Новые записки матроса с «Адмирала Фокина» (сборник) - Страница 3

Ну, в военкомате, сначала в ступор впали, а потом суета поднялась. Не на шутку. Н-да, ничего себе промашка вышла!.. Адмирал!.. Командующий!.. И даже корабль назван!.. Это же политический момент! Внучатый племянник служит на корабле имени своего легендарного деда! А мы что? Чуть не оскандалились! Едва флотскую династию не прервали!

– Очень хорошо, что вы гражданочка к нам так своевременно зашли. Где красная ручка?!!

Так в Роминой учетно-послужной карточке появилась, выведенная красной ручкой, жирная и окончательная резолюция: «Только 51288».

И призывник Роман Фролов, внучатый двоюродный племянник своего знаменитого троюродного деда, отбыл служить в воинскую часть 51288, что в расшифровке означало корабль Тихоокеанского флота – ракетный крейсер «Адмирал Фокин».

На третий день нашего пребывания на ПТК нас, наконец, переодели в матросскую форму. А на шестой день судьба в лице равнодушного капитан-лейтенанта распорядилась так, что моего друга Димку Голикова отправили на полгода в учебку на остров Русский, а меня и еще шестерых питерских ребят прямо на корабль.

Я наскоро попрощался с другом и в сопровождении виновато улыбающегося капитана третьего ранга Трахова, который был делегирован с корабля за молодым пополнением, зашагал вместе со своими новыми приятелями, навстречу судьбе. Нам, всем, не терпелось узнать: куда нас всё-таки определила эта судьба. Понятно, что с морской пехотой я пролетел. Понятно, что из Питера – колыбели Балтийского флота нас пригнали через восемь часовых поясов служить во Владивосток, на Тихоокеанский флот. Но куда же, куда конкретно нас все-таки забирают? По дороге мы засыпали нашего сопровождающего кучей вопросов.

– Товарищ капитан третьего ранга, а нас куда? На корабль?

– На корабль, – смущенно улыбаясь, как если бы ему было за что перед нами извиняться, ответил наш сопровождающий.

– А на какой корабль? Какого ранга?

– Первого. Ракетный крейсер «Адмирал Фокин», – выдавил из себя ответ Трахов и добавил, как бы извиняясь. – Только он, в некотором смысле, на ремонте…

Мы не обратили на это уточнение никакого внимания.

– Первого ранга! Ух-ты! – мы радостно переглянулись между собой.

К тому времени мы уже успели узнать, что на флоте все надводные корабли делились на четыре ранга – от катеров до крейсеров. К первому рангу относились самые большие корабли! Во, повезло! До этого момента я ни разу в жизни не видел ни одного настоящего боевого корабля, кроме Авроры разумеется. Чего уж там говорить о современном ракетном крейсере, и к тому же первого ранга! Я рисовал в уме радужные картины, крейсер представлялся мне чем-то таким большим и никелированно блестящим. На палубе суровый боцман с золотой дудкой и матросы, все как один, исключительно в белых штанах – красота. Я даже подумал: черт с ним, с лишним годом, зато какая романтика!

По пути, я крутил по сторонам головой, рассматривая незнакомый мне город Владивосток. По сравнению с Питером он казался довольно небольшим. Каменные и деревянные дома были раскиданы по многочисленным сопкам, окружавшим просторную бухту. Я не сразу заметил, как мы зашли на территорию судоремонтного «Дальзавода», где, как нам объяснил наш сопровождающий, и должен был стоять наш красавец-крейсер. Мы шли вдоль причала, мимо пришвартованных разномастных судов и суденышек. Тут были ледоколы, сухогрузы, рыболовные сейнеры, катера… Ни одно из них даже близко не напоминало тот никелированно-сверкающий образ, который я сотворил в моем воображении. От нетерпения я то и дело вытягивал шею, всматриваясь вдаль. Я старался не пропустить момент, когда передо мной предстанет наконец мой ракетный крейсер!

– Ну, вот и пришли, – виновато улыбнулся сопровождающий нас офицер.

Я нетерпеливо завертел головой. Из-за стоявшей у причала громадины, в виде гибрида строительных лесов и ржавого метала, мне было плохо видно, что там еще есть вокруг.

– Как это пришли?.. А где же крейсер?

Тут мой взгляд упал на сходни, соединявшие эту опутанную паутиной разномастных шлангов и кабелей плавучую кучу металлолома с причалом. По обеим сторонам трапа, ведущего на этот гибрид, можно было различить полинялую надпись – «Адмирал Фокин». Я почувствовал, как к горлу подступает комок и неприятно закололо под ложечкой. Но надежда умирает последней. Я упорно не хотел верить, что этот странный объект имеет хоть какое-то отношение к моему крейсеру.

– Проходите, ребята, – сказал Трахов.

Эти слова добили мою еле теплившуюся надежду, как контрольный выстрел в голову. Я, как в тумане, с трудом передвигая ногами, поплёлся вслед за своими товарищами вверх по трапу и впервые в жизни поднялся на борт ракетного крейсера «Адмирал Фокин». На этой железной посудине, длиной сто сорок два и шириной чуть больше четырнадцати метров, практически без схода на берег, мне предстояло провести следующие три года жизни. По ту сторону трапа оставались счастливое детство, юность, беззаботная гражданская жизнь, а по эту – меня ждала ржавая реальность и томительно тревожная неизвестность.

Справка: Некоторые технические сведения о корабле почерпнуты из статьи капитана 1 ранга В. П. Кузина. Альманах «Тайфун» № 1, 1996 г.

Для тех, кто не служил и не знаком с неуставным табелем о флотских рангах, термины из которого часто встречаются на страницах этой книги, поясню: неуставная иерархия на корабле формируется по сроку службы.

На флоте, когда служат три года, существуют следующие семь ступенек:

1. Дух – от присяги до шести месяцев службы (до присяги вообще – Запах);

2. Карась – от шести месяцев до года (нужно отметить, что на флоте слово карась ещё означает носок, то есть тот предмет, который словарь обыкновенного русского языка определяет как «короткий чулок, не доходящий до колен»;

3. Борзый карась – от года до полутора;

4. Полторашник – от полутора до двух лет;

5. Подгодок – от двух лет до двух с половиной;

6. Годок – от двух с половиной лет до приказа о демобилизации;

7. Гражданский – после приказа о демобилизации до увольнения в запас. Этот срок по Уставу не может превышать трёх месяцев, и увольняемые считаются «дембелями».

В задачу годков и подгодков входит: заставлять полторашников правильно «строить» (воспитывать) молодых, кто по иерархии находится ниже, под ними. Полторашники, которым годки уже предоставляют многие послабления в манере поведения и в форме одежды, обязаны заставлять карасей и духов «шуршать» (то есть, выполнять все «грязные» работы по кораблю). В противном случае им придется делать всю эту работу самим. А у духов и карасей всё просто. У них всего две основные обязанности: «шуршать» и быть бесправными объектами для физической и психологической разгрузки старослужащих.

Разгрузка, в лучшем случае, проявляется в простых приколах, а в худшем – в систематических избиениях и издевательствах. А масштабы издевательств ограничиваются лишь извращенной фантазией скучающих без дела годков. Про такую разгрузку на флоте говорят: «зверкуют годки». Конечно, все люди разные и не все годки практикуют «крутую» годковщину. Многие стараются как можно меньше бить и унижать молодых матросов, но, повинуясь заведенным правилам, гоняют и заставляют карасей «шуршать», внося тем самым в годковщину и свою посильную лепту. Другие же с удовольствием и особой изощренностью издеваются над подвластными им людьми.