Новая история Второй мировой - Страница 14

Эта конференция была историческим шансом для Европы — но заявление В. Ратенау о том, что «здесь нет ни победителей, ни побежденных», было встречено лидерами союзников ледяным молчанием. В ответ «державы–изгои» — Германия и Советская Россия — подписали в Рапалло договор о сотрудничестве. Это соглашение предоставляло РСФСР новейшие военные и промышленные технологии, Германии же давало возможность скрыть от союзнической Контрольной комиссии часть программ ремилитаризации страны. Позже обе стороны будут конструировать свою историю в том духе, что эти соглашения не сыграли особой роли в форматировании потока событий — но тогда, в 1922 году, никто не сомневался в значимости произошедшего.

Считается, что ведущую роль в перевооружении Германии сыграли Адольф Гитлер и руководимая им партия. Вклад нацистов действительно трудно преуменьшить, но их деятельность имела столь очевидный успех лишь потому, что основывалась на прочном фундаменте, заложенном во времена рейхсвера и Веймарской республики.

Союзники, ограничив численность германской армии мизерной цифрой в 100 ООО человек, попали в неочевидную западню. Дело в том, что немцы получили возможность предъявить ко всем желающим поступить на военную службу самые жесткие требования, отбирая только первоклассный «человеческий материал». Острая нехватка ресурсов не то что для наступательной — для оборонительной войны с Польшей и Чехословакией вынуждала командиров всех степеней отказываться от столь характерного для армии шаблона, в любой ситуации изыскивать малейшие тактические шансы, учиться переигрывать противника за счет искусства ведения боя. Не будет преувеличением сказать, что именно из–за союзных ограничений немецкая армия выработала свой специфический стиль ведения войны, получивший название «блицкриг».

Рейхсверу не хватало танков и авиации. Эта проблема постепенно преодолевалась: в Германии активно развивалась гражданская авиация, одновременно запрещенные Версалем многомоторные самолеты проектировались и строились в Голландии и в России (соглашение в Рапалло!). Роль танков на учениях первоначально играли автомашины и трактора, иногда даже велосипеды. Это выглядело смешно — но если французская армия училась взаимодействию с танками главным образом на парадах, то немцы использовали для боевых тренировок любую возможность. И в этом отношении трактора и велосипеды оказали немецкой армии больше практической пользы, чем две или три тысячи «Рено», находившиеся на вооружении французов.

К концу десятилетия события входят в фазу нарастания. США, а за ними и страны Европы вступают в экономический кризис невиданных до сих пор масштабов. Ф. Рузвельт, придя к власти, вынужден раскрутить маховик военного производства. Заказаны новые линкоры и авианосцы: США одним махом «выбирают» весь лимит водоизмещения, установленный Вашингтонским соглашением. В разы увеличивается производство военных самолетов. Растет производство боеприпасов. Резкий рост государственных заказов вызывает цепную реакцию: нужна сталь, алюминий, тротил, двигатели, бензин… Экономика страны медленно и мучительно выходит из кризиса, хотя и очень дорогой ценой.

С 1933 года Соединенные Штаты заинтересованы в большой европейской войне. Только война способна окупить затраченные ресурсы и превратить экономические потери в капитализацию территории страны.

На Германию кризис оказал столь же сильное воздействие. В начале 1933 года к власти приходит НСДАП, предлагающая внятный рецецт выхода из экономического и политического тупика. «Победа — это воля, — перефразирует Гитлер маршала Фоша. — Германия должна вооружиться, разорвать Версальский договор, вернуть потерянные земли и вновь обрести статус великой державы. А для всего этого надо избавиться от евреев». Гитлер был последователен в выполнении представленной его партией программы, и конфискованный еврейский капитал практически целиком пошел на модернизацию армии. В стране был наведен порядок, практически искоренена преступность. При этом за шесть лет нацистам действительно удалось поднять реальный уровень жизни — что обеспечило им безграничную поддержку населения. Другое дело, что к 1939 году резервы дальнейшего экономического роста (а также конфискованные у евреев капиталы) оказались исчерпаны. Отныне экономическая ситуация переставала улучшаться, а через некоторое время могла начать ухудшаться. Это означало, что Рейх также заинтересован в войне — причем в войне не «ростовщической» а впрямую грабительской.

