуродованного трупа. Маму, конечно, надо отучать от ежедневных отчётов, но не так сразу, а постепенно. Надеюсь, она и сама понемногу уймётся, теперь матери есть о ком заботиться.
Абонент снова оказался недоступен. Ладно, перезвонит, как только в поезде появится сотовая связь. Главное, моя попытка дозвона будет передана ей в сообщении.
Я потёр виски. Небесные глубины притягивали взгляд. Из-за тёмных облаков выползал аппетитный жёлтый блин. Мой взгляд остановился на гигантской луне с тёмными морщинками. Она выкатывалась на небо прямо над головой. Никогда не видел такую огромную, идеально круглую луну, да ещё столь низко.
Я застыл на скамейке как парализованный, взгляд не мог оторваться от сияющего холодным светом жёлтого диска. Об асфальт глухо шмякнуло: телефон выпал из ладони. Меня согнуло пополам, из горла вырвался хриплый стон, и я кувырком скатился с лавочки. Заныло ушибленное колено. Что-то несколько раз перевернуло меня и с размаху швырнуло под скамейку.
Я старался сгруппироваться, но тело билось об асфальт, о землю, о деревянные ножки лавочки. Попытки кричать и звать на помощь оказались бессмысленны: вместо крика вырывались только хрипы и звериное рычание. Голова моталась из стороны в сторону, тело сотрясала дрожь. Живот с силой вжался в землю, неподъёмный груз расплющивал спину и раскинутые руки.
Всё прекратилось мгновенно. Я распростёрся под скамейкой. Боль ушла без следа, но подняться получилось не сразу и только на четвереньки. Мысли ворочались как тяжёлые каменные глыбы под мощным напором воды – сначала медленно, потом – ускоряясь. Я думал, что надо ещё раз попытаться позвать на помощь, когда взгляд остановился на руках, вернее, на том, что должно было быть моими руками. Я сморгнул. О землю опирались мощные когтистые лапы, покрытые тёмной шерстью.
ГЛАВА 2 . Ночная охота
Это ещё что?! Я сошёл с ума? Но я всё понимаю, помню, могу назвать имя, адрес, телефон, описать в подробностях весь прошедший день. С утра я провожал мать и отчима, потом чуть не сбил с ног полоумную Тасю…
По коже прошёл мороз, и стало немного щекотно. Я увидел, что шерсть на лапах приподнялась.
Тася уехала сразу после нашей случайной встречи. Как там она сказала? Двуликий… Нет, не может быть! Тася – обычная городская сумасшедшая, смешно придавать какое-то значение её болтовне.
И вообще, превращения в зверей происходят только в сказках, да и там, вроде, нечасто. На ум по этому поводу пришла лишь известная фраза: "Не пей – козлёночком станешь". Я не пил и не ел ничего подозрительного, и мои странные ноги не похожи на козлиные копытца. Эти лапы напоминают собачьи, только слишком большие.
Вороватый взгляд охватил двор, на улице – никого. Шаг за шагом я подкрался к припаркованному недалеко от фонаря внедорожнику. Идти на четвереньках казалось естественным, словно я всегда только так и передвигался. Что-то сзади помогало держать равновесие. Я обернулся. Проклятие! Я подозревал, что именно увижу, но лапы всё же подогнулись. Хвост! Почти до земли, как метёлка, болтался лохматый, слегка запылённый тёмный хвост!
Я заставил себя ковылять вперёд. Около внедорожника стало видно, что, когда я стою на четвереньках, моя голова находится на одном уровне с окнами здоровенного автомобиля.
Наконец нашлось правдоподобное объяснение происходящему: мне снится кошмар. Наяву такого быть не может. Наверное, я отключился вон на той скамейке и никак не могу проснуться.
Ужас отступил: было бы глупо бояться сновидений. Я твердо сделал последний шаг к машине, нос приблизился к стеклу.
Из зеркального отражения на меня пристально смотрит клыкастый зверь, похожий на волка, только в несколько раз крупнее. Его тёмная шерсть стоит дыбом. Даже в полутьме видно, что глаза налиты кровью. Настоящий монстр! Это что – я?! Даже во сне увидеть такой свой портрет жутковато и обидно.
