Новогоднее чудо (СИ) - Страница 4

Пользуясь паузой в нашем разговоре, разглядываю девиц за его столом, они как будто повылазили из инстаграмма, звездой которого он является. Такие фигуры, что мама дорогая. Честно, не могу понять, чего он вообще тут сидит, а не там, смеется вместе с ними. Хотя, чего тут непонятного, он же сказал, что хочет, чтобы я помогла ему с ролью. Девчонки никуда не уйдут и будут ждать, сколько нужно. Разглядываю их одежду, обувь. Мне искренне интересно сколько стоят такие туфли? Мне кажется, что гораздо больше, чем я даже думаю. На какое-то время забываю про своего соседа. А потом поворачиваюсь, практически утыкаясь в его лицо. Нет, он определенно стал сидеть ближе. И снова улыбается. А нельзя ему скотчем рот заклеить, чтобы он этого не делал? Я же от этой улыбки скоро на стену полезу. Может ему предложить пойти обратно к своему столику?

— Получается, что когда ты пишешь роман, и там чпокаются, — он смотрит на меня поверх стакана с блестящим льдинками на дне, — это твои собственные сексуальные фантазии?

Неожиданный вопрос меня смущает, я вообще не люблю это обсуждать, заливаюсь краской, глядя ему в глаза. Не знаю, что ответить на такую наглость. И что за слово такое «чпокаются».

— Нет, я придумываю жизнь героев, и как они могут это делать.

Но он, как будто не слышит меня, его глаза загораются странным огнем.

— Выходит, все эти сцены — это то, как ты мечтаешь, чтобы чпокнули тебя саму, — его глаза сверкают золотом, подозреваю, что он тоже пьян, но я смеюсь, закрывая рот ладонью.

Это слово меня убивает, где он его выкопал?

— Входит и выходит, — вырывается. — Нет, — продолжаю смеяться, качая головой, нельзя мне такое с ним обсуждать, мама дорогая.

Он тоже смеется, а потом вдруг:

— С такими губами у тебя не должно быть проблем с чпоконьем, — скользит взглядом по лицу.

Весь воздух разом выходит из легких, ко мне никогда в жизни никто не приставал так грязно. Все мои поклонники очень долго ходили вокруг до около, покупая цветы и шоколадки. Не могу успокоиться. Так смешно, что сил нет. Выкопал какое-то подростковое слово и пихает во все фразы.

— Мне нравится, когда ты смеешься, а то, как будто ежа проглотила, надо быть веселее. Жизнь и так короткая.

Я не знаю, что говорить, понятия не имею, как себя вести, у меня отказали мозги, я чувствую себя девчонкой, он что-то такое со мной делает, что я слишком быстро попадаю в зону риска.

— Я веселая, — непроизвольно сжимаю бедра, ерзая.

Он это замечает, опускает взгляд, но тут же возвращается к моему лицу.

— Очень, особенно когда за ноутбуком.

— Так, не нужно трогать мой ноут!

— Конечно нет, я не посмею, ведь там ты пишешь про чпоконье!

Я заливаюсь смехом, вообще не помню, чтобы за последние годы хоть раз смеялась так сильно.

— Идем, я что-то тебе покажу!

Он берет меня за руку, стаскивая со стула, кидает мятые купюры за наши напитки, показывая бармену два пальца, немного задерживается, тот что-то передает ему. Я не знаю что, но честно-говоря, меня это мало колышет. Меня уже вообще ничего не волнует.

Видимо, отказываться от похода бессмысленно, потому что я не могу противостоять самой себе. Этот парень, который выглядит как мой личный бог секса, берет мое запястье, уверенно сжимая своими сильными руками, ведет через зал. В конце концов я свободная женщина, которая никогда в жизни не совершала безумных поступков. Муж не в счет, все-таки официально зарегистрированный брак.

Он оборачивается и улыбается. Продолжая тащить меня к выходу. Его глаза, такая сила притяжения, что я периодически теряю равновесие. Между этажами, там, где лестничная площадка пересекает огромное окно, он подводит меня к сверкающему гирляндами стеклу, становится за моей спиной, причем так близко, что я чувствую крепость его груди. Красные, синие, зеленые огоньки сменяют друг друга. Я позвала Семена сама, теперь винить некого.

— Красиво? — показывает он мне ночной город, а я не верю, что это происходит со мной.

