Новогодний Кот(СИ) - Страница 1

Annotation

Новый год может быть праздником, а может — всего лишь шагом по карьерной лестнице. Но когда собственное благополучие вдруг оказывается под угрозой… может случится чудо. И прежняя жизнь покажется тебе вовсе не такой уж благополучной.

Опубликовано на сайте: http://fantum.ru/.

Денис Луженский

Денис Луженский

Новогодний Кот

«Шикарно всё-таки Иван наш Генрихович отстроился, — думал Костя с лёгкой завистью, разглядывая большой двухэтажный дом из кирпича и дерева, художественно обсаженный декоративными соснами и можжевельниками. — Правда, у чёрта на куличиках и вообще… какому, интересно, Генриху пришло в голову назвать сынка Ваней?»

Калитку ему открыло живое воплощение вселенского пофигизма.

— Здорово, Казбечище. А что, наши все уже в сборе?

— Все. Только вас ждут.

— Ага… значит, от штрафной не отвертеться, как думаешь?

Казбек равнодушно пожал плечами. Сам он был то ли из непьющих, то ли из не пьянеющих, во всяком случае, хмельным водителя «генерального» Косте видеть не довелось ещё ни разу.

— Ладно, — сказал он, поднимаясь на крыльцо, — переживу как-нибудь… а что это за штука там, во дворе?

— Сюрприз.

Коротко и — чёрт бы его побрал — ясно. Очередной сюрприз от Григорьевича… жди, брат, неприятностей.

— Не люблю корпоративы, — буркнул Костя чуть слышно и потянул на себя дверную ручку.

* * *

— Ага-а-а! Костя пришёл!

— Константин Да-а-анилови-и-ич!

— Костян, дружище! Это… заходи, чё встал-то!

Навстречу из-за стола вспорхнула Оленька Хитрова, взмахнув широкими рукавами оригинальной блузки, точно пёстрая тропическая птица — крыльями. Подлетела на угрожающе близкое расстояние и стремительно клюнула в щёку. Чмок! Не то чтобы неприятно, но всё-таки немного стрёмно — помнилось, в глаз целит, бестия. Лучше бы Маринка чмокнула, право.

Колька Самохватов тоже вскочил и взялся помогать в снятии пальто, растянув этот процесс примерно вдвое.

— Всем здравствуйте! Дамы и господа… Иван Генрихович… Лилия Павловна, честное пионерское, я вас просто не узнал! Выглядите — супер!

— Ах, Костенька, льстите безбожно! — сквозь парадный макияж на лице финдиректора проступила довольная улыбка.

— Опаздываешь, Константин, — громыхнул с дальнего рубежа застолья начальственный бас. — Давай, штрафную пей!

— Слушаюсь, Иван Генрихович! Оля, плесни мне шампусика стопку…

— Водочки, Костюш. С мороза — только водочки.

— Да ну, какой там мороз? Ноль почти…

— Константин, — снова громыхнуло с рубежа, — дама знает, что говорит! Пей «белую»! Между прочим, настоящий «Стандарт», чистая слеза!

В прошлый раз был «Смирнофф», и тоже — «чистая слеза». К счастью, на вкус палёнка оказалась настолько гадкой, что пил её только Самохватов. Он один и траванулся. Ясное дело, говорить об этом Генриховичу никто не стал ни тогда, ни потом, благо надраться до чертей хватило всем домашнего вина. А Колька сам виноват: не всякий уксус на халяву бывает сладок.

В ладонь удобно лёг холодный хрусталь. Костя залпом опрокинул в себя содержимое рюмки; не морщась, закусил фаршированной лимоном оливкой.

— Красиво! — одобрил «генеральный», обнимая одной рукой секретаршу Любочку, а другой подливая красного в бокал Марине из дизайнерского. — А вот тоста что-то не услышал. Куда тост потерял?

— Не потерял, Иван Генрихович. В штрафной главное — скорость, а хорошему тосту нужно вдохновение и поэтический размах. Вот сейчас все посуду наполнят, и тогда уж я выскажусь. Программно.

— Одобряю. Между первой и второй…

— …можно выпить ещё три!

— Ах-ха-ха!

— Дамы и господа! Дорогие коллеги! Давайте поднимем бокалы за нашего гостеприимного хозяина, который, не побоюсь красного словца, является для нашего коллектива главной объединяющей силой! Рядом с которым горе — не беда, а праздник радостней вдвойне!

