Ночной огонь - Страница 3

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123.
Изменить размер шрифта:

Фексель внимательно изучил руки и зубы мальчика, прощупал ему горло: «Я сказал бы, что ему лет шесть. Скорее всего, он родился не на этой планете, причем его родители, вероятно, относятся к высшему сословию».

Мальчик спал. Солек и Фексель удалились, чтобы отдохнуть, оставив в палате дежурную медсестру.

Мальчик спал долго, понемногу набирая силы. В его уме мало-помалу соединялись разрозненные обрывки памяти. Он начал метаться; заглянув ему в лицо, медсестра испугалась и немедленно вызвала врачей. Поспешно прибывшие Солек и Фексель увидели, что пациент пытается избавиться от сдерживающих его устройств. Лежа с закрытыми глазами, он шипел и тяжело дышал — его умственные процессы быстро восстанавливались. Обрывки воспоминаний нанизывались в цепочки. Синаптические узлы перестраивались, цепочки становились блоками. Память воспроизвела взрыв образов, невыносимо ужасных. Мальчик стал биться в истерике, его изломанное тело трещало и пищало в судорогах. Солек и Фексель ошеломленно отшатнулись, но их замешательство было недолгим. Сбросив оцепенение, врачи ввели успокоительное средство.

Мальчик почти мгновенно расслабился и тихо лежал с закрытыми глазами. Солек и Фексель наблюдали за ним с сомнением. Уснул ли он? Прошло шесть часов, врачи успели отдохнуть. Вернувшись в клинику, они осторожно сделали пациенту инъекцию, прекращавшую действие седативного препарата. Несколько секунд все было хорошо, после чего у мальчика снова начался яростный приступ. Жилы у него на шее натянулись, как веревки, глаза выпучились от напряжения. Постепенно, однако, конвульсии ослабевали — подобно движению стрелки останавливающихся часов. Из его груди вырвался стон, полный такой дикой скорби, что Солек и Фексель поспешно ввели новую дозу седатива, чтобы предотвратить опасные для жизни судороги.

Как раз в это время в клинике находился исследователь из центрального госпиталя Танцига, проводивший ряд семинаров и практических занятий. Его звали Миррел Уэйниш; он специализировался в области лечения расстройств центральной нервной системы и гипертрофических аномалий мозга в целом. Пользуясь редкой возможностью, Солек и Фексель привлекли внимание Уэйниша к травмированному мальчику.

Просмотрев перечень переломов, вывихов, растяжений, ушибов и прочих травм, нанесенных малолетнему пациенту, доктор Уэйниш покачал головой: «Почему он еще жив?»

«Мы задавали себе этот вопрос десятки раз», — отозвался Солек.

«Пока что он просто отказывается умирать, — прибавил Фексель. — Но это не может продолжаться долго, он не выдержит».

«Ему пришлось пережить что-то ужасное, — сказал Солек. — По меньшей мере, таково мое предположение».

«Избиение?»

«Разумеется, но интуиция подсказывает, что избиением дело не ограничивается. Когда к нему начинает возвращаться память, шок возобновляется, вызывая непереносимую мышечную активность. Что мы сделали не так?»

«По всей вероятности, вы все сделали правильно, — сказал Уэйниш. — Подозреваю, что события привели к образованию замкнутого контура, и обратная связь приводит к нарастанию преобладающего сигнала. Таким образом, со временем ему становится хуже, а не лучше».

«Как с этим справиться?»

«Необходимо разъединить замкнутый контур, конечно, — ответил Уэйниш, внимательно разглядывая мальчика. — Насколько я понимаю, о его прошлом ничего не известно?»

«Ничего».

Уэйниш кивнул: «Давайте посмотрим, что у него в голове. Продолжайте вводить седатив, пока я устанавливаю аппаратуру».

Уэйниш работал целый час, подсоединяя к ребенку приборы. Наконец он закончил. Пара металлических полушарий охватывала голову мальчика — открытыми остались только хрупкий нос, рот и подбородок. Запястья и щиколотки пациента закрепили металлическими рукавами, а на уровне груди и бедер его сдерживали металлические ленты.

