НОВАЯ ЖИЗНЬ или обычный японский школьник (СИ) - Страница 1

У меня всегда была отличная память на текст. Я могу запомнить практически любой текст, едва прочитав его, в то же время у меня отвратительная память на лица. Вот у Кенты — наоборот, — он лица помнит отлично, а память на текст у него — отвратительная. В то же время, я — обожаю единоборства и терпеть не могу танцы, хотя многие пытались меня убедить, что эти два спорта очень похожи. Для Кенты единоборства — пятое измерение, но он неплохо владеет своим телом и в средних классах даже танцевал в ансамбле. Я — люблю поговорить и искренне считаю себя «душой компании», даже если окружающие иного мнения. Кента — застенчив и скромен, предпочитает скрыться за спинами и не высказывать своего мнения. Я могу привести еще много примеров, в которых мы с ним — совершенно разные люди. Меня можно назвать бабником, а Кента — девственник, я довольно хорош в гуманитарных науках, а вот Кента — обожает алгебру и даже собирается поступать на физико-математический. Я повидал жизнь в ее самых неприглядных позах и ситуациях и все еще полон оптимизма и жизнелюбия, а Кента за свою жизнь не был нигде кроме своего городка и не видел ничего кроме школы и летнего лагеря, но уже погружен в депрессию и терпеть не может окружающих. Я — сангвиник и немного холерик, Кента — меланхолик и флегматик. Я — Скорпион, а он — Водолей. И так далее.

Но есть что-то, что нас с ним объединяет. Это тело. Его, Такахаси Кенты тело. Тело, кстати, так себе. Если бы где-нибудь существовал рынок тел для вселения — то я уверен, что тело Кенты стояло бы в самом углу магазина, покрываясь пылью и все новыми ярлыками со скидками — сперва 10%, а там и 25%. А уж если бы вместе с телом прилагалась бы и вся история жизни, социальный статус и связи… то это тело просто всучивали бы в довесок. Или дарили на распродажах как бонус. Потому что история жизни у Кенты была шикарная — родился, ходил в садик, а сейчас вот в школе. Нет, понятно, что у парня-старшеклассника вряд ли найдется достижение вроде ордена «Пурпурное Сердце» или там воспоминания об вручении «Оскара», но даже так его жизнь до определенного момента была похожа на тот самый фруктовый кефир. Пресная, скучная, безопасная. Он избегал конфликтов и у него не было врагов, но не было и друзей. В школе не хватал звезд с неба, хотя мог бы получать отличные оценки по алгебре, но предпочитал не выделятся и нарочно совершал одну-две ошибки в контрольных работах. Старался не огорчать родителей, был совершенно равнодушен к младшей сестре, не привлекал внимания учителей и одноклассников. Идеальный шпион — неприметный, незапоминающийся и как будто не существующий. Эта информация носила исчерпывающий характер и в отношении его социального статуса и связей. Попросту — их не было.

Как я оказался в теле Кенты, с его воспоминаниями, но без самого Кенты? Боюсь, что объяснить у меня не получится. Не помню ни длинного туннеля, ни диалога с богом или иным существом, ни загрузочного интерфейса. Знаю только, что для перерождения я бы выбрал другой мир и другое тело. Если бы у меня был выбор.

