Ночные тени (сборник) - Страница 7

Изменить размер шрифта:

– Знаете ли, я б ни за что об этом никому не сказала, если б не такая трагедия… Всё-таки это личное дело той семьи, никто не должен вмешиваться. Но коль так получилось… Наверное, нужно говорить всё, что знаешь…

– Буду вам очень благодарен! Любая мелочь поможет выявлению истины.

Да, когда нужно, Антон умел быть таким проникновенным и убедительным!.. Соседка, оказывается, один раз видела «другого мужчину» в лифте, вечером. Тот вышел на третьем этаже и сразу повернул к квартире Карамышевых. Она бы, наверное, забыла о нём, да только наутро, рано, выгуливая пёсика в сквере, увидела, как этот же мужчина вышел из подъезда, оглянулся и помахал рукой. А ему из окна ответила Лида Карамышева. Женщина ещё порадовалась, что за кустами её не видно: неудобно как-то оказаться свидетелем подобной сцены. Но тогда она ещё себя урезонила: вдруг это друг или родственник Александра? Да только днём оказалась в магазине в одной очереди с Лидой, разговорились, и Карамышева пожаловалась, что муж в командировке, она одна скучает…

Новый факт настолько показался Антону интересным, что он тогда впервые подумал: «А вдруг не самоубийство, а убийство?»

Следователь Сергачёв отмахнулся от него, как от назойливого шмеля: с досадой, но и некоторой боязнью.

– Вечно ты суетишься, Антон! Знаю, знаю, сыщик ты от Бога, да только сейчас заносит тебя не туда!

– Почему, Николай Михайлович? – Ляшенко стоял перед столом следователя, как молодой и рьяный бычок: коренастый, крутоплечий, с густой русой шевелюрой, обаятельной ямочкой на подбородке. Он не мог не нравиться, и прекрасно это сознавал. И убеждать умел. – Тогда становится ясным отсутствие записки. И растянутость времени объясняется: должна была произойти ссора, разборка, убийство, заметание следов, обдумывание версии…

– И кто же, по– твоему, убил?

– Тот, другой… Или жена… Причём, могла сделать это даже защищаясь…

– Ты фантазёр, – фыркнул Сергачёв. – Всё это вилами на воде писано. Где следы третьего?

– Да, следов нет.

– Ты, Антон, просто анекдот известный разыгрываешь: муж вернулся из командировки раньше времени, а жена с любовником…

– Анекдоты, знаете ли, из жизни берутся. Впрочем, в этот раз третьего могло и не быть. Но ведь в натуре он существует! Значит, не всё гладко было в жизни Карамышевых. Могла произойти ссора.

– Ага, в таком случае убийца – жена? Антон, Антон, куда тебя понесло? Ведь версия самоубийства подтверждается, и очень убедительно.

Ляшенко пришлось согласиться, куда денешься:

– Да, Николай Михайлович, это верно. Подтверждается по всем статьям. И всё же, дайте я покопаюсь?

Сергачёв покачал головой насмешливо:

– Мальчишка ты ещё, азарту в тебе много… Через два дня нужно дать прокурору заключение. Вот эти два дня копайся, пожалуйста! Но и только.

Антон сам от себя не скрывал, что подозревает жену погибшего. В чём? Ну, скажем, так: в сокрытии каких-то фактов, которые могли бы по-иному высветить произошедшее.

У себя в кабинете капитан быстро перебрал бумаги: рапорта, отчеты – всё, что относилось к самоубийству. Ничего! Какая досада: всё, о чём говорила Лидия Карамышева, подтверждалось другими людьми – друзьями покойного, бывшими сослуживцами, соседями. Всё… нет! Кроме одного: личность погибшего официально опознавала только жена.

Конечно, двое понятых из соседей – муж и жена, – тоже видели тело. И ни один не воскликнул: «Нет, это не он!» Но и смотрели они мельком, женщине даже плохо стало, муж её сразу вывел.

Антон поморщился недовольно: чего там, понимает, что за уши тянет. Вот если бы Карамышева и в самом деле оказалась бы под подозрением, тогда да! – нужно было официально опознать тело ещё кому-то. Даже если личность погибшего несомненна. Но виновность женщины существует лишь в его интуитивном воображении. И даже единственная родственница Карамышева, его тётя, отказалась ехать на опознание. Антон сам разыскал её здесь, в городе, всё рассказал, опросил, а когда пригласил поехать с ним, пожилая женщина удивилась:

– Вы же говорите, он у Лиды на глазах застрелился… Зачем же? Нет, на похороны поеду обязательно! Бедный Сашенька… А так – нет, не хочу!