В моей серой однообразной жизни не может быть ничего подобного. Я чувствую его горячее дыхание на своей шее, назад нельзя. Можно остановить планету, чтобы я сошла, пока не случилось непоправимое? Его аромат окутывает меня, я физически ощущаю мужскую силу. Я пьяная голодная женщина, причем речь не о еде. Но почему ко мне не подсел его друг с длинными ресницами? Я бы сейчас уже дома спала в кровати, аккуратно отшив последнего. Да я бы всех отшила в том зале, кроме него. Оживший персонаж моей книги — это конец.

— Любишь бильярд? — он широко улыбается, отодвинувшись, а я чуть не хнычу, мне очень нравилось, когда он там стоял.

И бежит по лестнице еще выше:

- Тут есть отличный зал.

Он что сдурел, какой к черту бильярд? Я не знаю, что я люблю, я вообще уже не понимаю, что со мной происходит. Я запуталась в городах и числах, нет ничего кроме него и меня. Он включает свет в красном зале, где посреди стоит бильярдный стол.

Я подхожу к зеленому сукну, проводя пальчиком по бархатной, приятной на ощупь ткани, трогаю мячик.

— Ты издеваешься? — смеюсь, касаясь ручки деревянного кия, не беру, а просто глажу. — Я по мячу сейчас в жизни не попаду.

— А тебе и не нужно, — говорит горячим шепотом, разворачивая меня к себе лицом, берет руками за талию и усаживает на стол, устраиваясь между моих ног.

О! Боже мой! Я не умею отдаваться на первом свидании, не уверена, что смогу и на втором. Какое к черту свидание? Я вижу его второй раз в жизни, причем первый был сегодня утром. В голову приходит мысль, что нужно сопротивляться, сказать ему «нет», что это нехорошая идея. Я пожалею, но он снова мне улыбается, смотрит своими невероятными светло-карими глазами. А затем зубами надрывает кончик упаковки презерватива. В этом движении столько наглости, что у меня кружится голова. Рывком подтягивает меня к краю, и за какое-то мгновенье умудряется стянуть колготки, вместе с черными шелковыми трусиками. Я не успеваю вскрикнуть, когда он оказывается внутри меня. Я точно сдурела, но я так хочу секса с этим красивым молодым мужчиной, что все остальное уходит на второй план.

Мне нравится, как он это делает, все именно так, как я люблю. Его резкие, грубоватые, настойчивые движения сводят с ума. Он не целует меня в губы, лишь оставляет несколько коротких поцелуев-укусов на плечах и груди, а потом сжимает в сильных мужских объятьях, буквально впечатывая в свое твердое тело. Я цепляюсь за его широкие плечи, чувствуя, какой он сильный, трогаю голые крепкие ягодицы, закатывая глаза от удовольствия. Эти безумные толчки плавят меня, они ритмичные, сильные и глубокие. Мне приятно, мне очень хорошо. И плевать, что это ничего не значит. Он не любит меня, а трахает на бильярдном столе. Я и помыслить не могла, что способна улететь в небеса с абсолютно незнакомым человеком.

— Я хочу, чтобы ты кончила, — слышу горячий шепот возле уха.

Как будто строчка из эротического романа. Говоря это, он немного отстраняется, наблюдая за моим лицом. Ждет момента, когда я теряю ощущение пространства от этого сладкого-тягучего трения и методичных ударов внутри. Не могу и не хочу сдерживать громкий крик удовольствия, и он стонет, головой утыкаясь в мою грудь.

Затем снова улыбается, аккуратно отпуская меня, выкидывая презерватив в урну. Я медленно прихожу в себя, одергивая юбку, спрыгивую со стола.

— Ладно, пойдем, — непринуждённо пропускает вперед, как будто мы на смотровую площадку сходили. Джентльмен, ничего не скажешь. Он тянет меня обратно в зал, но я качаю головой. Пожалуй, веселья на сегодня с меня хватит. Не прощаясь и не оборачиваюсь, ухожу сквозь толпу к гардеробу, не хочу, чтобы он кинул мне в след что-то вроде «удачи».

Весь следующий день меня разбирает смех. Товарищи, со мной случилось новогоднее чудо! Меня наконец-то… Ну вы понимаете. И пусть секс с первым попавшимся мужиком — это не то, чем нужно гордиться, но я благодарна Семену, потому что он вернул мне веру в себя. Я почувствовала себя женщиной, несмотря на сомнительные обстоятельства нашего полового акта, мне захотелось купить новую одежду, изменить прическу, да и чего греха таить, настроение просто отличное.