О чем могу рассказать - Страница 19

Поучительный в этом отношении случай произошел в ходе экпериментальных запусков "изделия 15А15" – очень удачной, на наш взгляд ракеты, которая, кстати, по заключению экспертной комиссии, опередила по своим показателям аналогичный образец, изготовленный в московском КБ завода им. М. В. Хруничева под руководст вом главного инженера С. Н. Хрущева, сына Никиты Сергеевича Хрущева. И вот отличная во всех отношени ях ракета во время взлета при выходе из контейнера вдруг начинала вращаться и заметно, до 50 градусов и бо лее, отклонялась от цели. Долго не могли понять: поче му? Проверили все до винтика – не могли найти ответ. И поняли, в чем дело, лишь после того как детально разо брались с технологией изготовления контейнеров, кото рые поставлял тогда Мариупольский машиностроитель ный завод. Как выяснилось, пренебрегая технологичес кими требованиями, внутреннюю поверхность там зачи щали не вдоль, как на ЮМЗ согласно технологии, а попе рек, по винту, отступая от технологических требований. Внешне это не заметно, а ракете хватало, чтобы начать вращение.

И таких случаев было немало. Мог ли не знающий особенностей технологии производства контрразведчик осуществлять расследование аварий и чрезвычайных происшествий компетентно и профессионально, твердо убеждаясь при этом, что причиной сбоя стал не злой умысел, а небрежная халатность или мелкая невнима тельность при соблюдении технологических требова ний? Твердо убежден: нет! И жизнь подтверждала это не раз.

«ВЕРА». НОВЫЙ ЭТАП

Уже в начале 80х годов УКГБ по Днепропетровской области наработало настолько солидный опыт в вопросе контрразведывательной защиты нашего оборонного ком плекса, что КГБ СССР поручил нам разработать всесо юзную программу защиты секретов на базе твердотоп ливного ракетного комплекса "Вера".

К подготовке программы мы подошли очень внима тельно. Учли все наработки по "Астре", полученные при ее реализации плюсы и минусы. И пришли к выводу, что одновременно защищать все секреты с одинаковыми уси лиями не только невозможно, но и не нужно. Не могут иностранные спецслужбы проявлять одинаковый интерес сразу ко всем закрытым разработкам и этапности их вне дрения. Как и нашу разведку, иностранцев интересовали, прежде всего, приоритетные идеи и изделия. А вот какие именно – это мы выясняли как с помощью коллегразвед чиков, так и специалистов ЮМЗ и КБЮ. Тогда состоял ся содержательный разговор с Генеральным конструкто ром КБЮ В. Ф. Уткиным. Когда сообщили ему смысл на шей идеи, Уткин отреагировал положительно – сказал, что это правильный подход. В ходе разговора мы также поинтересовались, какую информацию можно получить после первых летных испытаний, если бы имелись дан ные о пуске аналогичной ракеты другого государства. Кроме того, для нас важно было знать, какая информация для КБЮ была бы наиболее интересной по результатам первых летных испытаний аналогичных изделий за рубе жом. Уткин ответил, что таких параметров набирается немало, однако более детальный ответ он пообещал дать, обсудив вопрос на Совете главных конструкторов и под готовив затем соответствующий документ.

После получения документа мы подготовили доклад ную в Москву, сделав упор на то, чтобы после летных ис пытаний сосредоточиться на защите нескольких основ ных секретов, а все остальные обеспечивать не так жест ко. Также предложили к проведению летных испытаний готовить оперативные мероприятия с участием КГБ СССР и КГБ УССР как по осуществлению дезинформа ции, так и по проведению оперативных игр.

Наши предложения были поддержаны. Но самой вы сокой наградой было письмо Председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова, в котором он сообщил, что иностранные разведки не смогли получить информацию о харак тере, этапах разработки, особенностях конструкции дан ного изделия, сроках его отработки до первых летных ис пытаний. Председатель отметил важный вклад контрраз ведчиков в успех мероприятия и поблагодарил прини мавших участие в этом деле сотрудников УКГБ по Дне пропетровской области, КГБ УССР и КГБ СССР. Для контрразведчика такая оценка была самой важной.