Я с размаху ударил рукой – или лапой? – по дверце. Совсем не больно. Это правильно, в сновидениях не испытывают боли. На металлической двери осталась отчётливая треугольная вмятина с точечными царапинками вокруг – отпечаток лапы фантастического чудовища.
И тут ноздри заполнил манящий запах. Долетевший откуда-то аромат разбудил волчьи инстинкты: во мне одновременно забурлили желание кого-то настичь и дикая, всепоглощающая ненависть. Ноздри щекотал запах молодости, свежести, сил, которые легко можно было бы получить. Инстинкт зверя подтолкнул меня, и я помчался искать источник аромата. В голове пульсировали короткие мысли-приказы: "Кусать! Рвать! Добраться до крови!" В поисках добычи я летел, едва касаясь лапами земли, летел теми же дворами, по которым недавно еле плёлся к дому. Дремавший на дороге худющий белый кот с диким воплем метнулся на дерево. Ну и чёрт с ним! Совсем недалеко отсюда находится человек, который так аппетитно пахнет. Моя жажда вонзить в него зубы росла с каждой долей секунды.
Желанную дичь я увидел издали. Худенькая светловолосая девушка стояла спиной ко мне около подъезда, длинные ноготки нетерпеливо постукивали по металлической дверной ручке. Я приблизился настолько, что уже хорошо видел серебристый лак на ногтях девушки. Не повезло! Однообразные звонки домофона оборвались, дверь открылась, и блондинка шагнула внутрь. С яростным рычанием я прыгнул вслед за ней. Моя тень ринулась вперед, почти настигнув ускользающую добычу. Девушка обернулась. Нас разделяли несколько десятков сантиметров, когда дверь захлопнулась перед моим носом. Я успел увидеть полные ужаса зелёные глаза. Из подъезда донёсся истерический вопль.
Охота не задалась. Ничего, впереди целая ночь. Непонятно, откуда, но я точно это знал.
Взгляд зацепился за свежую надпись перед подъездом. Неровные синие строчки ещё пахли краской. Кривоватые буквы привычно сложились в слова: "Кариша, прости! Я тебя люблю!!!" Надо же, оказывается, оборотни умеют читать. Во всяком случае, у меня в этом сне получалось различать буквы.
Не знаю, сколько времени я прочёсывал улицу за улицей в поисках припозднившихся прохожих.
Вот из ночного клуба в обнимку вышла смеющаяся парочка, но выследить эту добычу моему кровожадному кошмару не удалось. Ребятам посчастливилось тут же укатить в такси.
Потом я заметил в каком-то дворе дремлющего на лавочке старого бомжа. Он источал на редкость отвратительный смрад. Я видел, как дед открыл глаза и отшатнулся от гигантской волчьей морды, его грязная рука с неровными чёрными ногтями потёрла веки.
Это помогло, волк действительно исчез: я побежал дальше. Трогать эту дичь желания не возникло: слишком отталкивающим оказался запах грязного дряхлеющего тела. Откуда-то возникла уверенность: мне лучше держаться в тени и обходить тех, от кого несёт болезнью и старостью.
Улицы проносились мимо – знакомые и незнакомые. Наконец в глухом спальном районе я снова почуял человеческий запах. Он не манил, как аромат чудом спасшейся блондинки, но и не вызывал отвращения. Не деликатес, конечно, но как корм для изрядно проголодавшегося зверя подойдёт.
Я уже шёл по следу, когда за очередным поворотом тело пронзило ощущение близкой опасности. Волчий инстинкт заставил остановиться так резко, что когти проехались по земле. Я хорошенько огляделся перед выходом на светлый участок пути. Вроде, ничего особенного. Улица пуста – ни людей, ни машин. Даже бродячие животные разбежались, издалека почуяв гигантское чудовище из древних легенд. Только вдоль соседней многоэтажки неторопливо прогуливается взад-вперёд человек с белыми, полностью седыми волосами, спадающими на широкие прямые плечи.
При виде незнакомца меня захлестнула ненависть пополам с безумным страхом. По щекотанию на коже я понял, что шерсть снова встала дыбом. Звериное чутьё подсказывало: от этого типа надо держаться как можно дальше. Желание охотиться исчезло напрочь, наоборот, я почему-то ощутил себя дичью. Казалось, что седой меня выслеживает.