Ноктюрн для двоих - Страница 8

— Совершенно серьезно. И я не понимаю, почему никто до сих пор не заметил такую жемчужину.

— Не знаю… Все это так неожиданно. Я, право, об этом не думала.

Артуро от возбуждения даже подскочил на стуле:

— Я подумал за вас. Как только я вчера увидел вас в «Гритти Пэлас», то сразу понял — эта девушка просто находка! Не отказывайтесь от своего шанса!

Лена заинтересованно посмотрела на Артуро:

— Можно задать вам один вопрос?

— Почему один? Десять вопросов, двадцать вопросов, сто вопросов!

— Вы поэтому вызвались поработать сегодня гидом?

Артуро рассмеялся:

— Синьорина очень догадлива.

Лена задумчиво посмотрела на него:

— Даже не знаю, что вам сказать.

Лена колебалась. Она в первый раз видит этого пожилого итальянца, и вдруг сразу — такое… Неизвестно еще, что скажет мама. Ольга Васильевна вряд ли одобрит такую авантюру. В самом деле — ну какая из нее, Лены, фотомодель? И потом, она всегда с легким презрением относилась к этой профессии — тоже мне занятие, томно смотреть в объектив камеры! Хотя позавчерашний опыт доказал ей, что она не совсем права…

Разговор прервала пожилая итальянка — она принесла второе: холодное вино в глиняном кувшине, корзинку с булочками и еще нечто в большом блюде под крышкой. Когда Артуро открыл его, восхитительный аромат разлился в нагретом солнцем воздухе.

— Как пахнет! — воскликнула Лена.

— Это бродетти — солянка из креветок, рыбы и устриц, приправленная шафраном и томатами.

Лена помрачнела. Позавчера Игорь уже объяснил ей, что такое бродетти, а вот теперь у нее есть возможность это попробовать. Только не с Игорем. Возможно, именно обида на него — на то, как он с ней вчера поступил, — и заставила ее проговорить:

— Ну что ж, можно рискнуть.

— Вы о бродетти или о моем предложении? — поинтересовался Артуро, игриво глядя на нее. — Если о бродетти — никакого риска. Если о моем предложении, впрочем — тоже.

Лена рассмеялась:

— И о том, и о другом.

— Значит, вы согласны попробовать свои силы?

Лена вздохнула:

— Почему нет?

— Согласны? — Артуро был настойчив.

Лена сказала твердо:

— Да. Согласна.

Лена вдруг загорелась этой идеей. Она докажет этому несчастному фотографу, что тоже кое-чего стоит! Если все получится так, как говорит Артуро, Игорь не посмеет больше отнестись к ней с таким пренебрежением. И никто не посмеет! Она не позволит считать себя девочкой на вечер! Но как быть с мамой? Мама почти наверняка ей не разрешит. Она и на театральный-то смотрела как на пустую забаву, а уж на такое… Лена испытующе посмотрела на Артуро:

— Только у меня одно условие.

— Да?

— Мама пока ничего не должна знать. Я не хочу…

Артуро заулыбался:

— Полная тайна! Все, как вы пожелаете. Вы хотите приготовить вашей маме сюрприз — пожалуйста! Порадуете ее уже успехами.

Конечно, Артуро неверно понял ее побуждения, но Лена не стала ничего объяснять. Пусть думает, что Ольга Васильевна спит и видит свою дочь манекенщицей.

Тон Артуро сразу стал деловым:

— Тестированную съемку назначить лучше поскорее. Завтрашнее утро вас устроит?

Лена прикинула — завтра с утра мама снова занята на выставке. Значит, можно будет незаметно улизнуть. Она вздохнула и сказала:

— Вполне.

Этим же вечером, часов в десять, в бар «У Гарри» зашел американец средних лет и невыразительной наружности: сухощавый, лысоватый — вот и все, что о нем можно было сказать. Он сел у стойки и попросил виски без содовой. Потом повторил. Этот бар любили иностранцы, поэтому он повышенного интереса ни у кого не вызвал. Правда, этот тип каждый раз оборачивался на звук открывающейся двери. Наконец тот, кого он ждал, появился. Американец выразительно взглянул на часы:

— Ты опоздал на десять минут.

— Извини, Пол. Задержали дела.

Артуро Джаннини (это был он) сел рядом с американцем у стойки и заказал кофе. Пол усмехнулся:

— Все еще сухой закон?

— Держусь из последних сил. Ты же знаешь, я во время важных дел не пью.

