Нулевой контракт (СИ) - Страница 1

Колено подвело в самый неудачный момент — на построении.

Ногу пронзило болью, я не удержался, пошатнулся. Случилось это как раз в момент, когда мимо проходил краснорожий офицер поперек себя шире. Странно, но я не смог вспомнить ни имени его, ни звания.

— Что-то не так, боец? — он повернулся ко мне, из-под светло-желтой фуражки блеснули маленькие острые глаза.

— Никак нет, — отозвался я.

Форма на офицере тоже была не совсем правильная — обычный пустынный камуфляж, который я видел сто раз, но на том никаких известных мне знаков различия.

— А что же ты стоишь криво, словно плохо надроченный хер? — спросил этот тип.

— Виноват, — отозвался я, с усилием выпрямляясь, не обращая внимания на полыхающее огнем колено.

Боль помогла немного развеять туман в голове… и откуда он взялся, кстати? Вспомнилась небольшая комнатушка, улыбчивый вербовщик, две страницы договора, под каждой нужно поставить подпись.

А… я больше не на государственной службе, я работаю на ЧВК!

«Нулевой контракт, — сказал вербовщик. — Для новичка. Совершенно безопасно. Охранять склад или еще чего-нибудь».

Ну да, на большее я со своей искалеченной ногой все равно не гожусь.

— Наберут хер знает кого, — офицер продолжал буравить меня злобным взглядом. — Назовись, боец!

Обычное дело — на первом построении нужно кого-то вытрахать и высушить, просто в назидание остальным, чтобы сразу поняли — не в сказку попали; сегодня жертвой стал я.

— Рядовой Серов! — рявкнул я.

В ЧВК — понятно, но вот где мы находимся и как меня сюда привезли?

После разговора с вербовщиком в голове зиял провал… словно я расписался на втором листе, где куча подпунктов мелким шрифтом, и тут же очутился в строю, на обычном плацу, которых повидал за годы службы немало. Никакой дороги в памяти не осталось, а судя по жаре, мы не в центральной России, где сейчас царит февральский дубак… а где-то южнее.

Сильно южнее.

— Русский? — офицер наклонился ближе, я разглядел на его погонах сине-зеленый кругляш, римскую цифру V и обычную семерку; на меня пахнуло сладким запахом одеколона и еще чем-то пряным, незнакомым.

— Так точно.

Это что, наше ЧВК интернациональное… и как же оно называется, ешь меня кони? Название ускользнуло, поманило на поверхности памяти, словно большая серебристая рыба, а затем плеснуло хвостом и ушло на глубину.

Хотя вроде бы такое простое.

— Вы нам еще за тридцать девятый не ответили! — прорычал офицер, и рожа его стала еще краснее, хотя миг назад я бы поклялся, что это невозможно. — Но ты вот мне ответишь! Лично! Мамочку звать будешь, под юбку проситься!

Он орал, а я молча смотрел на него, делал каменную рожу и пучил глаза.

Обычное дело, через такую «процедуру» я не раз проходил, и ради тех денег, которые я буду тут получать, можно и потерпеть — сумма из договора намертво засела в голове. Получилось так, что из семьи у меня только бабушка, и лет ей немало, и хотя голова ясная, ноги уже не ходят… и это значит, что нужна сиделка, дорогие лекарства, прочие расходники.

А кто возьмет на хорошо оплачиваемую работу отставного вояку-инвалида, который только и умеет, что ходить строем?

— Все уяснил? — мордень офицера покрылась испариной, дышал он тяжело, надрывно.

— Так точно!

Краснорожий смерил меня злобным взглядом и зашагал дальше вдоль строя.

И все же где я?

Плац окружали деревья с серебристо-зеленой листвой, торчало меж них здание в три этажа, сине-желтое, с округлыми углами. Ослепительно блестела крыша сплошь из солнечных батарей, дальше поднималось нечто большое, монотонно-серое, без окон… склад, часть фортификационных сооружений? Пылало в блеклом небе необычно яркое светило, а ведь даже в Африке, где мне довелось побывать, оно не такое.

Я напрягся, пытаясь вспомнить, чем закончился наш разговор с вербовщиком — опоил он меня, что ли, как в давние времена — кружку рома тебе на халяву, чтобы очнулся ты уже на корабле, в море?

