Ностальгия - Страница 1

Берендеев Кирилл

Ностальгия

Джеку Финнею,

Марку Павловскому

Евлалия Григорьевна умоляюще подняла на него глаза:

- Холодно очень! - тоскливо сказала она. - Бесприютно! И люди кругом страшные... Люди другими стали!

Н. Нароков

- Все готово?

Павел смотрел, не мигая; от его тяжелого взгляда Валентин поежился и быстро опустил глаза, посматривая, как гость теребит пуговицу на рубашке. Все же нервничает, подумалось ему, наверное, даже сильнее, чем я. Едва говорит, видно, боится, как бы не сорвался от волнения голос.

- Да, я все проверил и перепроверил. Ручаюсь, что будет...

- Ты уже говорил, - оборвал его Павел и опустил, наконец, глаза. Валентин едва слышно выдохнул. - Извини.... Просто я... места себе не нахожу.

- Надо думать, - поспешно произнес Валентин и махнул рукой в сторону кресла. - Может, присядешь?

- Присяду перед дорожкой. Давай еще раз пройдем по списку. От "а" до "я".

- Как скажешь.

- Сперва ты.

Валентин еще раз хотел сказать "как скажешь", но спохватился и просто кивнул в знак согласия. Затем достал, с заметным усилием, сам генератор из-под стола и водрузил на письменный стол. Тот скрипнул.

Генератор едва слышно загудел.

- Он работает?

- Автотестирование, - пояснил Валентин. - Это не займет много времени, еще минуты четыре. Во время работы гул будет гораздо сильнее. По крайней мере, до тех пор, пока не схлопнется поле.

- Начнем с него, - попросил Павел.

- Как скажешь, - Валентин испуганно умолк, но, не заметил ответной реакции.

- Генератор рассчитан на движение на пятьсот лет вперед по течению времени, и на двадцать семь - против него. На максимум лучше не налегать, может не хватить накопленного заряда батарей.

- Мне и не нужно. На двадцать лет хватит?

- За глаза. На туда и обратно. Думаю, тебе больше и не понадобится, если это не воскресная прогулка.

- Не прогулка, - с нажимом согласился он.

- Хорошо. Генератор сейчас будет готов. Останется только оживить аккумуляторы, ввести дату прибытия и запускать. Ты ее выбрал?

- Давно.

- Как нажмешь кнопку, произойдет мгновенное схлопывание темпорального поля, и запуск генератора, который сперва создаст в этом поле вокруг тебя заданные параметры пространственно-временного континуума, а затем начнет изменять среду вовне сферы, в соответствии с параметрами внутри сферы, то есть, двигаться во времени. Много гм... времени это не займет, несколько секунд и ты - там. По прибытии уберешь генератор в сумку, возьмешь мою, стенторовскую, другая не выдержит.

- Это понятно. Как быстро расхлопнется поле по прибытии на место?

- Практически тотчас же, едва выключится генератор. Вероятнее всего, ты это почувствуешь: увидишь или услышишь или и то и другое вместе. Как ты понимаешь, я имею обо всем, об этом лишь теоретические представления. Зато достаточные для закономерных, логических суждений. Как я тебе уже говорил, генератор создает сферическое поле, радиусом в полтора метра, каковое и переносит в указанные ему параметры времени, ну и пространства, естественно. Если же выйдет так, что генератор по каким-то причинам внешнего свойства не решится расхлопнуть поле, - скажем, помешает строение, выросшее на месте приземления, - у тебя воздуха хватит на автоматическое возвращение в исходное состояние временного потока и даже повторную попытку. Но, как я сказал, это совершенно маловероятно.

- Почему же невероятно, раз ты решаешься меня об этом предупредить?

- Ну, должен же я был тебя о чем-то предупредить, - нашелся Валентин, который только сейчас подумал об этой проблеме и понял, что едва ли был готов уменьшит вероятность возникновения такой ситуации. - Вряд ли ты купишь лекарство, если оно не имеет противопоказаний. Либо оно не лечит в принципе, либо побочные эффекты неизвестны вовсе, ведь так?

- Так, - нехотя признал Павел и прекратил свое беспрестанное хождение, остановившись у окна. Помолчав минуту, оглядывал то Валентина, то предметы обстановки комнаты. В помещении этом ничто не говорило о самой возможности упомянутых изобретателем процессов, кроме, разве что генератора, одеваемого как спасательный жилет, на спину и грудь да, косвенно, стеллажа, забитого бумагами и книгами весьма специфического содержания, - а во всем остальном, комната как комната, типовой жилой куб, наполненный стандартной мебелью, привычными безделушками, с картиной Шишкина у окна, и фотографией девушки в деревянной рамке у зеркала. Ну и еще белый халат изобретателя, придающий последнему большее сходство с врачом-терапевтом, нежели с инженером-конструктором.

Эта мысль закралась в голову Павлу совершенно неожиданно, оттеснив все его треволнения, связанные с путешествием, на задний план.

- Назад я не вернусь, - неожиданно для себя, точно отвергнув враз все, что находилось в этой комнате, и кто находился, включая себя самого, сказал он.

Неизвестно, что он ожидал от Валентина, но тот просто кивнул.

- У тебя все готово? - он поймал себя на мысли, что, наверное, зря надел этот халат, ни к чему лишний раз напоминать о важности сегодняшней встречи.

Павел вывернул карманы: на стол выпали паспорт, партийный билет, военный билет, характеристика с места работы, около тысячи рублей мелкими банкнотами, да еще серебро и медяки, открывашка, записная книжка, ключи, еще кое-какая мелочь.

- От чего ключи? - спросил Валентин. Павел не ответил, открыв принесенный с собою "дипломат" - оттуда тотчас посыпалось белье. Изобретатель подумал, что содержимое "дипломата" более чем очевидно, открывать и показывать его ни к чему.

- Какой год ты выбрал?

- Восемьдесят пятый, июнь, - он закрыл "дипломат". Замки холодно щелкнули.

- Почему именно его?

Павел все же ответил, хотя пауза была невыносимо длинна.

- Есть время для разбега.

Валентин просто повторил его слова:

- Для разбега.

- Да! - Павел выкрикнул это слово, и эта экспрессия испугала его самого. Что его сорвало, он понять не мог, но только от оставшейся еще в глубине души неуверенности в осуществлении проекта, от надежды на скорое решение нынешней проблемы, а, может, из-за надетого белого халата приятеля, поминутно смущавшего воображение, - пожалуй, Валентина он мог бы назвать и большим, чем приятель, определением, - или по иному умыслу, но сейчас он чувствовал, в эту, должно быть, все же последнюю их встречу, настырную необходимость просто сказать, назвать те причины, по которым он три года назад, и обратился к нему. Тогда он вновь услышал о его странных, бессмысленных, как казалось многим, увлечениях, позабытых, казалось, давным-давно, но снова неожиданно возвращенных из небытия. К тому времени, он, как оказалось, сильно продвинулся вперед по сравнению с институтскими, наивными немного, исследованиями, пришел к некой логической развязке, а уж от него-то до нынешнего состояния - рукой подать.