— Ты просто суеверен, как все итальянцы.

— Лучше быть суеверным, чем неудачником. Знаешь, как у нас говорят…

— Знаю, знаю. Ты лучше скажи, у тебя с этой девчонкой выгорело?

— Пока да. Крошка придет завтра в студию на пробы.

— Что ты ей сказал?

— Что нужно лицо для обложки нового журнала. Она идеально подходит.

— А про все остальное?

— За кого ты меня принимаешь! Девочка невинна, как ангел, и так же глупа. Кстати, она сама просила ничего не рассказывать ее матери — видишь, как удачно все сложилось! А ты смеешься над моими суевериями.

— Да… Ну, поздравляю, дружище!

— Тьфу, тьфу! Сглазишь!

— Девочка, что и говорить, миллионная! Ноги лучше, чем у Линды, а бюст! Мадонна ей в подметки не годится! И глаза при всем этом богатстве невинные, как у младенца. Сочетание обворожительной невинности и потрясающей сексуальности — крошка сама еще про себя ничего не знает.

— Вот и пусть не знает подольше. Такой товар дороже можно продать.

— Не жадничай. Если все пойдет как задумано — через год наша фирма на этой русской заработает миллионы.

Американец плотоядно причмокнул. Артуро насмешливо посмотрел на него:

— Ты, я вижу, и сам ее поиметь не дурак.

— А ты нет?

— Для меня бизнес прежде всего, хоть я и итальянец. Ну ладно, мне пора. — Артуро бросил на стойку несколько монет. — Где копия контракта?

Американец раскрыл кейс и достал оттуда объемистый пакет:

— Держи. Тут несколько вариантов. Главное — забери у нее паспорт.

— Знаю, не в первый раз. — Артуро положил пакет в сумку и протянул собеседнику руку на прощание. — Ну ладно, увидимся!

Американец хлопнул по протянутой руке:

— Держи меня в курсе.

— Ну же, улыбнись! Предполагается, что ты веселишься, а не присутствуешь на похоронах любимой болонки!

Девушка с короткими черными волосами откинула голову и одарила всех лучезарной улыбкой.

— Так, хорошо! Еще раз. Повернись немного вправо.

— Так? — Красавица чуть повела плечами и застыла.

— Замечательно! Можешь, если хочешь.

Легкий ветерок развевал длинное платье девушки, стоявшей на ступеньках палаццо. Одной рукой она придерживала широкую юбку, в другой держала очаровательную соломенную шляпку.

Утреннее солнце золотило воду канала, высвечивало рыжие искорки в черных волосах манекенщицы, путалось в складках темно-красного шелкового платья в мелкий цветочек. Девушка подставила лицо солнечным лучам и снова застыла.

— Хорошо! Молодец, Надя. Думаю, что здесь мы сняли достаточно. — Игорь оторвался от камеры.

Надя легко сбежала по ступенькам к воде, наклонилась и попробовала ее рукой. Игорь снова приник к объективу:

— Постой так чуть-чуть! Замечательный кадр!

— Ты меня сегодня совсем замучил! — Девушка наконец распрямилась и потянулась, как кошка. — Тиран.

— Золотце, это твоя работа.

— Знаю, знаю. Теперь куда?

— Теперь? — Игорь слегка нахмурился. — Подожди, дай прикинуть. Ага! Ко Дворцу дожей. Мы снимем тебя на фоне дворца прямо с канала. В голубом шифоновом. Так что переоденься.

Они сошли в ожидавший их катер. Надя скрылась в каюте, а Игорь уселся на носу и стал смотреть вперед. Они плыли по Большому каналу, вокруг кипела обычная дневная жизнь — сновали туда-сюда вапоретти, речные трамваи, медленно проплывали гондолы, открытые кафе были полны народу. Обычно Игорь любил наблюдать за жизнью Венеции, но сегодня он не замечал ничего, что творилось вокруг.

Та девушка! Что-то в ней было такое, что затронуло в его душе доселе неведомые ему самому струны. Когда он увидел ее в первый раз в баре «У Гарри», его поразило в ней какое-то внутреннее противоречие. Безусловно, она очень красива и невероятно, вызывающе сексуальна: все ее жесты были словно рассчитаны на то, чтобы пленить мужчину. Но… Но сама она об этом и не догадывалась. То, что произошло между ними вчера, только подтвердило его впечатление: эта Лена невинна, как младенец. Дурочка зеленая.