Ночной огонь - Страница 24

Джаро заметил, что затраты на эксплуатацию и ремонт такого звездолета должны были быть существенными.

«Объем затрат зависит от множества факторов, — возразил Мэйхак. — Нынешний владелец, надо полагать, нанимает полный экипаж — капитана, первого помощника, главного и младшего бортинженеров, повара, пару стюардов и даже, может быть, разнорабочего. Первоклассная кухня для владельца, его гостей и команды может обходиться очень дорого. С другой стороны, такой яхтой может управлять один человек. Его расходы будут очень незначительны».

Проходя вдоль вереницы звездолетов к мастерской, Джаро, конечно же, задержался у «Фарсанга» серии «Мерцающий путь», чтобы полюбоваться его массивным, но элегантным корпусом. Закрепленного на носу объявления о продаже больше не было — значило ли это, что корабль уже приобрел некий высокопоставленный покупатель? Джаро заметил какое-то движение в носовом салоне. За широким стеклом обзорного иллюминатора прошла девушка. Джаро сразу узнал развевающиеся русые волосы Лиссель Биннок. По-видимому, она с кем-то оживленно болтала и смеялась — чем, впрочем, она занималась везде и всегда. Джаро в какой-то степени восхищался исключительно привлекательной Лиссель, но не хотел, чтобы она заметила, как он тут стоит и с завистливой тоской посматривает на «Фарсанг». Он опоздал, однако! Лиссель обернулась и взглянула на него сверху; их глаза встретились. Лиссель отвернулась; Джаро подозревал, что она его не узнала — что не понравилось ему еще больше, чем то, что она его увидела.

Джаро сумел рассмеяться над собой. Как-то раз, довольно давно, он столкнулся с ней в научной лаборатории Ланголенской гимназии. Уже тогда Лиссель произвела на него впечатление внешностью, хотя он забыл о ней почти сразу, будучи занят другими делами. Лиссель, со своей стороны, тоже заметила высокого темноволосого молодого человека с задумчивым выражением лица. Она почувствовала его внимание и отвернулась, ожидая, что он подойдет, чтобы под тем или иным предлогом завязать разговор — но, когда она снова посмотрела вокруг, Джаро уже сосредоточился на лабораторной работе.

«Любопытно!» — подумала Лиссель, украдкой наблюдая за Джаро. Несмотря на молчаливость и ненавязчивость, он был вполне привлекателен. У него были правильные, даже аристократические черты лица. Лиссель сразу стала подозревать, что Джаро родом с другой планеты. Романтическое обстоятельство! Лиссель обожала романтические обстоятельства. Конечно же, как все остальные известные ей молодые люди, в ее руках он станет податливым, как глина — когда окажется у нее в руках. Ей такой план казался удачным — хотя бы потому, что его осуществление должно было вызвать раздражение у Ханафера Глакеншоу.

Действительно, Ханафер отреагировал достаточно раздраженно, когда Лиссель упомянула Джаро и его достоинства: «Он интересно выглядит, словно наследник какого-то вельможи, владеющего обширными поместьями, или «сверхчеловека» с Дамброзильи. С ним связана какая-то тайна. По меньшей мере, ходят такие слухи».

«Чепуха!» — фыркнул Ханафер, крупный и несколько тяжеловесный юноша с грубоватыми чертами лица, в числе которых особенно выделялся длинный нос с горбинкой, придававший его профилю, по мнению Ханафера, повелительное выражение. Он причесывал русые волосы по последней моде — длинный чуб спускался волной на широкий ровный лоб и скрывался за ухом с другой стороны. Презрительно усмехаясь, Ханафер приступил к уничтожению репутации Джаро: «Ты наслушалась безмозглых сплетен. Нет в нем ничего таинственного! Кроме того, он профан».

«Неужели?»

«Именно так. Его родители — профаны, какие-то профессора из Института, да еще и пацифисты в придачу. Так что пусть твое восхищенное внимание ограничивается моей великолепной персоной. Продолжим с того, на чем остановились».

«Прекрати, Ханафер! Нас кто-нибудь увидит».

«Это тебя беспокоит?»

«Конечно!»

«Странно. Знаешь, что про тебя сказал Дарси Джехан?»

«Не знаю».

«Мы болтали у фонтана. Он разразился выспренними восхвалениями, заявляя, что ты подобна нежному невинному цветку из детских сказок, увядающему и роняющему лепестки после опыления».

