Ноль часов по московскому времени. Новелла I - Страница 2

− К ресторану вызвали такси.

− А вот китайские вазы… − не выдержал Лёха, который тоже рассматривал это художественное изобилие.

− Восьмого века. Парные вазы из императорского дворца.

− И сколько, простите, они?

− Тысяч семьсот.

− В долларах?!

− Здесь всё в долларах, молодой человек.

Я дал знак Алексею не лезть, а даме кивнул продолжить.

− Приехав, я увидела автомобиль дяди недалеко от подъезда. Поднялась, на звонок в дверь никто не отвечает. Сигналю по пейджеру − никакого ответа. Тут я подумала − сердце! У него стенокардия, полгода назад пролежал по этому поводу в госпитале, ну и решила − приступ, и надо срочно спасать.

Она остановилась и будто только сейчас увидела труп.

Замерла на несколько секунд… развернулась и пошла к ампирному шкафу на гнутых ножках.

− Коньяка хотите?

Мы отказались.

Дама очень быстро хлопнула рюмку и ничем не заела.

Шум на лестнице − бригада подъехала, должен прибыть медэксперт с двумя санитарами и дактилоскопист.

Леша пошел встречать.

− Про еще один признак убийства, − напомнил ей я.

− Да. И едва ли не основной. Там в соседней комнате, − она махнула рукой за спину, через внутреннюю открытую дверь просматривалась вторая большая комната, − портрет Рембрандта. То есть − был портрет Рембранда… простите, опять неправильно сказала: там портрет Рембрандта, но не тот − оригинальный, а фальсификат. Понимаете?.. Фальшак.

Я понял, но на всякий случай ее слова повторил.

− Именно так, капитан.

− А как вы подмену определили?

В выражении ее лица почти ничего не изменилось, но эта маленькое «почти» показало, вполне ясно, что я ляпнул откровенную несуразицу.

− Во-первых, я сама художник. Во-вторых, знаю здесь всё наизусть. В-третьих, есть вещи, которые сразу бросаются профессионалу в глаза. Это не тот портрет.

Она вдруг потеряла прямую осанку, красивое ухоженное лицо изменило возраст, добавив сразу лет семь, − скрывавшееся нервное напряжение вышло наружу.

И обстановка вокруг изменилась от приехавшей компании − громкой, нецеремонной…

− Можно я оставлю ключи и поеду домой?

− Конечно.

Держать и расспрашивать человека в таком состоянии глупо, даже если отбросить соображения элементарной гуманности.

К десяти вечера мы все-таки добрались до Эрмитажа.

Но на квартире задержались еще около часа после ухода Марины. На прощание дактилоскопист попросил у нее «пальчики».

Труп скоро увезли, медэксперт почти сразу сказал, что в отравлении цианистым калием он не сомневается, смерть произошла почти мгновенно. Каким-то образом он заметил, что человек попытался подняться, но рухнул в кресло, откинувшись на спину.

− Дам дополнительную информацию после вскрытия, но на что-то новое-интересное особенно не надейтесь.

Дактелоскопист приступил к своему делу, а мы отправились рассматривать квартиру.

Трехкомнатная, две большие, одна меленькая.

В маленькой тоже кое-что стояло и висело, но обстановка тут была, так сказать, домашней. Небольшой письменный стол, кресло с торшером и удобная софа − этакое место отдыха хозяина от своего собственного музея.

Зато вторая большая комната оказалась интереснее первой.

Иконы − Лешка насчитал тридцать семь; несколько крупных крестов − пара из них таких древних, что восстановлены только частично; кубки церковные, в том числе с отделкой полу– или совсем драгоценными камнями, − эти были заперты в шкафу со стеклянными, но очень толстыми стенками; еще какие-то церковные атрибуты.

В иконописи я до сих пор ничего не понимаю, тогда − тем более, но от такой их близости и обилия что-то вроде раболепия мы ощутили − в хорошем смысле, вроде чувства высшего, надчеловеческого у нас возникало.

И время за этими осмотрами пролетело совсем незаметно.

Пошли на кухню, чтобы выпить чаю.

Приготовили быстро и позвали эксперта.

