Новая цивилизация. Часть 2 - Страница 29

— И получается, мужчины, незнакомые с возможностями полного участия в формировании будущего своего ребёнка, начиная с момента его зачатия, потом растят, как бы, не полностью своих детей?

— К сожалению, нередко так и происходит.

Я, кажется, начал понимать значение сказанного Анастасией и, на его фоне, весь тупизм нашей жизни. Может быть, все социальные катаклизмы, как раз, из-за того и происходят, что мы, в своём подавляющем большинстве, даже находясь рядом со своими детьми, фактически мало к ним имеем отношения.

Мы бросаем их на произвол судьбы, отдаём их кому-то. Но, в момент разговора на эту тему с Анастасией, не общественные, а личные обстоятельства вызвали во мне грустные, а может быть, и безысходно грустные чувства на всю жизнь. Даже диалог дальше продолжать не хотелось.

— Ты побледнел, Владимир, глаза потухли, почему? — произнесла Анастасия, увидев моё состояние.

— Heт сил об этом больше говорить, Анастасия.

— Примерно знаю я, что произошло сейчас с тобой. Но будет тебе легче, если сам ты сможешь сформулировать причины своей печали.

— А что здесь формулировать, и так всё ясно. Когда я понял всю важность твоей информации о рождении детей, то одновременно понял и то, что я не принимал достаточного участия в рождении своей дочери Полины.

Но, в то время ни я, ни моя жена не знали, как, на самом деле, нужно относиться к рождению детей. Но ты знала об этой информации, родила сына, дочь, а я, получается, снова в стороне.

Ты знала и, тем не менее, не рассказала своевременно мне, что делать должен отец. Да мало того, я помню, как ты говорила, что я вообще какое-то время не должен видеть своего сына даже после его появления на свет. Зачем ты так поступила, Анастасия?

— Да, я говорила так тебе, Владимир. Но ты подумай сам, чему б учить ты сына стал, со мною рядом девять месяцев в тайге живя? Хочешь, подскажу тебе ответ?

— Ну, подскажи.

— Ты ведь просил меня в то время оставить полянку родовую в тайге, моё Любви пространство, которое ещё родители мои сформировали. Хотел, чтоб в городе рожала я, в больнице. Потом ты говорил, что сына нашего отдать необходимо в детский сад и школу лучшую, что сделаешь его бизнесменом и он продолжить твоё дело должен будет.

— Ну, говорил, я многого тогда не знал. Потом всё же смирился с тем, что ты в городе не можешь или не хочешь жить, но ты, всё равно, не предложила мне в тайге с тобой остаться.

— А если бы предложила, остался?

— Не знаю, но может, и остался бы.

— И что бы делать стал?

— Как все, какую-то мужскую работу по хозяйству.

— Но ты же знаешь, Владимир, физическая помощь никакая мне не нужна, здесь всё готово к услуженью бескорыстному: и воздух, и вода, и звери, и трава.

— Я, спрашивая о делах твоих, узнать хотела главное, о чём твои были бы мысли в ожидании сына? Молчишь. А ведь, они такими, как слова твои, тебя тогдашнего, и оставались. И сожалел бы ты, что не удалось меня уговорить жить в городе. Ещё ты план вынашивал, как силой увести меня рожать в больницу. Так? Признайся.

— Ну, в общем-то, была недолго мысль такая.

— Теперь представь, Владимир, что должен сын наш ощущать при таких мыслях, идущих от отца. К тому же, мыслей агрессивных.

— Да, в общем-то, понятно мне теперь, нехорошо ему бы было. И всё же, грустно от того, что я теперь… Ну, как бы, получается, что я отец неполноценный. И сына родила ты, дочь, тоже, получается, не совсем полноценными.

— Поверь, Владимир, и не беспокойся, не печально: отец ты полноценный для своих детей. И дети наши получили всё сполна. А сын наш даже немножко перегружен информацией и чувственностью, прадедушка мой Моисей перестарался в этом, собой не совладав однажды.

— Но, как же так? Рядом с тобой я не находился, когда ты беременной была, программы никакой не составлял, при родах не присутствовал, детей своих родиться не призывал, и, тем не менее, как ты говоришь, отцом полноценным остался. А перед этим, доказала совсем обратное.