Германия вновь ввела воинскую повинность, начала официально создавать танки и самолеты. Страна готовилась к войне — но вот времени для этой подготовки недоставало.

И по сей день многие историки критикуют руководство «Люфтваффе» за отсутствие внимания к созданию серийного стратегического бомбардировщика. Однако в тех условиях, в которых реально развивалась немецкая авиация, жизненно необходимы были истребители — для завоевания превосходства в воздухе — и Тактические бомбардировщики, прокладывающие дорогу наземным войскам. Без этого у вермахта не было особых шансов даже в войне против коалиции второстепенных европейских держав. А без тяжелых бомбардировщиков вести войну в Европе было вполне реально. Свое решение Германия принимала в условиях острой нехватки ресурсов и, прежде всего, времени.

Для Советского Союза кризис имел противоположное содержание: появилась надежда преодолеть многолетнее отставание в развитии промышленности и транспорта. Принимается программа индустриализации страны и начинается отсчет пятилеток. Очень много написано о том, что пятилетние планы на самом деле никогда не выполнялись. Так ведь они и не были рассчитаны на выполнение! Сталинский режим был похож на гитлеровский в том отношении, что умел мобилизовать людей, заставляя их решать заведомо неразрешимые задачи. Этим можно (и нужно) было гордиться, но привычка работать в условиях кризиса с некоторых пор стала играть отрицательную роль — оказалось, что нормально функционирующая, не требующая ежечасных подвигов экономика с определенного момента работает лучше.

Тем не менее экономические успехи, достигнутые Советским Союзом к середине 1930‑х годов, были весьма впечатляющими. В эпоху индустриализации вошла страна, способная в самом лучшем случае воевать с Польшей. Из этой эпохи вышла военная и промышленная держава первого класса, сразу вступившая в мировое технологическое соревнование.

А вот во Франции и Великобритании уныло тянулась вторая подряд программа «Десять лет без войны». Франция, впрочем, в свободное время и за счет свободных ресурсов медленно строила колоссальную и совершенно бессмысленную в эпоху механизированных войн линию Мажино, название которой вскоре станет нарицательным.

К середине десятилетия война начинает «стучаться в двери». В 1931 году Япония начинает аннексию Манчжурии, два года спустя она вместе с Германия покидает «Лигу наций». В 1934 году Япония денонсирует Вашингтонский договор. 26 февраля 1935 года Германия формально отбрасывает Версальские ограничения на развитие вооруженных сил. 3 октября того же года Муссолини из Сомали и Эритреи вторгается в Эфиопию. В 1937 году конфликт в Китае окончательно перерастает в большую войну, а Германия оккупирует Рейнскую область. Годом раньше начинается война в Испании, сражения которой постепенно превращаются в испытательный полигон для новейших вооружений Италии, Германии и СССР.

28 января 1938 года США принимает новую программу вооружений, 11–12 марта Гитлер присоединяет Австрию, в течение месяца Великобритания и США признают аншлюс.

В конце года происходит Чехословацкий (Судетский) кризис, являющийся первым видимым актом новой большой войны в Европе. Германия провела его артистически — особенно если иметь в виду, что ее танковые силы были еще не в состоянии проводить операции крупного масштаба, а мощь Люфтваффе в значительной мере создавалась геббельсовской пропагандой. Впрочем, союзники, также не готовые к войне, находились в сложном положении. Формально Германия, требуя плебисцита в населенной немцами Судетской области, действовала в рамках политики приоритета прав человека. Ее притязания, поддержанные референдумом, смотрелись вполне легитимно.