«Исключительно любезный комплимент!»

«Кош Диффенбокер тоже сделал тебе комплимент. Он заметил, что Дарси вообразил восхитительный символ, но что ты, скорее всего, прочнее сказочного цветка и, даже если опыление уже имело место, твоя внешность от этого нисколько не пострадала».

«В такого рода комплиментах я не нуждаюсь, Ханафер Глакеншоу! Меня они нисколько не забавляют, особенно когда исходят от тебя — заставь двигаться свои короткие толстые ноги и убирайся отсюда!»

Джаро прибыл в мастерскую космопорта и сразу направился в контору бригадира. Трио Хартунг дружелюбно приветствовал его: «Чему мы обязаны честью твоего посещения? Тебя уже назначили на мою должность?»

«Еще нет, — вздохнул Джаро. — Я хотел бы, однако, чтобы у меня была достаточная квалификация».

«А ты приходи к нам, когда будет такая возможность, — посоветовал Хартунг. — Начнешь приобретать квалификацию. Поверь, тебе многому придется учиться».

«Благодарю вас, — сказал Джаро. — Так и сделаю, как только смогу освободиться от занятий. А господин Мэйхак у вас еще работает?»

Хартунг удивленно поднял брови: «Мэйхак с нами попрощался... когда это было? Да, уже две недели тому назад. Он улетел на борту «Одри Анте», компании «Озирис». Ты разве не знал?»

«Нет».

«Странно. Он упомянул о том, что оставил тебе сообщение».

Джаро припомнил происходившее на протяжении последних двух недель: «Я не получал от него никакого сообщения. А когда он вернется?»

«Трудно сказать».

Джаро разочарованно пожал плечами. Выйдя из мастерской, он прошел обратно вдоль вереницы звездолетов. На борту «Фарсанга», судя по всему, еще были какие-то люди, но никто не стоял у носовых обзорных иллюминаторов.

Джаро вышел из космического вокзала на площадь. В кафе на открытом воздухе было множество посетителей, привлеченных хорошей погодой. Джаро уселся за столиком; ему подали стакан фруктового сока со льдом. Ощущая какое-то тревожное опустошение, он смотрел на площадь. Мимо проходили люди — одни спешили в космопорт, другие возвращались оттуда — самые разные люди, уроженцы самых разных планет. Но Джаро не интересовался ими, взгляд его остановился.

Если Мэйхак оставил сообщение в Приюте Сильфид, что тогда? Значит, профессора Фаты решили не тревожить Джаро в трудное для него время? А потом потеряли сообщение или забыли о нем?

Для того, чтобы ответить на эти вопросы, в конце концов пришлось бы требовать, чтобы родители предоставили ему сведения о Мэйхаке — а это могло вызвать раздражение у Хильера и обидеть Альтею. От такого намерения приходилось отказаться.

Джаро сидел, задумавшись, примерно полчаса. По существу, необъяснимым оставался сам факт поспешного отъезда Мэйхака. Он улетел, никак не объяснив это обстоятельство и даже не попрощавшись. Возможно, Мэйхак просто-напросто не любил прощаться и предпочитал тихо ускользнуть в неизвестность.

Возможно.

Одно было несомненно: попытки разгадывать чужие тайны нередко приводят к нежелательным открытиям.

Поместье за Приютом Сильфид некогда занимало три тысячи акров дикой территории и было известно под наименованием «ранчо Катцвольда». На протяжении столетий эта земельная собственность распродавалась участок за участком, и теперь ее площадь составляла лишь пятьсот акров. Тем не менее, маленькое поместье все еще включало несколько лесистых холмов и лугов, речку и пересеченную местность с редкими деревьями, окаймленную с одной стороны густой лесной чащей — а также, у самого дома, большое поле, где дед Альтеи, Генри Катцвольд, некогда занимался садоводческими экспериментами. Прилежный человек с экспансивным темпераментом, Генри Катцвольд упорно стремился навязать природе свою систему тантрических теорий. В этом он не преуспел — плодами его деятельности неизменно становились бесплодные уродливые мутанты, гниющие тестообразные комки, зеленая плесень и вонючее хлюпающее месиво. Генри погиб, пораженный молнией во время прогулки по своим владениям. Согласно семейной легенде, озаренный ослепительным разрядом, он успел сделать последний яростный жест, словно швыряя молнию обратно в небо.