Новое начало (СИ) - Страница 2

А вот если к шестому марта девяносто второго я так и буду игроком Даллас Старз, то после моего отказа продлевать контракт они получат за меня вообще ноль, дырку от бублика.

И когда я выйду на рынок свободных агентов, то смогу выбрать себе команду. Абсолютно все из них будут готовы кинуть в меня любые деньги.

Именно этими мыслями была занята моя голова всю следующую ночь.

Чувствовал ли я какие-то угрызения совести из-за того, что цинично собирался кинуть команду, которая выбрала меня на драфте и которой я всего несколько месяц клялся в любви?

На самом деле нет. И связано это было не только с тем, что произошло в Нью-Йорке, но и с переездом в Даллас. Останься бы Норт Старз в Миннесоте, я бы почти наверняка проглотил бы обиду на Грина. В конце концов, он не более чем бизнесмен, для которого хоккейный клуб это актив, пусть и достаточно статусный.

Были браться Гунды, на их место пришёл Норман Грин, или Грид, как его теперь презрительно называют в Миннесоте (Greed — жадность (англ), прим автора), после него наверняка будет еще кто-то. Он же бизнесмен из Канады, застройщик, если быть точным, когда в этом возникнет необходимость он продаст команду.

Так что да, останься звезды северными, то я бы не стал ничего делать, а просто пересидел бы этого козла.

Но Далласу я ничем не обязан. Да и руководство команды уже сменилось — меня драфтовали не эти люди, и не с этими тренерами я дважды брал кубок Стэнли.

Что до партнеров по команде, того же Майка? В своё время я всё ему объясню. Он поймёт.

В общем, на ближайшие два месяца места в НХЛ мне неожиданно не было.

И в связи с этим встал вопрос. Чем в это время заниматься Александру Семенову?

Вариант с путешествием в минорную лигу и игрой за Каламазу Вингз я даже не рассматривал. Интернациональная Хоккейная Лига и её обязательная романтика в виде автобусных путешествий между городами канадской и американской глубинки меня совершенно не привлекала.

Можно было эти два месяца поддерживать форму самостоятельно, занимаясь с персональными тренерами, как в тренажёрном зале, так и на льду. Вариант плохой, но если бы единственной альтернативой была бы ИХЛ, я бы его принял.

Но по счастью у меня была куда лучшая альтернатива. Советский чемпионат и моя первая команда, славный Свердловский Автомобилист. Уровень чемпионата СССР такой, что я совершенно точно буду в отличной форме к новому году. А дисквалификация у меня заканчивается как раз под новый год. Сороковой матч в грядущем сезоне Миннесота проведет двадцать девятого января с Бостоном, а сорок первый в самый канун Нового Года. Тридцать первого декабря Северный звезды принимают Лос-Анджелес. И в этом матче я уже смогу принять участие.

Так что да, раз уж сложилась такая ситуация, то надо попробовать вернуться, пусть и на время, в Автомобилист.

И сразу же как только я принял для себя такое решение, я позвонил в Советский Союз. Не родителям, как можно было предположить, а Асташеву. И набирал я номер с мыслями «Надеюсь еще не поздно».

Всё дело было в том, что после окончания прошлого сезона Сан Санычу поступило очень заманчивое предложение из югославской Любляны. Одноименный клуб очень захотел видеть Асташева своим главным тренером.

Само собой, что играть в Автомобилисте под руководством другого главного я совершенно не хотел. Хватит с меня уже этой тренерской чехарды. Ну куда это годится, что за какие-то три сезона я играл под руководством аж шести главных? Это если считать Кострюкова и Тихонова, тренеров молодежной и главной сборных страны и нового главного тренера Миннесоты?

Мне повезло, и Асташев взял трубку. И когда я объяснил ему свою ситуацию, он сразу же сказал мне:

— Я всё понял, Саша. Конечно, приезжай. С ЦСКА я вопрос решу.

— Какой вопрос, Сан Саныч, — непонимающе спросил я.