— Вольно! Разойтись! — после этой команды колено вновь решило покапризничать.

Боль стегнула аж до затылка, искусственный сустав подогнулся будто сам по себе.

— Аккуратнее, братан, — рокотнули сбоку, и ладонь буквально с лопату поддержала меня за предплечье.

Черная ладонь.

Я поднял взгляд — на меня с широкой улыбкой смотрел негр, громадный, как боксер-тяжеловес, блестели зубы и белки глаз.

— Я — Вася, — сказал он.

— Иван, — ответил я, пожимая уже другую руку, обманчиво мягкую и теплую на ощупь; хозяин наверняка мог дробить ей камни и вышибать дух из медведей.

Боль унялась, видимо от изумления.

Нет, черных парней я навидался по гроб жизни, но никто из них не звал себя Васей.

— Бойцы Серов и Макунга, смирно! — прошипел кто-то прямо мне в ухо.

Строить нас принялся крохотный азиат, круглолицый, с глазами-щелочками, высокими скулами и римской двойкой на погонах.

— Я ваш комотделения Цзянь! — объявил он. — И ты, Серов, сегодня меня подставил! Усек?

Вопрос ответа не требовал, поэтому я просто вытянулся по стойке смирно. Пропесочиваем новичков — серия вторая, на этот раз в исполнении младшего командного состава, а комотделения тут похоже что-то вроде сержанта.

Еще пару минут он пошипел на нас, причем досталось буквально каждому, не только мне. Потом Цзянь прошелся вдоль строя туда-сюда, и мы после его команды двинулись с плаца — следом за другими отделениями.

Теперь я смог увидеть больше.

В той стороне, куда я раньше стоял спиной, за контрольно-следовой полосой и оградой тянулась самая настоящая пустыня — серо-желтая, пыльная, изрядно помятая шкура громадного льва, кое-где украшенная черными валунами. Впереди, за такими же деревьями вздымался комплект ржавых то ли труб, то ли башен, и от него доносился негромкий рокот.

— Что за троллевы шутки? Где это мы? — пробормотал шагавший перед мной статный белобрысый парень.

Выходит, амнезия не только у меня.

«Трубы» мы оставили слева, мелькнул за ними КПП, ворота, вышки с грибками крыш. А потом впереди оказались три одинаковых двухэтажных барака, которые могли быть только казармами, разве что углы у них тоже были скруглены, а крыши из тех же солнечных батарей полыхали, отражая дневной свет.

Внутри все было до боли знакомым — на первом этаже столовая, душевая, оружейка, комната отдыха, учебный класс, второй отведен под жилые помещения.

— Двадцать минут на обустройство, — сообщил Цзянь.

Спальня выглядела почти как та, в которой я оттрубил срочную, разве что кровати в один ярус, да на окнах плотные занавески — ну, без них от местного светила не спрятаться.

— Чего замер? Не стой столбом! — меня сильно пихнули сзади в плечо, так что я едва устоял на ногах.

Я саданул локтем с размаха, не тратя времени на слова, и только затем развернулся.

Смуглый чувак с внешностью звезды индийского кино таращил на меня черные глазищи. Рот его был приоткрыт, а руку он прижимал к солнечному сплетению, куда я так удачно попал.

— Ща я тебе… — прошипел этот тип, восстановив дыхание. — Ты чего, вообще оборзел? Пал на колени и извинился!

Я нахмурился — драться не хотелось, но и отступать, показывать слабину сейчас нельзя. Проявишь себя как трус, и все, таким навсегда и останешься, лишь гора подвигов может стереть первое впечатление.

Странно только, что этот тип ведет себя как дед, столкнувшийся даже не с духом, а с запахом. Вроде бы все мы тут в равных условиях, все люди с опытом, пришедшие на нулевой контракт, охранять склад или что-то еще.

За спиной смуглого скалили зубы еще двое, один постарше, с проседью, второй длиннорукий, как обезьяна, с гривой черных волос.

— Давай, борзый, извиняйся, — прогундосил он.

Я молча показал им средний палец — этот жест международный, в отличие от нашего удара по сгибу локтя, а публика тут со всей Земли.