Носферату - Страница 10
Я выбрался из укрытия и медленно двинулся к выходу. Дверь в комнату с телом была приоткрыта, борода и его бессловесная помощница возились с лоскутами на горле, обмениваясь нежными нечленораздельностями. Я запихнул подальше любопытство, медленно и осторожно повернул ключ в двери и, выбравшись в коридор, дал добротного гуманоидного деру. Сердце колотилось, в голове уже мелькали заголовки для будущей статьи. Я прекрасно осознавал, что ничего пока в этом деле не понимаю, но видел уже достаточно для того, чтобы слепить бодрящий межпланетный скандал.
Я вышел через боковую дверь для курьеров вслед за очередной дамочкой с номерным медицинским жетоном на поясе, от избытка чувств и энергии, изловчившись, ущипнул ее за задницу и, захваченный эйфорией, пробежал пару метров по улице. Но, израсходовав полученный в кабинете бородатого нарколога адреналин, стал понемногу успокаиваться. Перешел на шаг, достал из кармана «ком» и стило, переключил коммуникатор в режим блокнота и принялся составлять схему.
Дано: Тело с головой (Ева Райс) – одно.
Тело без головы – одно.
Женщина, похожая на Еву Райс, живая…
В этот момент за моей спиной раздался резкий противный звук, на поверку оказавшийся автомобильным клаксоном. Я сунул коммуникатор в карман и обернулся, готовый в любую минуту спасаться бегством, но из знакомой бежевой колымаги высунулась довольная физиономия Юла.
– Шеф, карета к подъезду! – завопил он и призывно махнул рукой.
Я вдруг почувствовал, что здорово устал, мне необходимо сесть, выпить и подумать, но в раскаленную от жары машину лезть не хотелось, а разговор с Юлием, который уже предвкушал захватывающий экскурс в мир моих интимных тайн, прельщал и того меньше.
– Слушай, парень. – Я лениво и расслабленно оперся о крышу автомобиля и придал своему лицу скучающее выражение земного светского льва. – На сегодня ты абсолютно свободен. У меня были определенные планы на этот вечер, так что извини…
Я многозначительно замолчал, огонек во взгляде Юлия несколько угас, но где-то в глубине его глаз я заметил хитрую искру.
– Подвезти? – учтиво спросил он.
– Пройдусь, – парировал я. Не хватало еще, чтоб мой подручный увязался со мной на свидание к божественной крошке Хлое. Но Юлий, похоже, решил для себя, что сегодняшний вечер разделит со мной во что бы то ни стало.
Я сделал свирепое лицо, стараясь, чтобы в моих глазах отчетливо читалось: «Будешь за мной следить, уши отрублю».
Брови Юла приподнялись и изогнулись. Автомобиль медленно пополз вдоль поребрика. В последний момент я почувствовал, как даже сам затылок Юлия, смутно различимый за стеклом автомобиля, говорит: «Ну-ну…»
Я снова вынул «ком» и углубился в работу. Я так и не забрал из машины электронный блокнот, но не возвращать же поганца Юла ради такой мелочи.
Чиггийский космопорт мог всерьез надеяться на встречу со мной в восемь грианских часов утра в пятницу. Был четверг. В голове крупными веселыми буквами мигало: «Кажется, есть! Кажется, я кое-что нащупал. Еще немного, и в выстроенную мной мозаику как влитой ляжет и безголовый труп».
Я мысленно гладил себя по голове за столь молниеносную работу и прикидывал первые строчки будущей статьи. Тем более что на вечер, а если все пойдет хорошо, то и на ночь, у меня уже были планы.
На улицу Фрегата я прибыл несколько раньше намеченного времени. Джентльмен никогда не заставит даму ждать, а рыцарь вполне может польстить ее самолюбию, придя заранее, а поскольку я полагаю себя и тем и другим, я затаился в нетерпеливом ожидании, выбрав стратегически выигрышное место. А выигрышность места, по моим понятиям, заключается в следующем: во-первых, дама не должна заметить меня сразу, тогда по ее лицу можно будет прочитать ее мнение обо мне и, что самое интересное, чего она ждет от свидания. Во-вторых, место моей засады должно быть освещено так, чтобы я при ближайшем рассмотрении не казался слишком носатым, поскольку, как ни крути, в моем лице воплотились все самые страшные сны Гоголя, Акутагавы и Сирано де Бержерака – мой длиннющий литературный нос уже шестнадцать лет постоянно совался куда не следовало, но все равно проигрывал в длине моей физиологической нюхалке. А в-третьих, место должно быть таким неприметным, чтобы, окажись моя очередная фея при пристальном рассмотрении самкой аллигатора, я мог бы бесшумно смыться с места встречи, не будучи замеченным и не оскорбляя ничьих чувств своим побегом.
