Новая жизнь. Финал (СИ) - Страница 11

— А я думала, что у вас нет границ в извращениях ваших — отвечает Рыжик: — хотя, да… и мама его недовольна будет…

— А мама у него вполне ничего… и сестренка красивая — задумчиво говорит Юрико и тут же ловит наши взгляды: — а я что⁈ Я просто так, без сексуального подтекста!

— Ну все, теперь и мне следует выпить — говорю я: — хорошо, сперва выпивка, наркотики и рок-н-ролл, а завтра обо всем и поговорим. Говоришь у тебя есть ЛСД?

— Нет, но я могу достать. Или синтезировать… — Бьянка достает пузатую бутылку с виски и наливает себе в бокал, задумывается и присасывается прямо к горлышку.

— Ну уж нет. Времени у нас и так нет — отбираю я у нее бутылку: — Юрико и Рыжая… вот кто у нас оказывается саботажники…

— Весело день начинаете. С пьянки — одобрительно кивает Косум: — а где стаканы?

— Вот. — откуда-то появляется Шизука со стаканами: — и мне налейте. Мне тоже надо… картинку развидеть… у меня фантазия богатая…

Глава 6

Чем отличается мотивированный Кента от немотивированного Кенты? Немотивированный Кента прямо сейчас валялся бы в «Логове Злодейки», погребенный под телами привлекательных девушек, начиная от одноклассниц и заканчивая селебрити-girl. И думал о том, что жизнь — она такова, какова есть и больше никакова. Вообще рефлексии бы предавался. Оглядывал бы себя, свою жизнь и думал «а смысл, голубчик? А смысл?». Зевнул бы, почесал себе задницу (или не себе — как получилось бы) и дальше спать завалился.

А мотивированный Кента — вот он, с раннего утречка, стоит у входа в Академию Феникса, воплощая свои коварные планы в жизнь и страдая от легкого похмелья. Смотрит на проходящих мимо школьников и проезжающие машины.

— Мой отец, кстати сказал, что убьет тебя, если нас вместе заметит — говорит Натсуми и зевает, воспитанно прикрывая рот ладошкой: — и чего ты в такую рань вскочил? Я бы Марике написала, она бы после обеда у нас в «Логове» была бы.

— Твой отец не одинок в своих стремлениях — отвечаю я: — как бы я не уважал его, но в данном конкретном случае наши с ним намерения расходятся. Я вынужден не следовать его рекомендациям. Ты мне нужна. Несмотря на то, кем ты являешься.

— И кем я являюсь? — прищуривается она: — расшифруешь свои послания современным людям, о Великий Кей?

— Ты у нас эгоцентричная манипуляторша. — отвечаю я: — и это еще полбеды. Самое страшное тут в том, что ты — недалекая манипуляторша.

— Да? А я думала, что я очень умная. В чем же я прокололась? Где моя большая ошибка, Кента-кун? — насмешливо тянет Натсуми. Как говорят китайцы — тигр не может стереть свои полосы, как говорят русские — сколько волка не корми, его все равно в лес тянет. Натсуми остается Натсуми — все тем же ApexPredator, совершенным социальным хищником, ее инстинкты не позволяют ей расслабиться, ей везде нужно всунуть свой палец, задеть за живое, раскачать ситуацию… и попробовать воспользоваться плодами.

— Тактически выгодно быть эгоистом. Это верно на короткой дистанции. Теория игр и дилемма заключенного — это про тактику. Партия в игру вообще ограничена временем игровой сессии. — отвечаю я: — а вот стратегически… стратегически, на долгой дистанции всегда выгодно быть социально ответственным… или по-другому — добрым. Помогать другим в беде. Зарабатывать репутацию надежного и всегда готового помочь добрым словом или делом. Есть у русских такая сказка про Ивана-сына сегуна и Кощея Бессмертного. Так вот, пока Иван шел свой квест выполнять — он по дороге то медведя спасет, то волка, то селезня из силков вытащит. Ну неужели у путника в дороге своих забот нет? Он же торопится свою жену из лап злодея вызволить. Ну и с точки зрения утилитарной — зачем зверям помогать? Из медведя там шубу можно сделать, мясо в конце концов… однако в финальной схватке звери помогают ему одолеть Кащея. Без их помощи он бы не справился. А был бы эгоцентричный манипулятор как ты — остался бы без подмоги в нужный момент. Человек — существо социальное и не может без окружения. Сперва он подбирает себе окружение, а потом — окружение формирует его, толкает вперед или тянет вниз — уж какое он себе соберет.

