Ночные крылья - Страница 25

Я объяснил, что у меня неотложные новости для Человекоправителя Седьмого, и через удивительно короткое время меня допустили к Прокуратору.

Его канцелярия была обставлена просто, но со вкусом. В основном комнату украшали вещи с Земли: драпировка выткана в Эфрике, две алебастровые вазы из древнего Эгапта, мраморная статуэтка, очевидно, периода раннего Роума и темная талианская ваза, в которой было несколько увядающих цветков. Когда я вошел, он разбирался с донесениями в кубиках.

Как я слышал, завоеватели работали в основном в темные часы суток, и я не был удивлен тем, что он занят. Через мгновение он взглянул на меня и спросил:

– Что случилось, старик? Что там еще за беглый Властитель?

– Принц Роума, – ответил я. – Я знаю, где он находится.

В его холодных глазах мгновенно проснулся интерес. Его руки с большим количеством пальцев прошлись по столу, где лежали эмблемы некоторых наших гильдий: Транспортников, Летописцев, Защитников, Купцов и других.

– Продолжай, – сказал он.

– Принц в городе. Он в определенном месте и не может оттуда убежать.

– И ты пришел сюда назвать мне это место?

– Нет, – ответил я. – Я пришел купить его свободу.

Человекоправитель Седьмой был явно озадачен.

– Бывают случаи, когда вы, земляне, ставите меня в тупик. Ты поймал этого беглого Властителя, и я полагал, что ты хочешь продать его нам, а ты говоришь, что хочешь купить его. Зачем тогда приходить сюда? Это что, шутка?

– Позвольте мне объяснить.

Он задумчиво разглядывал зеркальную поверхность стола, пока я коротко рассказывал ему о своем путешествии из Роума со слепым Принцем, о нашем приходе в Зал Летописцев, о совращении Принцем Олмейн и о мелком злобном желании Элегро отомстить. Я дал понять, что пришел к завоевателям только потому, что обязан, и что в мои намерения не входило предавать Принца в их руки. Затем я сказал:

– Я понимаю: вы считаете, что все Властители подлежат суду. Однако Принц и так уже заплатил слишком большую цену за свою свободу. Я прошу сообщить Летописцам, что Принц амнистирован и разрешить ему отправиться в Ерслем в качестве Пилигрима. В этом случае Элегро не будет иметь над ним никакой власти.

– А что ты предлагаешь нам взамен, – спросил Человекоправитель Седьмой, – за амнистирование твоего Принца?

– Я проделал некоторую исследовательскую работу в цистернах памяти Летописцев.

– И что же?

– Нашел то, что вы ищете.

Человекоправитель Седьмой внимательно изучал меня:

– А откуда тебе известно, что мы ищем?

– В самых заброшенных архивах Зала Летописцев, – сказал я спокойно, есть запись о том, как жили ваши предки в резервации в качестве пленников на Земле. Видна каждая деталь их страданий. Это абсолютное оправдание нападения на Землю.

– Этого не может быть! Нет такого документа!

По тому, какой резкой была его реакция, я понял, что попал в самое чувствительное место.

– Мы тщательным образом проверили ваши архивы, – продолжал он. – Есть только одна запись о жизни в резервации, но не наших людей. Это негуманоидная раса пирамидальных существ.

– Я видел ее, сказал я. – Но есть и другие. Я много часов провел в поисках, страстно желая знать о тех несправедливых вещах, которые мы совершали.

– А индексы… -… Они иногда неполные. Я нашел эту запись случайно. Сами Летописцы не знают о ней. Я расскажу вам… если вы не тронете Принца.

Некоторое время Прокуратор молчал. Наконец он сказал:

– Я не могу понять тебя: или ты негодяй, или же человек с высшими духовными качествами.

– Я знаю, что такое истинная преданность.

– Однако отдать секреты своей гильдии…

– Я не Летописец, я их ученик, бывший раньше Наблюдателем. Я не хочу, чтобы вы причинили вред Принцу из-за прихоти этого дурака-рогоносца. Принц в его руках, и только вы можете его освободить. Поэтому я вынужден предложить вам этот документ.

– Документ, который Летописцы исключили из индексирующих каталогов, чтобы он не попал в наши руки!

– Документ, который Летописцы по ошибке положили не в то место и забыли.

– Сомневаюсь в этом, – сказал Прокуратор. – Они не так уж небрежны.

