Ногайские народные сказки - Страница 36

— О чем ты думаешь, отец? Что-нибудь случилось? — спрашивает Шахаржан.

— Что тебе до моих дум, бедовая! — отвечает старик.

— Почему ты не поведаешь мне о своей печали, отец? Может, я сумею помочь тебе!

Касым рассердился:

— Ах ты бедовая! Мало мне забот, так еще ты последнюю ночь не даешь мне покоя!

Потом он немного успокоился, подумал и сказал:

— Наш хан с ума сошел, приказал нам до завтрашнего утра содрать шкуру с камня. Если мы не выполним его приказа, он убьет нас.

— Хан приказал принести шкуру камня? И вы не смогли ничего ответить ему? — спрашивает девочка.

— А что бы ты ответила?

— Я бы сказала так: «Хан-агай, ты самый почтенный из нас, твое слово — верное слово. То, что ты не зарезал, для нас — арам. Поэтому сначала ты сруби голову тому камню, а уж потом мы все вместе сдерем с него шкуру».

Старик подивился уму дочери и обрадовался, что спасет свой народ от смерти, когда завтра передаст хану слова Шахаржан.

С рассветом весь народ собрался во дворе хана. Каждый из них, опустив голову, ждал своей горькой участи. Только Касым не предавался печали.

Наконец хан вышел к народу и спрашивает:

— Ну как, принесли шкуру камня?

Тут Касым выступил вперед и говорит:

— Хан-агай, разреши мне сказать несколько слов перед смертью.

— Говори, да только все равно примешь смерть, раз не содрал шкуру с камня.

Тут старик сказал то, чему научила его дочь. Хая от удивления слова не мог сказать, а потом приказал:

— Идите все по домам, а старик пусть останется.

Ханский двор опустел, и старика стали терзать мрачные мысли. «Вот послушался дочери, — думал он, — и теперь меня ждет смерть».

Тем временем хан спрашивает:

— Кто тебя научил так ответить мне?

Старик испугался за жизнь дочери и ответил:

— Никто меня не учил, сам додумался.

— А почему же ты вчера молчал? — рассердился хан.

Тогда старик испугался еще больше и говорит:

— У меня есть дочь Шахаржан, двенадцати лет, вот она и научила меня так ответить.

— Ну что ж, раз твоя дочь так умна, посмотрим, что дальше будет.

С этими словами хан ушел в дом, а старик еще больше опечалился. «Что же теперь будет?» — думает он.

Тут хан выходит из дому и выносит шерсть с одной овцы.

— Отнеси эту шерсть дочери, — говорит он. — Пусть к утру сошьет чепкен, бурку и башлык, чтобы я мог надеть все это и отправиться в путь.

Старик взял шерсть и с поникшей головой побрел домой.

— Вот, бедовая, народ ты спасла от смерти, а меня повергла в горе. Из этой шерсти хан повелел тебе к утру сшить чепкен, бурку и башлык.

— Не волнуйся, атай, я найду выход, — отвечает дочь.

Старик лег спать, а едва настало утро, вскочил, вспомнив наказ хана. Смотрит: шерсть лежит как лежала, а Шахаржан спит!

— Что я скажу хану?! — воскликнул старик.

Шахаржан проснулась, вышла из дому и вскоре вернулась с ивовым прутиком. Она протянула его отцу и говорит:

— Отнеси этот прутик хану и скажи ему так: «Шахаржан просила сделать из этого прутика все, что нужно для шитья чепкена, бурки и башлыка».

Старик пришел к хану, а тот говорит:

— Ну, где одежда, что сшила твоя мудрая дочь?

Тут старик отдал хану ивовый прутик и повторил слова дочери.

Хан выслушал его, подумал, а потом принес куриное яйцо, отдал его старику и говорит:

— Отнеси это яйцо дочери. Пусть сделает так, чтобы за одну ночь из яйца вылупился цыпленок и подрос до курицы. Курицу пусть ощиплет и зажарит мне на дорогу, и ты принесешь курицу сюда.

Старик взял яйцо и понурый пошел домой. «Эх, если бы я не был так беден, — думает он, — и у меня были бы куры, я бы одну из них ощипал, и зажарил, и хану отнес». Дома старик отдал яйцо дочери и передал ей наказ хана.

— Не тревожься, — отвечает дочь. — Ложись спать, до утра я что-нибудь придумаю.

