Ночной народ - Страница 39
- Ты думаешь, псих, что тебе помогут? - пнул он по дороге дверь камеры Буна. - Жди! Да там сталь! Там стальная дверь, понимаешь?
В самом деле, даже выстрел из базуки вряд ли мог пробить эту сверхнадежную конструкцию - изобретение и гордость готовящегося к третьей мировой войне капитана Эйкермана. Ни комар, ни мышь, не говоря уж о человеке, не нашли бы щелки, чтобы просочиться сквозь нее. Наверное, даже туман и дым отчаялись бы найти в ней отверстие, чтобы протиснуть хотя бы несколько своих молекул.
Наверное... Но не наверняка, потому что, к своему удивлению, охранник заметил вдруг, что какой-то дым через дверь все же проходит.
"Газ?" - попятился он назад. Дрогнул в руке бесполезный пистолет вряд ли стрельба по дыму сможет принести какую-то пользу.
Просачивающийся в невидимые микрощели дым был белым, густым и ничем не пах. От него не першило в горле, голова не кружилась, и вообще пока неясно было, какой вред он может нанести. Именно поэтому охраннику стало жутко.
Ничего не делается просто так. Если кто-то пускает газ, значит, это для чего-то нужно...
Дым сгущался. Его становилось так много, что очертания двери начали теряться - и в то же время он по-прежнему был неощутим.
"Чертовщина какая-то!" - замер на месте охранник.
А туман все сгущался и сгущался. Казалось, его клубы набирают плотность... нет, становятся плотью... Вот в центре возникло подобие человеческой фигуры - ее очертания с каждой секундой приобретали четкость. Вот в белом цвете замелькали краски...
Остолбеневший охранник наблюдал, как перед ним материализуется женщина. Живая, и при этом совершенно голая женщина... Только челюсть отвисла у бедняги, когда он понял, что это не мираж.
Она была красива - во всяком случае, в этот момент он не мог бы представить себе лица более прекрасного. Огромные глаза, чарующие и темные, смотрели на него с совершенно необычайным выражением; поблескивали в поредевших остатках тумана влажные, как после купания, груди и плечи.
Взгляды двоих встретились - и охранник замер, словно пронзенный насквозь.
- Что такое... - еле выдавил он из себя и замолчал.
Подобие улыбки - холодной и отчужденной - мелькнуло на губах Рейчел, и взгляд ее стал серьезным и грустным.
- Я не хочу делать тебе больно... - и голос ее казался частью тумана: он словно таял в воздухе, расплывался, исчезал...
Ее глаза сверкали, губы приоткрылись, словно ожидая поцелуя... Рейчел шагнула вперед - ее лицо оказалось вдруг совсем близко, и можно было ощутить, как веет от ее влажной кожи холодком. Она наклонилась, губы ее коснулись...
Она не дала упасть мертвому телу - осторожно подхватила его и усадила возле стены. Изо рта полицейского вырвалась струйка холодного пара - и больше никакое движение не беспокоило труп.
Рейчел огляделась. Окружавший ее ореол чего-то загадочного и мистического, казалось, исчез - в коридоре находилась женщина, знающая, чего она хочет и зачем она сюда пришла.
Она деловито подобрала оброненную связку ключей и открыла массивный внутренний замок, впуская неспособных растворяться в воздухе Нарцисса и Глорию.
Заметив труп, Нарцисс оскалился.
- Шалун! - показал он на мертвого охранника и пошел дальше - туда, где должна была находиться третья камера.
Глория удостоила охранника удивленным взглядом, но ничего не сказала. Шутки с туманом напомнили ей предания о вампирах - и ей вовсе не хотелось увидеть на шее полицейского ранку. Может, Рейчел и впрямь пила только энергию, не кровь, но все равно - к чему знать такие неаппетитные подробности?
"Эрон... Эрон здесь!" - встрепенулось в груди Глории, и все остальное сразу забылось. Обгоняя остальных, она бросилась к камере. Нарцисс уже успел отпереть замок и собрался было войти внутрь, когда протестующий жест девушки остановил его.
- Вы подождите здесь!
Глория боялась, что кто-то из жителей Мидиана скажет ей "нет", - но они молчали, словно признавая за ней такое право.
- Прошу! - шутливо развел руками Нарцисс, пропуская ее в камеру.