— Вчетверне! — Любочка, не смущаясь присутствующих, лобызнула обожаемое начальство в плохо выбритую щёку.

— Тогда уж всемеро, по числу присутствующих! Ура вам, Иван Генрихович!

— Ура-а-а!!! — послушно взорвался коллектив.

— Ах, Костенька, как хорошо сказал! Как правильно!

— Костян… это… Златоуст, ё-моё!

Опрокинув в себя вторую порцию «слезы», Костя наконец-то позволил себе сесть. Теперь можно и закусить, пока не «повело» с голодухи. Передавая тарелку Ольге — чтобы салатов и закусок туда накидала — поинтересовался как бы невзначай:

— А что это там во дворе, Иван Генрихович?

— Бонус, Константин! Ты же меня знаешь, люблю вам, разгильдяям, бонусы делать! Сейчас ещё по одной, и пойдём, опробуем! Готовься!

— Всегда готов!

— Вот-вот, за это тебя, оболтуса, и люблю! Небось, анекдотец свеженький припас?

— А как же! Бывший менеджер устроился на работу милиционером. Его спрашивают, как ему новая работа. Он говорит: «Ну, зарплата тут, конечно, поменьше, но вот что мне нравится: клиент всегда неправ!»

— Ах-ха-ха-а!

«Тут одной не обойдёшься… с таким-то «бонусом», — думал Костя, наливая себе полную рюмку «Стандарта» и лишь могучим волевым усилием удерживая на лице выражение бесконечного оптимизма.

* * *

Так уж повелось: каждый большой человек полагает, будто его мнимая величина прямо пропорциональна праву на маленькие слабости. Нужно же как-то расслабляться после «дел праведных», верно? И чем солиднее человек выглядит в собственных глазах, тем ощутимее напрягают окружающих его методы снятия «производственного стресса».

У генерального директора рекламно-производственного предприятия «Розовый Слон», человека, что называется, хорошо известного в узких кругах, подобных маленьких слабостей имелось две. Во-первых, он обожал устраивать всякие корпоративные мероприятия, полагая их лучшим способом совмещать приятное с полезным; а именно — «панибратскую» пьянку в компании с людьми, стоящими ниже на карьерной лестнице с претворением в жизнь занятного тезиса «наша фирма — большая дружная семья». Во-вторых, по ходу таких разномастных корпоративов любимым подчинённым организовывались всякие экзотические сюрпризы. Этих сюрпризов сотрудники «Слона» втайне опасались, и на то у них были веские основания: кажется, ни один ещё «бонус» Генриховича не проходил без происшествий.

Скажем, корпоративный пейнтбол на юбилей фирмы стоил секретарше Любочке впечатляющей коллекции ссадин и ушибов по всему сексапильному телу (в отделах даже ходили слухи о сотрясении мозга, но Костя искренне сомневался, что с милашкой Любой такое возможно в принципе). А прошлым летом, когда отмечали день рождения финдиректора, немолодую и, скажем прямо, неспортивную именинницу ухитрились посадить на водный скутер. Ровно через десять секунд она уже оказалась в водохранилище и едва не захлебнулась от испуга.

Потому-то сегодня, увидев во дворе Генриховича это, Костя преисполнился самыми скверными предчувствиями. Ибо одно дело — кувырнуться со скутера в пусть и мутноватую, но всё же воду, и совсем другое — сделать то же самое из корзины поднявшегося на десяток метров воздушного шара.

* * *

— Дамы… это… вперёд!

— Только не на подвиги, Колюня. По части подвигов мы вам, мужикам, всегда готовы уступить дорогу. Давай, производи на нас впечатление.

— Не! Я… это… Ха-ха! Выпил маловато!

По мнению Кости, если бы Самохватов выпил чуть-чуть побольше, у него бы просто не вышло перелезть через бортик корзины. Жаль, сам он не успел до такого состояния «догнаться»… Может, вернуться в дом, махнуть ещё стакан для храбрости?

Увы, на крыльце уже возвышалась массивная фигура в дублёнке нараспашку. К Генриховичу с двух сторон льнули Любочка и Марина, а он обнимал их вольготно и небрежно, по-барски. Надо сказать, недовольными девушки не выглядели.