Ночь под дулом пистолета (Заложница) - Страница 2

– Ладно, Галли, я уже здесь. Во всяком случае, близко. По правде говоря, я заблудилась.

Он хихикнул:

– Слишком возбудилась, чтобы соображать, куда едешь?

– Ну, прямо надо сказать, я пытаюсь отыскать не цветущую метрополию. Ты же говорил, этого местечка даже на большинстве карт нет.

Ее чувство юмора испарилось примерно тогда же, когда она перестала чувствовать свою задницу. Уже прошло несколько часов, как все ее тело онемело от бесконечного сидения за рулем. После первого разговора с Галли она останавливалась только однажды, причем по суровой необходимости. Тайл хотела есть, пить, падала с ног от усталости, все болело, да и освежиться бы не помешало, поскольку большую часть пути она ехала в направлении солнца. Кондиционер в машине от перегрузки стал выдавать влажный воздух, так что душ бы ей явно не помешал.

Галли своим вопросом ничуть не исправил ей настроение:

– Как это ты умудрилась заблудиться?

– Я потеряла всякое ощущение направления, когда село солнце. Пейзажи здесь одинаковые, под каким углом ни смотри. Особенно в темноте. Я звоню из магазинчика в городке с населением в восемьсот двадцать три человека, если верить табло на въезде. Полагаю, торговая палата несколько преувеличила эту цифру. Куда ни глянь, только в одном доме горит свет. Местечко называется Роджо… Не помню, как дальше.

– Файр. Роджо-Файр.

Разумеется, Галли знал, как называется это богом забытое место. Вполне вероятно, что он знал даже, как зовут мэра. Галли знал все. Он был ходячей энциклопедией. Он собирал информацию с усердием студентов, коллекционирующих номера телефонов студенток колледжа.

На телеканале, где работала Тайл, имелся директор службы новостей, но человек, занимающий эту должность, руководил бизнесом из офиса и больше занимался подсчетом рейтинга и администрированием, чем репортерской работой. «Человеком в окопе», который имел дело непосредственно с репортерами, пишущей братией, фотографами и редакторами, кто составлял программы, выслушивал жалобы и наказывал виноватых, когда в этом возникала необходимость, кто на самом деле занимался новостными передачами, был Галли, главный редактор.

Он работал на станции с пятидесятых годов, с самого ее возникновения, и утверждал, что вынести его оттуда можно только ногами вперед. Он работал по шестнадцать часов в сутки и очень жалел, что невозможно использовать все двадцать четыре. Он пользовался красочной лексикой и бесчисленными клише, мог без конца нахваливать давно прошедшие времена, которые, естественно, были куда лучше, и, судя по всему, не имел никакой другой жизни, кроме работы. По паспорту его звали Ярборо, но об этом знали только несколько человек. Все остальные называли его Галли.

– Так ты дашь мне это таинственное задание или нет?

Галли не любил, когда на него давили.

– А как же твои планы насчет отпуска?

– Никак. Я все еще в отпуске.

– Угу.

– В отпуске! Я его не отменяю. Просто немного откладываю начало, вот и все.

– А что скажет твой новый бойфренд?

– Я тебе тысячу раз говорила, нет никакого нового бойфренда!

Галли рассмеялся своим хриплым смехом заядлого курильщика и сказал, что он знает, что она врет, а она знает, что он знает.

– Блокнот достала? – внезапно спросил он.

– Угу.

Тайл решила, что те бациллы, которые гнездились на телефонной трубке, уже давно перелезли на нее. Смирившись с этим, она зажала трубку между плечом и щекой, достала ручку из сумки и пристроила блокнот на узенькой металлической полочке под настенным телефоном.

– Валяй!

– Парня зовут Рональд Дэвидсон, – начал Галли.

– Я это слышала по радио.

– Все называют его Ронни. Учится в том же классе, что и девчонка Денди. Звезд с неба не хватает, но крепкий середнячок. До сегодняшнего дня ни в чем предосудительном не замечен. Сегодня утром он выехал со школьной парковочной стоянки на своей «Тойоте» в сопровождении Сабры Денди.

– Дочки Расселла Денди? – уточнила Тайл.

– Причем единственной.

– ФБР уже задействовано?

– ФБР, техасские рейнджеры… Кого только там нет. Все, кто носит бляху, в этом участвуют. Все настаивают, что дело в их юрисдикции, и прут напролом.

