Ночная Охота (СИ) - Страница 4

Мрачно глядя во след странной нежити Кетту понял, что сон как рукой сняло. Аппетит тоже пропал. Охотник тихо вздохнул и медленно пошёл, не особо таясь, за блудником. Наблюдая и запоминая. В том, что странное создание его не видело, оборотень был порядком уверен. Иначе не избежать бы ему столь нежданной встречи да валяться уже в поле скелетом.

Тварь оказалась для охотника в диковинку. Конечно, нежить, коей блудник скорее всего и являлся, могла быть слепой. Но это скорее приобретённое. Если уж до оживления глаз не было, то и в новом бытии их быть не могло. Более того, для того чтобы интуитивно тянуться к живому теплу, зрение не особо было и нужно. Но такие ожившие мертвецы имели соответствующий предсмертному облик и весьма специфически пахли.

Слухом блудника, как понял Кетту, бытие тоже не одарило. Глупо бы было не напасть на посаженную на цепь собаку, заливающуюся лаем в нескольких шагах от опасного чудовища. И это обстоятельство ещё раз убедило охотника в причастности некромантов в создании существа. Природа не настолько глупа.

Вот только что же те создали?

Это была не явная нежить и точно не голем. Големам, в отличии от нежити, не требовалась пища. Только магическая подпитка. Конечно, обе категории имели много подвидов, но все они обладали основными, присущими им всем характеристиками. У блудника их не оказалось. Это была действительно новая, необычная и странная тварь. И крайне опасная даже на первый взгляд.

Кетту серьёзно задумался.

Быть может, следовало сообщить в Ковен?

Но кто бы его там принял? Да и не пожелали бы маги публично раскрыть его инкогнито оборотня? Нет. Там было не дождаться помощи... Безопасной помощи...

Обратиться к другим ночным охотникам?

Так где же их найти? Как и положено профессии все они бродили по одиночке, лишь изредка встречаясь волею случая...

Оставить жителей деревни на произвол судьбы?

А жить на что? Последняя монета истрачена. Кто же мог дать гарантию, что в последующих деревеньках отыскалась бы работа? Красть же невозможно. На ладони каждого ночного охотника рисовалась нестираемая магическая метка. Она запрещала брать любые металлы и драгоценные камни, кроме как за выполнение контракта, под страхом смерти. Даже медяк с дороги не подобрать! Зато, если охотник приходил за оплатой даже без трофея, ему безоговорочно верили.

Но это Кетту не могло спасти сейчас. Сжав зубы от злости, он с мрачным остервенением следовал за блудником до самого рассвета. А стоило только первым лучам солнца коснуться, как отростки шара резко вытянулись в струну, после чего внезапно обмякли. Вся студенистая масса задрожала, и тело чудища обмякло, медленно впитываясь в землю.

"Значит, всё-таки нежить", - осознал оборотень, но радости ему это не прибавило.

***

Первое, что пришло в голову Кетту после пробуждения, оказалось то, что на удивление эта самая часть тела ну никак не болела после выпитого крепкого пива да бессонной ночи. Охотник лениво приподнялся на локтях, стараясь сквозь щели ставень определить время суток, и деревянная лежанка хрипло застонала. Выходило, что проснулся он вовремя. День только-только подходил к концу, уступая права вечеру. Самое то пройтись по пыльным сельским улочкам к дому некромантов, да обдумать, что делать с нежитью, увиденной им нынче ночью.

- У Демьяна дворовую собаку сожрала бестия, - стоило только Кетту спуститься со второго этажа раздражённо произнёс староста в претензию, с грохотом ставя огромную пивную кружку на стол.

Видимо ждал нанятого охотника чуть ли не с утра, чтобы сообщить о ночном произволе, ибо язык толстяка уже заплетался. Однако часть здравого смысла, видимо, ещё осталась. Иначе бы вставил и какое крепкое словцо. Кетту же тяжело устало вздохнул. Непонятный блудник, урчание в животе от голода, так ещё и этот толстяк припёрся требовать! Надо сразу ставить его место.