Выбора не было. Сам Кента очень сильно ушибся головой — споткнулся на ровном месте, да так неудачно, что «Скорую» пришлось вызывать. Видимо в этот момент что-то пошло не так в механизме Вселенной (или наоборот — все пошло так) — и мои воспоминания были перенесены в это тело. Была ли перенесена личность? Думаю да, потому что мои реакции очень сильно отличаются от реакций Кенты. Например — мне вот жутко скучно сидеть на уроке алгебры. Да у меня хорошая память и я помню эти формулы, но вот такого азарта, как у него — не испытываю. И страха перед экзаменами — тоже не испытываю. Вообще не понимаю его переживаний по этому поводу. Общество тут достаточно консервативное, закрытое, едва ли не кастовое и сделать головокружительную карьеру тут точно не получится. Как там говорил один полковник своему внуку — «у генерала тоже внук есть, а потому, ты будешь только полковником». И тут хоть ты на сто баллов все экзамены сдай — выше головы не прыгнешь. Вот работает отец Кенты менеджером в «Сейка» — и ты будешь. Выйдет он на пенсию старшим менеджером — и тебе туда дорога. Если на работе раньше не сгоришь. Я вздыхаю и поворачиваю голову, глядя в окно. За окном — поздняя осень. За окном — жизнь. За окном куда-то спешат девушки под разноцветными зонтами. Я же думаю о том, что продолжаю жить прежней жизнью владельца этого тела — так же машинально плыву по течению. Первое время я был ошеломлен случившимся и просто молчал, впитывая информацию и переваривая происходящее. Но сейчас… сейчас я уже понял, что судьба, жизнь, боги, высшее существо — кто бы ни стоял за этим попаданием в новое тело — издеваются надо мной по полной программе. Дело в том, что жизнь Кенты похожа на путь вагонетки в угольной шахте — по одной колее и вниз. В этом году я заканчиваю школу и прохожу Великий и Ужасный Общий Национальный Экзамен. Все в школе дрожат по его поводу, но я уже понимаю, что выше головы не прыгнешь и даже если покажешь лучшие результаты — все равно пойдёшь в местный университет на экономический. Потом — стажером в фирму отца. Через год — полноценный офисный планктон. Через пять — отец уйдет на пенсию, а я займу его место. Где-то между этой датой и пенсией — обзаведусь семьей, но видеть ее буду очень редко. А потом я помру. Вот и все. Скучно, господа гусары. Я вздыхаю снова. Такая перспектива мне не очень то и нравится, но иной у меня пока нет.

— А я смотрю, Такахаси-кун у нас совсем за уроком не следит. — повышает голос Сатоми-сенсей: — Такахаси-кун, не подскажешь, какой правильный ответ на этот пример?

— Что? — я поворачиваю голову и вижу, что весь класс смотрит на меня. Вот черт.

— Прошу прощения, Сатоми-сенсей, я отвлекся. — встаю и признаюсь я: — задумался.

— Надеюсь что задумался ты в рамках школьной программы — говорит Сатоми-сенсей, женщина средних лет с округлым лицом и большими серьгами в виде обручей: — так какой ответ на этот пример?

— Эээ… игрек равен два икс в квадрате? — предполагаю я.

— А вот если бы ты уделял больше внимания тому, что происходит на уроке, Такахаси-кун, а не задумывался о чем-то — то ты бы знал, что твой ответ неверен. Садись. — и Сатоми-сенсей начинает объяснять почему два иск в квадрате — неверный ответ. Она молодец, другой учитель просто бы плохую оценку мне поставил, а она объясняет. И даже не стала издеваться надо мной. Самый простой способ справился с классом — это найти в нем изгоя и шпырять его — тогда все будут боятся оказаться на его месте. Как там у Роберта Флэнагана говаривал штаб-сержант Макгвайр — «рядовой Двойное Дерьмо!». Справится с классом полным старшеклассников молоденькой учительнице нелегко и самый легкий путь — травить кого-то вместе со всем классом. Но Сатоми-сенсей не такая, она искренне хочет, чтобы Кента — понял пример и объясняет второй раз. Я проникаюсь благодарностью к сенсею и замечаю, что у нее довольно объемная и крепкая грудь. Думаю о том, замужем ли она и даже если нет — быть не может, чтобы эти крепкие шарики никто не обжимал перед сном. Думаю о том, что надо Сатоми-сенсея слушать, а не о ее гипотетическом муже думать, она и так второй раз все повторяет.

В этот момент мой старенький «Рингатон» звякает — едва-едва и я, улучив момент, когда Сатоми-сенсей отворачивается к доске — переворачиваю телефон вверх экраном и смотрю, что за сообщение пришло. В общий чат класса кто-то выложил фотографию с комментарием. Открываю фото. На фотографии девушка, лицо заблюрено, но узнаваемо. Это моя одноклассница, тихая и худощавая девушка в очках, сидящая на первой парте. На фото она стоит в расстегнутой рубашке и со снятым бюстгальтером, закрывая грудь руками. Подпись к фото гласит «у нас в классе шлюха!» Поднимаю голову и осматриваюсь. Весь класс шушукается и переглядывается, Девушка на первой парте сидит не оборачиваясь, ее спина словно деревянная, она втянула голову в плечи, будто ожидая удара. Я вздыхаю и удаляю фотографию со своего телефона. Школа не меняется. Дети — жестокие, а подростки — те же дети, только у них возможностей больше.