У Ведрусской цивилизации, Владимир, было множество обрядов. Слово «обряд» для тех действ не очень-то подходит, просто другое слово подобрать я не могу.

Для краткости воспользуемся им, но только ты пойми, обряд ведрусский на современном языке можно назвать научным и рациональным действом человека, основанном на знаниях Вселенских всех энергий, взаимоотношений с ними человеческой души.

Обряды, знаешь ты, поколения волхвов, великих мудрецов, просчитывали, их со звёздами сверяли. Другие поколения на практике их проверяли и совершенствовали с каждым годом.

Средь прочих, есть обряд для женщин, которые вынашивать, рожать дитя должны были вдали от мужа. Такие ситуации, хоть и очень редко, случались и в Ведрусской цивилизации.

Случалось, в дальний поход идти мужчина должен был. Дома оставшаяся беременной его жена и совершала внешне простой обряд, но длительный по времени и сложный для ума и воли.

Если любовь к отцу ребёнка у женщины той сильною была, то достигала цели женщина одна в рождении ребёнка полноценным. Любовь — великая энергия — ей в этом помогала.

— А в каких действиях обряд такой заключался? В нашей современности есть тоже женщины, которым приходится вынашивать ребёнка, а потом, рожать без мужа, обряд, о котором ты говоришь, может, и им пригодится.

— Зачавшая ребёнка женщина, находящаяся вдали от отца своего ребёнка, на протяжении девяти месяцев, не менее трёх часов ежедневно, должна мысленно общаться с ребёнком от имени отца.

Иногда мысленно разговаривать с отцом о будущем ребёнка, можно спорить, но, ни в коем случае, не допускать агрессии, даже в споре. Диалог родительский должен быть только доброжелательным по отношению друг к другу и ребёнку.

Желательно, чтобы диалог происходил в одно и то же время. Общение женщины с ребёнком от имени отца можно разделить на две части, утром и вечером.

Примерно, за 15–19 минут перед мысленным диалогом с ребёнком от имени отца, женщине необходимо принимать небольшое количество быстро усваиваемой пищи или напитка, полезного для неё и ребёнка.

Напиток, употребляемый перед мысленным диалогом, должен быть одним и тем же на протяжении всех девяти месяцев. Ни в каких других случаях, кроме мысленного диалога, его употреблять не следует.

Я, например, готовила напиток, состоящий примерно из ста граммов кедрового молока, трёх капель кедрового масла, щепотки цветочной пыльцы, немножко мёда на палочку брала, размешивала в деревянной ступке и пила очень маленькими глотками.

Напиток можно составлять и из других продуктов, но только они должны быть обязательно натуральными, экологически чистыми, легко усваиваемыми организмом матери, полезными и приятными ребёнку, находящемуся в утробе материнской. Это — очень важно.

Если употребляемый матерью напиток будет неполезен и неприятен ребёнку, он будет ассоциировать диалог с отцом, как неприятное явление и отторгать впоследствии отца, противиться общению с ним.

После рождения ребёнка, женщина должна употреблять этот напиток незадолго до того кормления, когда она предполагает общение от имени отца.

Если подрастающий ребёнок перестанет употреблять материнское молоко, а отец ещё не появился, выбранный женщиной напиток никогда не следует давать ребёнку. Его ему необходимо преподнести в момент первого контакта с отцом.

Ещё женщине необходимо выбрать на небе звёздном звезду, через которую она будет общаться со своим любимым мужчиной. И каждый раз, перед мысленным диалогом с ребёнком, вспоминать о ней.

Общаясь мысленно с ребёнком, женщина, как можно чётче, представлять должна образ его отца: характер, интонации, мировоззренье и не лукавить, не приукрашивать мужчину. И если не согласна в чём-то с ним, пытаться объяснить понимание своё, не агрессивно, а с любовью.

Вины в непонимании не возлагать на мужчину, считать себя неспособною мысль убедительно, понятно излагать. Или подумать, может быть, ещё внимательней над тем, что говорил мужчина.