Они его спрятали, и отдавая его, разве ты не предаешь свою планету? Ты становишься сообщником ненавистного врага.

Я пожал плечами.

– Я хочу, чтобы Принц Роума был свободен, а все остальное меня не волнует. Место хранения документа я меняю на предоставление ему амнистии.

На лице Прокуратора появилось то, что можно было назвать улыбкой:

– Не в наших интересах оставлять бывших Властителей на свободе. Твое положение опасно, ты знаешь? Я могу силой заставить тебя признаться, где находится документ, и в то же время схватить Принца.

– Можете, – согласился я. – Что ж, я рискую. Но полагаю, что у народа, который прибыл отомстить за древнее преступление, есть чувство чести. Я в вашей власти, а местонахождения документа в моем мозгу.

Теперь уже он громко рассмеялся.

– Подожди минутку, – сказал он.

Затем Прокуратор произнес несколько слов на своем языке в переговорное устройство, и вскоре в канцелярию вошел один из его соплеменников. Я узнал его мгновенно, хотя на нем не было того вызывающего одеяния, в котором он путешествовал со мной под именем Измененный Гормон.

Он улыбнулся мне и сказал:

– Приветствую тебя, Наблюдатель.

– И я приветствую, Гормон.

– Меня зовут теперь Победоносный Тринадцатый.

– А меня зовут Томис из Летописцев, – представился я.

– Где это вы успели стать друзьями? – удивился Прокуратор.

– Во время вторжения, – объяснил Победоносный Тринадцатый. – Я выполнял свое задание как разведчик, встретил этого человека в Талии, и мы путешествовали вместе до Роума. Но мы были попутчиками, а не друзьями.

– А где Летательница Эвлюэлла? – задрожал я.

– В Парсе, наверное, – ответил он безразлично. – Она говорила, что хочет вернуться в Хинд, где живет ее народ.

– Так ты любил ее очень недолго?

– Мы были скорее попутчиками, а не любовниками, – бросил завоеватель.

– У нас это прошло.

– У тебя, быть может, – возразил я.

– У нас.

– И из-за того, что прошло, ты лишил человека глаз?

Тот, который был Гормоном, пожал плечами:

– Я сделал это, чтобы проучить его за гордыню.

– Тогда ты сказал, что тобою двигала ревность, – напомнил я. – Ты утверждал, что хочешь поступить так из-за любви.

Казалось, что Победоносный Тринадцатый потерял ко мне всякий интерес.

Прокуратора он спросил:

– Что здесь делает этот человек? Зачем ты меня вызвал?

– Принц Роума в Перрише, – ответил тот.

Победоносный Тринадцатый выразил явное удивление.

Человекоправитель Седьмой продолжал:

– Он пленник Летописцев. Этот человек предлагает странную сделку. Ты знаешь Принца лучше нашего. Мне нужен твой совет.

Прокуратор описал ситуацию. Тот, кто был Гормон, слушал задумчиво, не говоря ни слова. В конце Прокуратор сказал:

– Вопрос вот в чем: амнистировать ли Властителя?

– Он слеп, – ответил Победоносный Тринадцатый. – И лишен власти.

Сторонники его рассеяны. Может, дух его и тверд, но он не представляет опасности для нас. Можно согласиться на эту сделку.

– Существует амнистивный риск при освобождении Властителя от ареста, – заметил Прокуратор, – но я согласен. Рискнем.

Мне он сказал.

– Скажи, где нам найти документ?

– Обеспечьте сначала свободу Принцу, – спокойно предложил я.

Оба завоевателя улыбнулись.

– Вполне справедливо, – ответил Человеко-правитель Седьмой. – Однако послушай, как мы можем быть уверены в том, что ты сдержишь свое слово? Все что угодно может случиться с тобой в течение следующего часа, когда мы будем освобождать Принца.

– Я предлагаю вот что, – вмешался Победоносный Тринадцатый. – Это вопрос не взаимного недоверия, а вопрос времени. Томис, запиши индексы документа на кубик с шестичасовой отсрочкой. Мы настроим кубик так, что он выдаст информацию только в том случае, если сам Принц и никто другой даст команду. Если мы в течение этого времени не найдем и не освободим Принца, информация будет уничтожена. Если мы освободим Принца, то кубик выдаст нам информацию даже в том случае, если что-то случится с тобой за это время.