Тайл помолчала, переваривая эту информацию. Короткий коридор вел от платного телефона к женскому туалету. Кто-то нарисовал на двери синей краской девушку в ковбойской одежде. На соседней двери, как можно легко догадаться, был изображен ковбой в ошметках навоза и огромной шляпе, крутящий над головой лассо.

Отсюда Тайл был хорошо виден весь магазинчик. Она обратила внимание на потрясающего мужика – высокого, стройного, в шляпе, низко надвинутой на лоб, который кивнул кассирше с мелко завитыми волосами цвета охры.

Какая-то пожилая пара разглядывала сувениры и явно не торопилась вернуться в свой «Уинбейго». Во всяком случае, Тайл решила, что «Уинбейго», стоящий у заправочной колонки, принадлежит им. Дама сквозь толстые очки пыталась прочитать на этикетке, что входит в состав содержимого банки. Тайл слышала, как она воскликнула:

– Перечный джем? Милостивый боже!

Пара прошла мимо Тайл, направляясь к соответствующим туалетам.

– Ты не слишком там возись, Глэдис, – сказал мужчина. Его белые ноги, практически лишенные волосяного покрова, казались до смешного тонкими в мешковатых шортах цвета хаки и спортивных туфлях на толстой подошве.

– Ты занимайся своим делом, а я займусь своим, – не задержалась с ответом дама. Проходя мимо Тайл, она подмигнула ей, как бы говоря: «Считают себя умниками, но мы-то знаем, как обстоят дела».

В другое время пожилая пара показалась бы Тайл забавной и милой, но сейчас ей было не до них. Она обдумывала, что продиктовал ей Галли.

– Ты сказал «в сопровождении»? Странный выбор слов, Галли.

– Ты умеешь хранить тайну? – Он многозначительно понизил голос. – Потому что мне несдобровать, если это просочится до нашей следующей программы новостей. Мы опережаем все другие каналы и газеты в штате.

Тайл почувствовала, что у нее стало покалывать под волосами. Так случалось каждый раз, когда она слышала нечто такое, что не дано услышать ни одному другому репортеру, когда ей попадался факт, который отличит ее репортаж от всех остальных или когда ее эксклюзивная передача могла рассчитывать на журналистский приз. Или гарантировала ей место в прямом эфире, чего она давно добивалась.

– Кому мне рассказывать, Галли? Я тут в компании с ковбоем, который явно только что прискакал с ранчо и покупает упаковку пива, с симпатичной пожилой парой из другого штата, если судить по их выговору, и парочкой мексиканцев, не говорящих по-английски.

– Ладно, тогда слушай. Дело в том, что Линда…

– Линда? Она этим занимается?

– Ты ведь в отпуске, забыла?

– В отпуске, в который ты меня направил силком, – с негодованием воскликнула Тайл.

Линда Харпер была репортером с их канала, причем чертовски хорошим, и негласной соперницей Тайл. Ее покоробило, что Галли отдал такой выигрышный материал Линде, хотя она, Тайл, имела на него полное право. По крайней мере, ей так казалось.

– Так будешь слушать или нет? – ехидно спросил Галли.

– Выкладывай!

Пожилой мужчина вышел из туалета. Он прошел в конец коридора и остановился, поджидая жену. Чтобы чем-то занять себя, он вынул из сумки небольшую видеокамеру и начал с ней возиться.

– Линда сегодня утром взяла интервью у лучшей подруги Сабры Денди, – сказал Галли. – Ну а теперь держись за что-нибудь. Сабра Денди беременна, на восьмом месяце. От Ронни Дэвидсона. Они это скрывали.

– Ты шутишь! И мама-папа Денди не знали?

– Если верить подруге, нет. То есть до вчерашнего вечера. Вчера детишки порадовали родителей, и Расс Денди совершенно обезумел.

– Так, значит, это не похищение? Просто современные Ромео и Джульетта?

– Я этого не говорил.

– Но…

– Но я тоже так думаю. И подруга Сабры Денди утверждает то же самое. Она полагает, что Ронни Дэвидсон без ума от Сабры и никогда не причинит ей никакого вреда. Еще она сказала, что Расселл Денди вот уже год как старается помешать их отношениям. Нет никого, кто бы был достаточно хорош для его дочери. Кроме того, они слишком молоды, чтобы принимать ответственные решения, надо сначала закончить колледж и так далее. Ясна картинка?