— Это ты к тому, что мне надо быть добренькой? Вот прямо ходит за мной твой приятель из школы Бокса и слюни на меня пускает, а я должна срочно побежать и дать ему?

— Ну, во-первых, не надо путать доброту с половой распущенностью — ухмыляюсь я и Натсуми больно бьет меня в плечо своим кулачком: — а во-вторых тут и лежит тонкая грань. Нельзя давать людям вокруг воспользоваться твоей добротой и различать, где тебя эксплуатируют и переходят границы… вот как ты недавно. Ты же сама выбираешь, когда дать, а когда нет. Но социально именно такие вещи — это не жалость и не доброта. И даже не благотворительность. Хотя… «благотворительный трах» — мне нравится, как звучит. О! Офелия идет.

— Офелия? — поднимает брови Натсуми, но я уже делаю шаг навстречу девушке в форме Академии Феникса, которая несет свой портфель спереди, сжимая его двумя руками, словно бы закрываясь щитом.

— Офелия! В своих молитвах нимфа, все чем я грешен, помяни… — говорю я, заступая ей дорогу. Она поднимает взгляд и в нем мелькает узнавание, страх, какую-то долю секунды она колеблется, но я знаю, как ей хотелось бы поговорить с человеком, который тоже читал (хотя бы читал) Шекспира и Бернса, как ей охота показать, что она знает, блеснуть знаниями и мастерством, вести непринужденную беседу и держать голову высоко поднятой. И если в ответ на мою цитату — она ответит своей, если она решится ответить именно как Офелия, возлюбленная Датского Принца — значит дело в шляпе, и я смогу с ней поговорить.

— Кхм… — прочищает она горло, чуть отступив назад: — Мой принц? Как поживали эти дни?

— Благодарю вас. Чудно, чудно, чудно. — отвечаю я со всей положенной в таких случаях куртуазностью, едва ли не взмахивая несуществующей шляпой с пером. Итак, девушка по имени Ядвига, одна из членов клуба неудачников, та, которую нещадно морщит и гнобит Марика, даже не понимая «а что тут такого» — разговаривает со мной. А ведь сперва, узнав, что я и Марика дружны — она прекратила всякое общение. Мне нужен клуб неудачников Академии. Мне нужна вся помощь. Коллектив «Колы Джап», братки семьи Кума, Клуб Экзорцизма, мои фанаты и мои хейтеры — нужны все. Да, на короткое время, но все же. Кроме того, я собираюсь помочь Ядвиге и ее клубу лузеров… а потом они помогут мне. Да, именно этим и отличается герой по Проппу — он не самый умный, не самый сильный, не самый харизматичный. Он вообще может быть… как там — «у старинушки три сына, старший — умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак». Так что можно быть даже дураком, главное в сказке — быть с добрым сердцем… хотя я тут не в сказку попал, но! Мораль ясна и недвусмысленна, и я столько раз видел мгновенную карму на поле боя… так что я буду следовать законам войны, Золотому правилу и помогать всем вокруг. Даже если они потом и не помогут мне, что же… кармическая отработка поможет переродиться в начальника, как пел Высоцкий.

Но сейчас… сейчас важно подсечь рыбку. Продолжит ли Ядвига наш разговор и игру «знаем и цитируем Билла с неясными намеками»?

— Принц… — неуверенно начинает она и смолкает, прижимая к себе портфель. Да, слова, которые по тексту пьесы сейчас должна произнести Офелия — слишком уж приближают нас к неловкой ситуации в которой она предпочла не видеть меня. Я наклоняю голову и показываю, что жду ее реплики, немного сомневаясь в том, что она ее знает. И это вот — невыносимо для любого умника, который хочет показать, что он — знает.

— Принц у меня от вас подарки есть — выпрямляется она как натянутая струна, решившись: — Я вам давно их возвратить хотела. Примите их, я вас прошу…

Она замолкает и опускает голову, на мгновение испугавшись собственной дерзости, но она сейчас — уже не Ядвига Покацки, ученица Академии Белого Феникса, немного забитая и запуганная девочка, она сейчас — Офелия, трагический персонаж, девушка, которая слишком поздно поняла что единственной любовью датского принца была любовь к мести, и единственной мыслью, которая занимала его с утра до вечера — была не мечта о ней и совместной жизни в своем замке в Эльсиноре, а черное желание убийства собственного дяди. Сейчас ее собственная жизнь как будто отступает назад, а она — она преображается. Нельзя ей дать вернуться в реальность.