Вспомнив о тёте, Ляшенко вдруг припомнил и ещё кое-что. Родственница назвала одну деталь – особую примету племянника. Другие ничего подобного не вспоминали, хотя капитан, как положено, спрашивал. А вот тётя рассказала… Вот, кстати, её показания: «… тёмный ноготь на большом пальце левой ноги». Причину она точно не знала. Одно время, давно, племянник прихрамывал, говорил, что палец на ноге болит. А полгода назад он навещал её, она и вспомнила, спросила. Александр рассмеялся, сказал, что давно забыл о том хромоте, вот только ноготь на большом пальце потемнел, теперь всё время такой будет…

– Есть идея! – Антон быстро собрал и запер бумаги в сейф. – Проверим…

Капитан Ляшенко ехал в центральный городской морг, где в специальном отсеке лежали жертвы криминальных ситуаций, ожидая официального разрешения на захоронения. Карамышева похоронят послезавтра. В заключении судмедэкспорта и патологоанатома ничего о тёмном ногте сказано не было. Но Антон старался сдерживать своё возбуждение. Он понимал, что труп самоубийцы вряд ли тщательно осматривали. Определили причину смерти, да и всё. А что ещё? Зачем, коль человек известен? Неопознанных жмуриков столько, что продохнуть некогда! Вот их-то описывают и в самом деле до каждого ногтя: по таким описаниям, бывает, и через три года родственники находят пропавшего без вести.

Предъявив на входе своё удостоверение, Антон прошёл по длинному, тускло освещённому коридору, отворил дверь в прозекторскую. Осторожно отворил – не любил заставать здешних специалистов за работой. Но, к его счастью, один стол был пуст и чисто обмыт, тело на втором накрыто простынёй. Ассистент Толик мыл в раковине инструменты. Обернувшись, он улыбнулся, махнул рукой в мокрой резиновой перчатке.

– Привет. А Вадим Николаевич будет через полчаса.

– Ты-то свободен?

– Как птичка! И всегда к услугам!

– Вот и хорошо. – Антону нравился парнишка с всегда приветливым выражением лица, и это на такой работе! – Дай мне взглянуть ещё раз на самоубийцу Карамышева.

Они прошли другим коридором в холодильник. Толик провёл капитана к одному отсеку, сверился с надписью над ручкой, кивнул и потянул ручку на себя. Городской морг был оборудован по-современному: легко и бесшумно выкатился металлический стол.

– Всего смотрим?

– Приоткрой голову, – попросил Антон.

Толик усмехнулся:

– Ошибочки быть не может! – И откинул полотно болотного цвета.

Антон знал, что лица не будет, но всё же вздрогнул и махнул рукой:

– Давай ноги…

Вот перед ним лежал мужчина: мёртвый и не вызывающий симпатии. Поскольку нет более жалкого существа, чем муж, убитый собственной женой! Кем надо быть, чтоб позволить себя так унизить!

Антон непроизвольно покачал головой. Он был холост и доволен этим. Уж слишком много отвратительного насмотрелся он на своей работе. И хотя понимал, что видит лишь одну сторону жизни – задворки, – всё же, всё же…

В это время лаборант полностью выкатил стол из ячейки. Капитан прошёл в ноги и отбросил покрывало. Не без волнения отбросил: вот сейчас что-то произойдёт… И поначалу ему показалось – да, произошло! Но уже через мгновение он увидел черноту на мраморно-сероватом большом пальце. Тёмный ноготь. Он был не чёрным, но всё-таки заметно темнее других. Руки Антона потянулись потрогать, но, ещё не прикоснувшись и ощутив могильный холод, одёрнулись. Зачем? И так видно.

Лаборант заметил разочарование на лице капитана, спросил:

– Что-то не так?

– Наоборот, – ответил Ляшенко, оставив парня в недоумении. – Задвигай и пошли.

Он не стал говорить лаборанту о неполном описании тела, это он скажет врачу… потом, при случае. Ждать патологоанатома ему не хотелось, хотелось вернуться к себе, подумать. О чём? Нужно подводить итоги и сдавать розыскные материалы Сергачёву.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com