Ностальгия - Страница 7

та четверка на экране. Поэтому я всегда отвечаю, что мне по барабану. Удобная такая формула. “Ты меня не трогай, и я тебя не трону”. Я бы мог объяснить Сэму, что нужно делать. Это ведь так просто. Просто завести себе здоровенный такой дробовик, пятизарядную дуру шестидесятого калибра полицейского образца. Набить ее патронами с картечью, и когда в следующий раз чернявый выродок врежет битой по твоей витрине, или выстрелит в нее из машины, схватить эту дуру, и разрядить ее ему вслед. И тогда из каждого бара, каждой парикмахерской, каждого мелкого офиса хлынет поток свинца и сметет с улиц эту шваль, и снова сделает ее незаметной и знающей свое место. Но Сэм — законопослушный гражданин. Ему проще нажать ногой тревожную кнопку, и полиция приедет, куда ей деться? — и пяти минут не пройдет, и устроит показательную погоню по всем правилам, и ни хрена не поймает, и уедет с чувством выполненного долга, а ублюдки с дробовиком приедут снова и с криками “Да здравствует Демократия!” и ”Долой имперскую диктатуру!” бросят в дверь самодельную бомбу. И политики вновь будут говорить с экранов об эскалации насилия и о необходимости принять жесткие меры и применить санкции. С такими вот мыслями я и допил свою первую кружку.

— Сэм, включи чего-нибудь повеселее, — прошу я, и визор шарахает в зал гулким ритмом, запахом мускуса и сладкого пота от извивающейся в танце полуобнаженной смуглой женщины.

Даже Лейла поднимает голову и заинтересовано разглядывает тропическую секс-бомбу. Я же беру вторую кружку и в три глотка осушаю ее наполовину. Смотрю на часы. Еще час — и можно ехать за Никой. Я представляю, как снова будет вечер вдвоем, она и я, а потом ночь, и от накатившего ощущения ее сильного тела мне хочется броситься в машину и забрать мою кошку из ее офиса прямо сейчас.

— А ничего, уютненько тут у вас, — звучит над ухом странно знакомый голос.

Я поворачиваюсь и нос к носу сталкиваюсь с сержантом Корпуса морской пехоты в нелепом штатском прикиде. С Эрнесто Фаром, или с Гусеницей. С Гусом, собственной персоной.

— Твою мать, Француз, — только и может сказать Гус, и мы крепко обнимаем друг друга.

В зеркальном отражении за стойкой я вижу, как на нас, двух обнимающихся здоровенных мужиков, исподтишка пялится допивающий кофе клерк за столиком. И Лейла тоже смотрит с нескрываемым любопытством. Она еще не поняла в чем дело и мысль о том, что я скрытый гомик, для нее чрезвычайно нова и интересна.
4

— Гус, сволочь ты этакая, сколько лет мы с тобой не виделись? — интересуюсь я, усаживаясь за столик.

— Столько не живут, Француз, — весело скалится Гус. Отхлебывает пива, одобрительно кивает, глядя на кружку, — А ты изменился. Помягчел. Спишь на мягком, много мяса потребляешь?

— Гус, хватит сленга, давай поговорим как люди. Я уже пятнадцать лет, как завязал.

— Это ты завязал. А я только оттуда. И для меня это никакой ни сленг, чугунная твоя башка, — снова отхлебывает, задумчиво щурится, — Пятнадцать лет… как время летит, епть…

— Гус, ты — как привидение.Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com