На Гриане темнеет быстро, значительно быстрее, чем на Земле, поскольку и планетка чуть поменьше нашего родного геоида, да и светило у них миниатюрнее земного красна солнышка. На улице Фрегата уже зажглись фонари. В их прозрачных опорах плавали неоновые рыбки, на стенках замерли улитки-чистильщики, а круглые лампочки рассеивали вокруг себя матовый голубоватый свет. Внешние аквариумы на фасадах домов сияли лиловым и зеленым. От этого аккуратная и спокойная днем чиггийская улочка приобрела вид представительства потустороннего мира. Мне стало неуютно и прохладно, но через пару минут, оглядевшись, я заметил местечко, которое вполне могло оказаться выигрышным по всем статьям. Голубоватый круг от уличного фонаря казался надгрызенным тенью от небольшого декоративного дерева, которое соседи Райсов явно привезли не с Земли. Чудное растение с крупными овальными черными листьями и ярко-синими, похожими на ирисы цветами даже в вечерних сумерках производило странное впечатление мрачности и благородства. Справа от этого инопланетного черного насаждения образовалась полуметровая в диаметре слепая зона, не разрушаемая ни светом фонаря, ни подсветкой внешних аквариумов. Дерево оказалось на двадцать – двадцать пять сантиметров выше меня. Я притаился в этом темном пятне, и тень скрыла меня, словно бесшовный грианский плащ-невидимка, скроенный по моим размерам.
Хлоя появилась через минуту или две, и ее вид заставил меня немедленно бросить едва закуренную сигарету. На грианской землянке был серебристый вечерний комбинезон, обтягивавший ее хрупкую и потрясающе женственную фигуру в таких подробностях, в каких мой приятель академик Отто Штоффе знает высшую математику. И почему грианки с удовольствием носят земную одежду, а наши консервативные дамочки до сих пор не позаимствовали у них эти космические бесшовные наряды из гаррадия? На Земле считается, что грианские вещи способствуют возникновению рака груди, однако, поверьте мне, дражайшие землянки, грианские бищины не уступают вам в округлости форм, однако о раке этих весьма рельефных мест никто и слыхом не слыхивал.
В нескольких метрах от меня стоял один из самых замечательных грианских рельефов. Хлоя заговорщицки оглянулась и тихо спросила: «Господин полицейский, вы здесь?»
Потрясающая девушка. Она даже не знает моего имени, а согласилась поужинать со мной втайне от родителей. В своей доверчивости в отношении правоохранительных органов она похожа на пожилую американку, но та хотя бы спросила бы значок или удостоверение и никогда не поверила на слово. Настолько прекрасную и наивную девочку я больше не мог заставить ждать ни секунды.
Я сделал шаг в круг голубого света, Хлоя обернулась на шорох и, заметив меня, вздрогнула и широко открыла глаза.
Я подошел ближе, улыбнулся и со всей возможной галантностью поднес к губам ее руку.
– Вы давно здесь, – прошептала она, испуганно и трогательно улыбаясь, – мне показалось, вы появились прямо из воздуха.
– Вы почти угадали, моя прекрасная сирена. Я перенесся за тысячи световых лет, привлеченный вашим пением. Мое бедное сердце разбилось о неприступные скалы вашей красоты. Остается только надеяться на сострадание моей прекрасной повелительницы… – Поверьте мне, иногда я, хотя и похож на длинноносого журавля, начинаю мурлыкать чище самого настоящего леопарда. А перед Хлоей выкладывался так, что вот-вот должен был пожелтеть и пойти черными пятнами. Я подумал о том, как бы встретила подобный сентиментальный и напыщенный бред каждая первая землянка чуть старше пятнадцати лет. Она непременно назвала бы меня идиотом, невежливо попросила больше не разговаривать не только с ней, но и вообще не разговаривать, да еще и от всей души прописала бы хороший хук по моим еще свежим румяным мордасам. Так вот, в такие моменты я искренне наслаждался тем, что я не на Земле, и тем, что со словарем немного говорю по-чиггийски. Хлоя краснела, ее приоткрытые губки (говорят, что через открытый рот слова быстрее попадают в мозг) ловили и проглатывали каждое слово. Ее ресницы подрагивали, она смотрела на меня, как младенец на вывеску, но наконец спохватилась и отвела взгляд.