− А я как раз, слава богу, закончил. Тут, ребята, поработал вполне серьезный человек… ух, запах-то какой, что за чай?

Леша ткнул пальцем на банку с китайскими драконами.

Чай, вправду, оказался совсем особенным, и явно в нем были бодрящие компоненты.

Попили немного и эксперт продолжил:

− Значит так, на ручке внутренней двери отпечатки только покойного и племянницы. А с кофейными делами совсем интересно. Кроме чашки покойного − там его отпечатки − остальное затерто. На кофейнике и второй чашке ничего нет. И сразу скажу, бесполезно брать из второй чашки остатки на анализ слюны.

− Как так?

− А так, Дмитрий, что чашечку сначала промыли, потом протерли, принесли, держа через платок, и плеснули в нее чуть из кофейника.

− Это как вы определили? − Леша даже слегка обиделся от такой проницательности.

− Двадцатилетний опыт подсказывает кое-что. Но вы всё равно проверьте.

− Конечно проверим, иначе нам начальство по головам настучит.

Можно было уходить.

Я позвонил в местное отделение и поставил квартиру на охрану, предупредив − если что, нестись сюда сразу стрелой.

Потом аккуратно упаковали как «вещественное» вес кофейный набор, и мародер Лешка прихватил банку с тем самым чаем.

Бухнулись за столик в «Эрмитаже», заказали сосиски − они дешевые − и по графину пива.

По дороге, мне показалось, за нами вяжется синий фордик, и когда выехали на Петровку, он обозначился сзади. Потом мы пошли в контору, про фордик я забыл, и он о себе не напомнил, когда через пятнадцать минут мы наискосок перебегали улицу сюда в «Эрмитаж».

А сейчас почему-то отметил, что через столик от нас устроился лысоватый крепкий мужик годов под сорок… но больше интересовало, что сейчас нам поесть принесут и пивка.

− Дим, ты про цену Рембрандта успел у нее спросить?

− Успел. Когда прощались и телефон записывал.

− Ну?

− От восьми миллионов зеленых.

− Ну, блин…

А вот и графинчики!

Начинаем с удовольствием пить.

И скоро приносят горячие сосиски с горохом.

− Дим, но это же был кто-то из близких знакомых.

Мы доели и уже спокойно попиваем пиво.

− Определенно. И пришел он без приглашения. Зашел на огонек, что называется.

− Как ты это вычисляешь.

− Смотри, тут одно доказывает другое. Дядя пригласил племянницу с женихом, когда им будет удобно в вечернее время. В таких случаях − а мероприятие сугубо семейное − другим на вечер приглашение не дают.

− Логично.

− Вот. Значит, человек пришел сам. То есть − имел как бы моральное право запросто заскочить. Значит, из близких. И его приняли и угостили кофе.

− Простите, − я вдруг услышал со стороны.

Рядом стоял тот мужик.

Он еще раз повторил извинение и представился…

Мы оба молчали немножко пришибленные удивлением − директор частного детективного агентства? Что-то слышали, но не имели пока с такими организациями дела.

Пауза могла превратиться в неловкость.

− Да вы присаживайтесь.

− Благодарю.

А морда вполне ничего.

Не поймешь, правда, умная или хитроватая.

− Должен извиниться, что увязался за вами от самой Пречистенки…

− Синий фордик?

− Приятно иметь дело с профессионалами.

− А вы, если не секрет, в какой системе работали?

− КГБ, внутренняя контрразведка.

Лёха издал уважительный полусвист.

− Ну и караулил вас, чтобы поделиться кое-какой информацией.

− Заранее благодарны, может быть, что-то выпьете?

− Да я уже чашку кофе выпил, пока достаточно. Приступлю?

− Внимательно очень слушаем.

− Дело касается Марины Сергеевны Красовской, за которой ее жених неделю назад заказал нам вести наблюдение.

Мы опять удивились, и вопрос у меня вылетел сам:

− На предмет интимных связей?

− Именно. Дело конфиденциальное, но когда мой наблюдавший сотрудник сообщил про милицию − он за ними вслед поднимался, про труп на носилках из той квартиры… ну, сами понимаете, мы же не подпольщики какие-нибудь, и обязаны сотрудничать с властью. К тому же, это не может нанести ущерба клиенту.