— Ну как какой? Тебе же восемнадцать лет, а осенний призыв как раз начинается первого октября. А ты нигде не учишься, так что подлежишь призыву, — вот чёрт, я совсем забыл про то, что служба в армии сейчас обязательна.

— Понятно, спасибо! — искренне ответил я, — а что насчёт вашей работы в Югославии?

— Подождут, — резко ответил Асташев, — я в любом случае должен был приступить уехать из Автомобилиста после окончания первого этапа, теперь останусь и на второй.

Если ты приедешь, то наши шансы на то, что мы туда попадём, резко вырастут.

— А что вообще сейчас с командой происходит? В каком она состоянии?

— А ты сам подумай. Нынешний Автомобилист не чета тому, в котором играл ты. Мы куда слабее. Даже если оставить за скобками тебя, то игроков, подобных тому же Бякину или Игорю, у нас в составе просто нет.

— Ясно, — ответил я, — завтра у меня встреча с Бобби Кларком и Бобом Гейни, это наш новый главный тренер. Буду настаивать на то, чтобы эти два месяца играть в чемпионате Союза.

— Хорошо, надеюсь у тебя всё получится. Буду очень рад тебя снова тренировать, пусть и так недолго.

На этом наш с Асташевым разговор завершился.

Встреча с руководством Миннесоты у меня получилась достаточно короткая. Ни Гейни, ни Кларк, не имели ничего против того, чтобы я отправился поддерживать форму в чемпионат Советского Союза. Оба в прошлом много раз играли против советских команд, как клубов, так и сборных и вообще чемпионат СССР это не какое-то захолустье, а вторая по силе лига в мире. Этот вариант был наилучшим.

Но неожиданно возникла проблема в лице Нормана Грина, этого человека я начинал самым натуральным образом ненавидеть. Мистер Грин потребовал, чтобы я был застрахован на всё время пребывания в СССР. Притом застраховать меня нужно было не только от несчастного случая, но и от травм, полученных непосредственно во время выступления за «Автомобилист». А так как травмы это постоянные спутники любого хоккеиста, то это требование строило нехилую такую стену между мной и временным возвращением в чемпионат Союза. Вряд ли найдётся безумцы, готовые меня застраховать.

Но как это ни странно, нашлась в Миннесоте страховая компания, которая мне помогла, правда она была ну очень локальная, но зато с более чем столетней историей и пользовалась уважением как в Миннеаполисе, так и в остальном штате.

И нашёл её не я, а Мистер Харпер, который из своего кармана заплатил за эту страховку. Видимо он чувствовал нехилую вину за собой и таким образом старался её загладить.

Хотя, может быть он просто умный человек и понимал, что это хорошее вложение в своего будущего зятя. Я и сам мог заплатить за эту страховку, но отказываться не стал. Ну хочет человек таким образом потратить сто тысяч долларов, а именно столько запросили страховщики. Кто я такой чтобы ему мешать.

Я свои деньги лучше на другое потрачу.

В общем, препятствий моему временному переезду в чемпионат Советского Союза не осталось, и пятого октября мы с Беккой второй раз менее чем за полгода полетели в Москву.

То, что Бекка полетит со мной, стало для меня очень большой неожиданностью. Да и не только для меня, её родители впали в самый натуральный ступор, когда это услышали.

Однако отговаривать дочь не стали. Мистер Харпер только спросил:

— И чем ты планируешь там заниматься почти три месяца? Просидишь дома у родителей Алекса и будешь нянчить его сестру?

— Нет, конечно! Что за глупости? — фыркнула Бекка, — Алекс же будет там играть в хоккей. Буду выступать в группе поддержки его команды.

— Милая, у Автомобилиста нет группы поддержки. Это чисто американская фишка, — сказал я.

— Значит будет! Я её организую. В Свердловске по местному каналу я видела аэробику. Девочки там вполне подходящие. Или ты думаешь, что руководство твоего Автомобилиста не пойдёт навстречу своей главной звезде в его просьбе?

Вот чертовка! Это она здорово придумала. И ведь подобная штука вполне может выгореть. Союз сейчас совсем другой, чем раньше.

— Давай попробуем, — только и ответил я.