АФГАНИСТАН. КУКИН

В начале 80х годов резко обострилась обстановка в Афганистане. Там находился контингент советских войск, и было принято решение организовать подготов ку, а затем и отправку в эту страну сотрудников органов КГБ. Узнав об этом, я написал рапорт, в котором выска зал желание выполнить интернациональный долг.

Конечно, сейчас, по истечении почти четверти века, этот поступок можно расценивать поразному. Но нужно было знать то время, когда мы все свято верили в освобо дительную миссию Советского Союза. Подавляющее чис ло наших солдат и офицеров не сомневались в правильно сти решения руководства страны о направлении в Афга нистан контингента войск. А тех, кто участвовал в боевых операциях там, мы искренне считали (и продолжаем счи тать) героями. Должно было пройти еще немало времени, чтобы стала понятна трагичность и ошибочность той вой ны. Но тогда, повторяю, все было иначе…

После того как я отдал рапорт, через некоторое время ко мне в кабинет зашел мой непосредственный началь ник В. М. Руденко и спросил: "А кто здесь будет рабо тать?". Я ответил: "Есть ты, есть другие ракетчики". И в шутку добавил: "Чем гнить в болоте, лучше сгореть на ко стре". А уже через 40 минут мне позвонил заместитель начальника Управления по кадрам А. И. Сорока и попро сил зайти. Когда я прибыл, он сказал: "Ты знаешь, что нужно говорить, а что нет? Ты же член парткома, зачем тебе лишние разговоры?". Я поблагодарил Александра Илларионовича за откровенные слова и сказал, что все понял. Мой рапорт А. И. Сорока оставил у себя. Вскоре после этого в Афганистан был направлен один из началь ников отделения нашего отдела И. С. Кукин. Вообщето Игорь Сергеевич выражал желание пойти работать на должность офицера действующего резерва на Павлоград ский механический завод. Но туда позже отправили ме ня. С Кукиним меня связывали теплые, дружеские отно шения. С начала службы он был моим непосредственным начальником, и как опытный работник дал много дель ных советов, которые помогли в моем становлении. Не только для меня, но и для многих других молодых контрразведчиков он являлся не просто руководителем, а стар шим товарищем, воспитателем и учителем.

Убывал Кукин из Москвы, куда приехала его супруга Зинаида Александровна. Я как раз находился в столице в командировке, и провожали мы его вдвоем. Я сказал ему: "Игорь, я буду твоим талисманом, а ты возвращайся жи вым и здоровым". Через год ситуация удивительным образом повторилась. Я, будучи в столице на учебе, вновь провожал Кукина, который после отпуска снова из Моск вы возвращался в Афганистан. Вновь я и его жена стояли с ним на вокзале, и я напомнил ему отправку годичной давности, повторив, что у него есть талисман. Он пообе щал возвратиться живым и здоровым. Так, к счастью, и случилось. Однако уже позже, когда закончилась эта не легкая командировка, у И. С. Кукина случился сердечный приступ, и его не стало. Его похоронили на том же клад бище, где находятся могилы моих родных. И каждый раз, когда приезжаю в Днепропетровск, я посещаю это место и кладу цветы и на могилу Игоря Сергеевича в благодар ность за то, что он был настоящим другом и учителем.

ПАВЛОГРАД

В середине марта 1981 года меня вызвал замести тель начальника Управления по кадрам А. И. Сорока и сказал, что на Павлоградском механическом заводе име ется вакансия офицера действующего резерва на долж ности заместителя директора завода по режиму. При этом, как заявил Сорока, ни КГБ УССР, ни КГБ СССР  не утвердят никого, кто не имеет образования ракетчи ка. А поскольку у меня есть и такое образование, и достаточный опыт работы, то рассматривается моя канди датура. В то время у меня были объективные причины отказаться – жена работала ассистентом на кафедре фтизиотерапии Днепропетровского медицинского ин ститута, заканчивала кандидатскую диссертацию и ехать со мной не могла. Естественно, с ней оставался сын, а значит, пришлось бы жить врозь, чего мне не хо телось. Я прямо сказал об этом Сороке. Однако он меня успокоил, сказав, что после удачных первых летных ис пытаний и наведении там порядка с защитой секретов меня возвратят в Днепропетровск. Я ответил, что в принципе не возражаю, но попросил дать возможность посоветоваться с семьей.