- Это ты меня торопишь что ли? - спокойно спросил оборотень, пристально посмотрев в глаза деревенского головы. Жёсткий взгляд подействовал безотказно. Человек мгновенно стушевался под его взором и шмыгнул распухшим красным носом.

- Так ведь от меня люди то требуют, господин охотник, - уже более почтительно принялся за пояснения он. - Деньги то собраны, а работа не делается.

- Что же вы урожай за одну ночь то не собираете, а? Посеяли бы рожь, а на завтра и пожали.

В голосе, супротив желания, прозвучала сталь. Староста ещё больше покраснел, даже пьяным умом понимая, что его объяснение здесь не требовалось. Оскорблять и запугивать голову и дальше охотнику не захотелось. Поэтому Кетту уже более дружелюбно сказал:

- Странная у вас нежить завелась. Такой ещё нигде не видно было.

- Так говорю же! Некроманты постарались... Чтоб им!

Последняя фраза прозвучала даже как-то жалобно... Неудивительно. Несчастного старосту понять то можно. Осерчают селяне, что проблема не решается. Да и сместят. А замена власти у народа как-то завсегда небезопасна для основного участника.

- Дом то их где? - Кетту знал уже, где жилище находилось, но решил уточнить, чтобы появилась достойная причина побыстрее уйти.

- Как выйдете, так в сторону хаты с сосной идите. Сразу её видно. Последний двор то по улице будет. А там немного прямо и усё.

- Что всё?

- До места дойдёте... И это вы правильно делаете, что туда собираетесь, господин охотник. Может и призрака какого заодно. Это. Того, - вновь обнаглевший староста сделал движение, как будто сворачивал курице шею и улыбнулся гадливой улыбкой.

Кетту постарался чуть улыбнуться в ответ, чтобы быть дружелюбным. После чего, поправив лямку на плече, на которой держался походный сундучок с зельями, вышел из таверны. Невысокая, тонкая сосёнка, единственная на всю деревню, действительно являлась хорошим ориентиром. Приметная она была. Нижние ветви и верхушка у неё были кем-то заботливо срезаны, чтобы не мешали солнцу освещать огород... Чего же не выкорчевать дерево полностью, не особо беспокоило Кетту. Мало ли завет прежнего хозяина двора свою роль сыграл? Или в примету какую нынешний верил? Столько уж странностей на ровном месте деревенщины творили, что на всякую обращать внимание, удивляться сил не хватило бы. Так что Кетту прошёл мимо нескольких дворов по улочке столь узкой, что только одной телеге и проехать. Любопытные жители время от времени бросали на него заинтересованные взгляды, в которых читалась то неприкрытая злость, то затаённая надежда. Кто-то украдкой сплёвывал и шептал глупые слова от сглаза, считая, что это не заметно. Глупые же, ибо для заговора не столько слова нужны, сколько сила в них вложенная.

Домик, в который староста пустил некромантов, казался не самым бедным. И если забор вокруг него покосился, земля поросла сорняками, то само строение выглядело весьма добротным. Серые от старости и грубо отёсанные брёвна плотно стыковались друг с другом. Щели заботливо были проконопачены сухим мхом, ещё пахнущим болотом. Соломенная крыша обновлена, а на ней выделялась каменная труба. Обычно крайние дома принадлежали беднякам. Топились такие хаты по-чёрному, чтобы тепло беречь. И уж точно подполья не имели. Простой земляной пол, иногда замазанный глиной. А эта изба светлая... Хотя и стояла поодаль. Как будто кто-то специально оставил ещё местечко для пяти, а то и семи дворов между ним и соседской полуземлянкой. Три узких окна в ряд, и так плотно закрытые ставнями, со стороны улицы подпирались толстыми кольями. Собственно, как и дверь на тяжёлых массивных ржавых петлях. Местные действительно боялись этого дома. Однако гвоздями не воспользовались. Пожалели в надежде как можно скорее сжечь распроклятое место. Это Кетту порадовало. Не хотелось бы полвечера тратить на выдирание железяк из косяка. А так он отшвырнул подпорки от ставень, снял их, поднялся по крылечку, да с силой пнул ногой последний длинный кол и легко открыл дверь. Та еле слышно скрипнула.