Глория вошла и содрогнулась от жалости - таким несчастным выглядел безвольно лежащий Бун. И она еще надеялась, что в полиции к нему могут нормально отнестись...
- Я не боюсь тебя, - прошептали ее губы, прежде чем их сковал горячий, даже слишком горячий для мертвеца поцелуй.
Не было жуткой маски зверя-человека - на девушку смотрело хорошо знакомое, только очень бледное и усталое лицо того Эрона, которого она всегда знала и любила.
Как много ей хотелось рассказать! И в то же время ей было не до слов. Почувствовать, что он реален, ощутить его холод или тепло, проверить на ощупь, не обманывают ли ее неверные глаза, - вот что было сейчас важнее всего. А руки Эрона гладили ее, словно тоже боялись наткнуться на уходящий от прикосновения мираж...
- Я не хочу стать прахом, - снова зашептали губы. Глория и сама плохо понимала, что говорит. Я хочу, чтобы мы были из плоти и крови...
Девушка отстранилась на миг, чтобы получше рассмотреть своего друга, - и его раны отозвались в ней почти физической болью.
Раны - единственное свидетельство того, что он уже мертв... Но разве это было правдой?
Глория мотнула головой, стараясь отогнать этот образ от себя, как видение или дурной сон, и снова прильнула к Эрону, наслаждаясь его реальностью, - уж лучше довериться осязанию... А раны - это так, пятна краски на грязной футболке...
"Что-то они долго", - подумал Нарцисс, берясь за дверную ручку. Он увидел то, что и ожидал увидеть: парочка обменивалась неистовыми поцелуями.
Нарцисс деликатно кашлянул и, убедившись, что влюбленные не замечают ничего, проговорил:
- Эй, ребята! На это сейчас нет времени... - и отвернулся, чтобы не поддаться позорной зависти.
Счастливые глаза еще раз встретились, заглядывая друг в друга, и сразу посерьезнели.
Эрон встал первым.
- Ну, мы идем?
57
Когда автомобиль едет слишком быстро, у многих сердце в груди начинает попросту замирать, и ощущение это можно спутать со страхом. Но не мог же и в самом деле капитан Эйкерман бояться каких-то монстров? Мысль об этом казалась ему оскорбительной. Чтобы отвлечься от наблюдений за своим самочувствием, он решил обратить свое внимание на сжавшегося на заднем сиденье Гиббса.
Бывшему священнику было не по себе, и он имел право этого не скрывать. Уткнувшись носом в раскрытую книгу, он старался сосредоточиться на тексте, который, быть может, сумеет защитить его в переделке, но строчки прыгали перед глазами и сами собой складывались в какой-то совершенно "левый" текст.
- Вы когда-нибудь раньше проводили экзорцизм? - спросил Эйкерман, несколько сомневаясь, правильно ли он произносит последнее слово. Ему не очень было бы приятно, одерни его Гиббс, поймав на неверном термине. Но бывший священник не вслушивался - он скорее угадал смысл вопроса.
- Нет, - неровным голосом отозвался он и нервно вцепился в протянутую капитаном флягу с виски.
- Тогда лучше начинайте репетировать...
Со стороны священника раздался сипящий вдох - он тянул спиртное, прихватывая вместе с ним и окружающий флягу воздух.
Поняв, что толку из этого разговора не будет, Эйкерман повернулся к сидящему рядом Дейкеру.
Психиатр выглядел неплохо. По его виду сложно было сказать, что он испуган или излишне напряжен. Дейкер смотрел на дорогу едва ли не с вдохновенной целеустремленностью.
- Возьмите! - капитан протянул доктору запасной пистолет.
Дейкер встрепенулся - ему было не так просто вернуться из мира своих фантазий в мир реальный - и удивленно посмотрел на капитана.
- Зачем? - спросил он, чувствуя, как что-то невидимое напрягается у него внутри. - Я все равно не умею стрелять...
Эйкерман скривился. Ну и компания подобралась!
Тем временем спиртное сделало свое дело: Гиббсу показалось, что от этих нескольких глотков он словно протрезвел. Разрозненные скачущие буквы начали складываться перед глазами в осмысленный текст... Даже не просто в текст - к своему удивлению, бывший священник убедился, что написанное имеет более чем непосредственное отношение к их поездке.