Новичок в Антарктиде - Страница 89

Вечером на «Обь» приехал Фесуненко и изругал меня последними словами. Оказывается, я перепутал две последние цифры, вместо «39» набирал «93», что-то в этом роде. И сам себя наказал: дозвонись я Игорю утром, он отвёз бы меня на «Маракану», где тренировались футболисты «Сантоса», и познакомил бы с самим Пеле. Но теперь уже поздно: «Сантос» улетел в Сан-Паулу на очередной матч, и посему Пеле я не увижу. То есть увижу, но не живьём, а на плакатах, рекламах и газетных страницах, где футбольный король изображён во всех ракурсах.

Но это было вечером, а весь день мы — Арнаутов, Терехов и я — провели на Копакабане. Там мы встретили многих наших товарищей и обменялись своими первыми впечатлениями.

Полярнику все женщины кажутся прелестными, но таких поразительно эффектных, как молодые мулатки, мы ещё не видывала. Они проплывали по пляжу, удивительно стройные и грациозные, эти юные красавицы с чарующими белозубыми улыбками, и наши ребята превращались в статуи при виде такого чуда.

— Нет рядом жены, она бы мне бороду выдрала… — пробормотал один, ошалело глядя вслед промелькнувшему чудному виденью.

И даже на третий день, накануне ухода из Рио, когда мы уже акклиматизировались и не впадали в столбняк при виде этих отлитых из бронзы статуэток, мулатки казались нам лучшим украшением города. Лицом, пожалуй, белые женщины красивее, но фигуры юных мулаток — произведение высокого искусства.

Второе впечатление — пляж. Кажется, самый большой в мире, он тянется километров на пять. Улица вдоль пляжа сплошь заставлена отелями, в которых по какому-то совпадению номера снимают лишь весьма состоятельные туристы. Люди с тощими кошельками предпочитают не селиться на Копакабане — видимо, по совету своих личных врачей, полагающих, что шум прибоя слишком возбуждает нервную систему. Пляжи покрыты нежным песком и омываются тёплыми водами Атлантического океана, в коем мы и купались до одурения, далеко, впрочем, не заплывая: акулы… Говорят, правда, что они съедают одного пловца в пять лет, но нам не удалось установить, когда был проглочен последний, и мы резонно предположили, что пять лет вполне могут истечь именно сегодня.

Половину из пяти километров пляжей занимают футбольные поля. Это главная достопримечательность и приманка Копакабаны. Здесь гоняют мяч сотни мальчишек от пяти до двадцати лет, гоняют с утра до ночи, и, что самое странное неудивительное, — их никто не прогоняет, не оттаскивает за уши и не грозится выпустить дух из мяча. Более того, отдыхающие на пляже довольны этим развлечением и активно болеют за команды. Ещё более того, из проезжающего мимо «кадиллака» может выползти респектабельнейшего вида господин и дико заорать: «Шайбу! Тама» — по-португальски, конечно. А играют мальчишки отменно, думаю, что далеко не всех футболистов из нашей высшей лиги они пригласили бы в свои команды. Особенно меня поразил один негритёнок, худенький, вёрткий, как юла. Своих противников, тоже не лыком шитых, он обводил, словно кегли, из любых положений хлёстко бил по воротам и после каждого забитого гола с деланным равнодушием кивал бешено аплодирующей публике. Я предсказал этому чертёнку большое будущее и рад, что не ошибся.[19]

На пляжах очень много иностранных туристов. Они приходят из расположенных через дорогу отелей прямо в купальных костюмах, и поэтому бывает затруднительно определить, кто из них есть кто. Непринуждённость обстановки позволяет знакомиться без церемоний. Так, услышав русскую речь, к одной из наших групп подошёл высокий и тощий немец, отрекомендовался: «Сталинград! О!» — и провёл рукой по перекошенной челюсти, прорезанной шрамом. А один из нас затеял лёгкий флирт с юной миловидной особой, которая лежала на песке и лениво листала книгу. Особа благосклонно выслушивала комплименты, произносимые на чудовищном английском, поводила красивыми глазами, фыркала и без отнекиваний съела преподнесённое ей мороженое. Но тут к ней подошла негритянка, накинула на её плечи роскошный японский халат и с поклоном указала на отель. Особа встала, ещё раз на прощание фыркнула и под присмотром дуэньи удалилась, оставив одного из нас на растерзание хохочущим товарищам.