Утром Шахаржан дает отцу наперсток проса и говорит:

— Передай просо хану, пусть посеет и сегодня же соберет урожай. Скажи: «Вылупившемуся цыпленку нужен корм».

Увидев старика, хан спрашивает:

— А где же курица?

Старик отдал хану просо и сказал так, как учила его Шахаржан. Хан не нашелся что ответить и отпустил старика с миром. С тех пор Шахаржан и ее отец зажили спокойно.

Через некоторое время Шахаржан по каким-то делам пришла в ханский дом. Жена хана спросила, чья она дочь, и, услышав ответ, как закричит:

— А чтоб тебе не вырасти, так это ты закружила голову хану?! — и больно ударила девушку по лбу.

Шахаржан заплакала и пошла домой. По дороге встретился ей сам хан.

— Почему ты плачешь? — спрашивает он.

Шахаржан рассказала ему обо всем. Хан, видя красоту девушки и вспомнив о ее уме, решил взять ее в жены. В тот же день он развелся с женой и женился на Шахаржан.

Много ли прошло времени, мало ли, но два аула хана поднялись друг против друга. Хан даже не подумал примирить их и собрался уезжать по своим делам. Перед отъездом он наказал жене:

— Когда придут посланные от обоих аулов, не вздумай мирить их. Пусть режутся.

С рассветом в ханский дом пришли посланные от обоих аулов. Хана не было, и они обратились к ханше. Шахаржан выслушала их, подумала и помирила. Резня и кровопролитие прекратились.

Через несколько дней вернулся домой хан. Люди встретили его и говорят:

— Какая у тебя умная жена! Она примирила наших посланных и тем самым спасла многих людей от смерти.

Услышав это, хан разгневался, позвал к себе слугу и сказал ему:

— Ступай к моей жене и скажи ей, пусть берет что хочет и уходит из моего дома к отцу.

— Хорошо, — говорит Шахаржан, — я сделаю так, как он велит, только пусть сначала придет со своими друзьями и выпьет бозы, которую я приготовила.

Хан собрал друзей и пришел пить бозу. Пили до середины ночи и напились допьяна. Тогда Шахаржан приказала положить пьяного хана на арбу, сама села туда же и привезла мужа в дом отца.

Утром хан проснулся, смотрит: ничего понять не может.

— Где я? — спрашивает он.

— В доме моего отца.

— Как же я сюда попал?

— Ты же сам велел мне уйти из дому и захватить с собой то, что мне дороже всего! Вот я и решила взять с собой тебя, — отвечает Шахаржан.

Хан подумал и говорит:

— Вели поскорее запрячь арбу. Поедем домой, пока люди об этом не узнали.

Хан со своей женой вернулся домой, и с тех пор Шахаржан управляла ханством наравне с ханом.

В давние-давние времена жила в ауле старуха. У нее был единственный сын. В том же ауле жила женщина, язык у нее — точило. Когда она носилась туда-сюда, ее головной платок трепыхался, как знамя. У нее тоже была единственная дочь.

В один из дней сын старухи надумал жениться на дочери той женщины.

— Ты с ума сошел, дитя мое, — сказала ему тогда мать.

— Почему, мать? — спрашивает сын.

— Сначала загляни в чашу, а потом ешь, сперва посмотри на мать, а потом женись на ее дочери. Так говорят старики.

Сын не прислушался к словам матери, а вышло все так, как она говорила.

С первых же дней молодая жена оторвала юношу от матери и не давала покоя соседям. Жизнь юноши стала темнее ночи. Как тут быть?! Он долго думал и наконец нашел выход.

В один из дней юноша говорит жене:

— Съездим в соседний аул.

Они отправились в путь и доехали до глубокой ямы. Здесь юноша соскочил с арбы, схватил жену за волосы и бросил ее в эту яму.

Прошел месяц, и юноша решил узнать, что стало с его женой. Он опять приехал к той яме и опустил в нее веревку. «Если жена жива, я вытащу ее наружу», — подумал он. Юноша стал тянуть веревку, чувствует: тяжело. С трудом вытащил он свой груз наружу, смотрит: это аздаа!

Юноша испугался, выхватил кинжал, чтобы перерезать веревку и бросить аздаа обратно на дно ямы, но аздаа взмолился:

— Прошу тебя, не бросай меня обратно в эту яму. Нет мне там жизни! Как только ты опустил в яму жену, я утратил покой. Не знал, как спастись от нее, спасибо, ты меня вытащил! Я исполню любое твое желание, только не бросай меня в яму!