«Начнем!» — объявил Уэйниш и нажал кнопку. На экране высветилась сеть ярких желтых линий — по словам Уэйниша, схема структуры мозга пациента. «Неизбежно имеют место топологические искажения. Тем не менее...» — специалист прервался и наклонился, изучая экран. Несколько минут он прослеживал переплетения сетей и фосфоресцирующие бесформенные узлы, сопровождая процесс тихими восклицаниями, а пару раз и присвистами изумления. Наконец он повернулся к Солеку и Фекселю: «Видите эти желтые кривые?» Он постучал по экрану карандашом: «Ими отображаются гиперактивные связи. Когда такие связи сплетаются в крупные узлы, это приводит к возникновению серьезных проблем, каковые и наблюдаются в данном случае. Само собой, я предельно упрощаю картину».

Солек и Фексель внимательно рассмотрели экран. Некоторые связи были тонкими, как паутина, другие медленно, но энергично пульсировали — эти последние Уэйниш идентифицировал как сегменты контура обратной связи, действующего подобно замкнутому на себя усилителю. На некоторых участках нити спирально закручивались, сплетались и сжимались в волокнистые подушечки-узлы, настолько плотные, что в них уже невозможно было проследить индивидуальные нервные окончания.

Уэйниш указывал кончиком карандаша: «Проблема в этих сплетениях. Они подобны черным дырам в мозгу — все, что туда поступает, уже не выходит наружу. Тем не менее, эти узлы можно уничтожить, и я это сделаю».

«К чему это приведет?» — спросил Солек.

«Попросту говоря, мальчик выживет, но потеряет значительную часть памяти», — ответил Уэйниш.

Ни доктор Солек, ни доктор Фексель не нашли, что сказать. Уэйниш откалибровал прибор. На экране появилась голубая искра. Уэйниш сосредоточенно приступил к работе. Искра перемещалась, погружаясь в пульсирующие желтые сплетения и выныривая из них. Светящиеся узлы расплетались и разделялись на обрывки, блекнувшие и растворявшиеся; в конечном счете от них не осталось ничего, кроме призрачных следов.

Уэйниш выключил аппарат: «Вот и все. Рефлексы пациента, его языковые и двигательные навыки не повреждены, но основной объем памяти исчез. Сохранились следовые связи, способные генерировать случайные образы — не более чем мимолетные сполохи; они могут его беспокоить, но опасных мощных стимулов больше не будет».

Три врача освободили мальчика от металлических рукавов, лент и полушарий.

Они смотрели на пациента — мальчик открыл глаза, серьезно разглядывая стоящие перед ним три фигуры.

«Как ты себя чувствуешь?» — спросил Уэйниш.

«Мне больно, когда я двигаюсь», — у мальчика был тонкий, ясный голос, он отчетливо произносил слова.

«Этого следовало ожидать — по сути дела, это даже хорошо. Скоро все пройдет. Как тебя зовут?»

Взгляд мальчика потух: «Меня зовут...» Поколебавшись, он сказал: «Не знаю».

Он закрыл глаза. Из глубины его груди донесся низкий клокочущий звук — тихий, но резкий, словно порожденный чрезвычайным усилием. Звук превратился в слова: «Его зовут Джаро».

Уэйниш изумленно наклонился к пациенту: «Кто это говорит?»

Мальчик глубоко, печально вздохнул и тут же уснул.

Три терапевта продолжали стоять рядом, пока дыхание пациента не стало ровным. Солек спросил Уэйниша: «Насколько подробно вы намерены известить Фатов о случившемся?»

Уэйниш поморщился: «Сомнительный случай — даже если не называть его сверхъестественным. Тем не менее…» Он задумался: «Вероятно, все это не имеет значения. В той мере, в какой это касается меня, мальчик сказал, что его зовут Джаро — больше тут не о чем говорить».

Солек и Фексель кивнули. «Мы придерживаемся того же мнения», — сказал Фексель.

Доктор Уэйниш вышел в приемную клиники, где его ожидали Хильер и Альтея.

«Оснований для тревоги нет, — заверил их Уэйниш. — Худшее позади, он должен скоро поправиться без особых осложнений — за исключением провалов в памяти».

Некоторое время супруги переваривали новости.

Альтея спросила: «Насколько серьезна потеря памяти?»

«Трудно сказать заранее. Его психическое напряжение вызвано каким-то чудовищным потрясением. Мы были вынуждены удалить несколько ассоциативных узлов, со всеми побочными связями. Он никогда не вспомнит, что с ним случилось и кто он такой — он помнит только, что его зовут Джаро».

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com