И ещё одно впечатление. Покидая пляж, мы купили по бутылке кока-колы, уселись на скамье и, как принято у них, стали потягивать прямо из горлышка. Вдруг ко мне и Ване Терехову подскочили два негритёнка, силой выдернули из-под скамейки наши ноги и начали недвусмысленно размахивать щётками. При этом негритята называли нас «амиго»[20] и непринужденнейшим образом хлопали по плечам. Тщетно мы доказывали и отбивались — мальчишки сделали своё чёрное дело и предъявили такой счёт, что у нас потемнело в глазах. По-моему, на эти деньги можно было бы построить железную дорогу. В конце концов мы вручили им по одному крузейро и позорно ретировались, провожаемые свистом и гиканьем.

Таковы коротко впечатления о Копакабане.

Наутро за нами заехал на своей машине Игорь Фесуненко, и мы отправились на экскурсию по Рио. Начать было решено с посещения знаменитой «Мараканы». К стадиону вела улица — авенида, по которой проходят карнавальные шествия. Целый год жители Рио копят деньги и в дни карнавала весело их тратят. Несколько кварталов по левой стороне авениды сплошь заклеены гигантскими рекламами, из-за которых не видно самих зданий. Эти рекламы — фиговый листок на публичных домах, которые хотя и не запрещены, но всё-таки не должны уж очень бросаться в глаза. Этим правительство даёт понять, что ему немножко стыдно за сей недостаточно почтенный источник государственных доходов.

Повсюду мелькают люди в полицейской форме. В Рио много полиций: обычная городская, военная, морская, авиационная и даже женская. Создаётся впечатление, что половина населения Рио служит в полиции и охраняет вторую половину. Дел у полиции много. На стене здания университета мы увидели надпись: «Долой террор!» Студенческие демонстрации разогнаны, а надпись осталась: намертво въелась в стену. Потом мы проехали мимо озера, у которого любили когда-то собираться хиппи, разбившие здесь несколько становищ. Несмотря на свою политическую безобидность, хиппи чем-то раздражали власти, и в один прекрасный день к озеру нагрянули десятки полицейских фургонов. В них затолкали всех, кто носил длинные волосы (хиппи не хиппи — потом разберёмся!), и в несколько минут легкомысленное молодёжное движение было ликвидировано.

А вот и «Маракана», самый вместительный стадион в мире. В вестибюле развешаны мемориальные доски, свидетельствующие о всемирно-исторических победах бразильского футбола. Почётное место занимает доска с примерно такой надписью: «19 апреля 1969 года в матче с „Васко да Гама“ Пеле забил 1000-й гол, чем навеки утвердил себя лучшим игроком всех времён».

Поднявшись на лифте на трибуну, мы с некоторым благоговением устремили взоры на ворота, куда Пеле забил с пенальти тот самый бессмертный гол. Тогда за воротами столпились сотни корреспондентов, чтобы отразить на плёнке это звёздное мгновение в истории человечества. От вопля, который раздался на стадионе, когда мяч влетел в сетку, едва ли не рухнули трибуны. Говорят, что от мановения руки Пеле тогда могло запросто рухнуть и правительство — настолько популярен в Бразилии этот человек.[21]

Осмотрев действительно колоссальный стадион и сфотографировавшись на фоне легендарных ворот, мы сели в машину и по асфальтовой серпентине поехали на видовую площадку, откуда открылся вид на город.

Красив Рио необычайно. «В северном полушарии Париж, в южном Рио, но Рио прекраснее», — говорят бразильцы. И я с ними согласен. Правда, в Париже я не бывал, но не станут же бразильцы преувеличивать? Океанские бухты, поросшие буйной тропической растительностью горы, волшебное полукольцо Копакабаны, зелёные парки, озера, изумительной архитектуры центр — все это создаёт неповторимый облик города, красота которого у южноамериканцев вошла в пословицу.