Новый стратегический союз. Россия и Европа перед вызовами XXI века: возможности «большой сделки» - Страница 69

В этой связи для России и стран Европейского союза переход отношений в новое качество сейчас, в условиях глобальной неопределенности, представляет собой интерес экзистенциального характера и не может быть принесен в жертву текущей политической конъюнктуре. Источником для формирования новой философии отношений должно явиться понимание сторонами того, что только подлинное стратегическое партнерство – союз, базирующийся на общих интересах глобального порядка, равноправии и глобальной ответственности, – может предотвратить маргинализацию Европы и России в мире, способствовать их ускоренному развитию и устойчивости к вызовам и угрозам будущего.

Ждать, пока Россия и Европа станут едиными в ценностном отношении, а Россия по мере своей внутренней трансформации превратится в некий «новый Запад», совершенно бессмысленно и, как показывают события, опасно для жизни рядовых граждан. Равно как бессмысленно требовать от Европы возвращения к «себе самой» – старой доброй Европе образца XIX – первой половины XX века. Хотя бы потому, что такая классическая Европа представляла собой наибольшую опасность для окружающего мира. Подлинным фундаментом стратегического союза России и Европы может стать их культурно-цивилизационная общность, экономическая и социальная взаимодополняемость, а не зафиксированный совсем недавно свод правил и норм внутригосударственного устройства.

На практике такой стратегический союз возможен только в том случае, если он будет ставить перед собой цель объединения усилий для защиты жизненных интересов России и Европы. На неизбежность определения и сведения воедино именно таких мотивов каждой из сторон как основы для обретения ими формулы устойчивых отношений указывает оценка, которую дает международной политике Тьерри де Монбриаль:

Россия и Европа, будучи одними из крупнейших производителей и потребителей энергоресурсов, в той или иной степени одинаково страдают от неопределенности состояния данного сегмента экономики и неуклонной политизации отношений между основными игроками. Соответственно их главным интересом, реализация которого достойна того, чтобы стать целью стратегического союза, является компенсация управленческого вакуума, существующего в сфере международных энергетических отношений.

Решающим шагом на этом пути может быть создание такого непривычного, как, собственно, и большинство международнополитических явлений XXI века, объединения, как союз производителя и потребителя. Исполнение условий такой сделки – прямого двустороннего договора, основанного на закреплении и защите прав существующих собственников, – должно быть возложено на регулятор, состоящий из представителей всех участвующих сторон, подотчетный им, но независимый в своих отношениях с компаниями.

Подводя итог нашим рассуждениям, необходимо отметить, что историческая ценность такой сделки может выйти далеко за пределы стабилизации двусторонних отношений в области энергетики. Совместное управление важнейшими стратегическими ресурсами, включая распределительную и инновационно-технологическую составляющие данного сегмента рынка, потребует от России и Европы максимально общего видения важнейших мировых и региональных проблем. Поэтому в международно-политическом плане такой стратегический союз России и Европы должен привести к возникновению структурной стабильности и безопасности на евразийском пространстве и положит конец периоду необходимости и возможности вмешательства внешних сил в дела Европы от Атлантики до Владивостока, что в конечном итоге способно оказать качественное положительное влияние как на возникновение нового баланса сил в мировом масштабе, что необходимо для стабилизации международной среды, так и на поведение других ее важнейших участников.

Драматические события конца лета и ранней осени 2008 года поставили политических лидеров в Москве и европейских столицах перед необходимостью важнейших внешнеполитических решений и действий, последствия которых могут определить не только состояние их диалога на ближайшие годы, но и место России и Европы в мире XXI века. Содержание вопроса очевидно – выбор между субъектностью и подчиненным положением. Содержание ответа мы тоже скоро узнаем.