Ночь над Сербией - Страница 17

Тело не шевелилось.

Рокотов, преодолевая инстинктивный страх, подполз ближе и проверил температуру трупа. Тот давно остыл, рука не сгибалась — значит, человек умер давно, не меньше шести часов назад. А если учесть теплую погоду — то и еще раньше.

Это был Гойко, молодой сербский биолог, с которым Влад успел подружиться. Весельчак и балагур, он лежал теперь в неестественной для живого человека позе, подвернув под себя одну руку, словно все еще прикрывая распоротый автоматной очередью живот.

«Е мое! — не поднимаясь на ноги, Рокотов перекатился в тень полога ближайшей палатки и застыл. — Так, спокойно! Не дергайся! Здесь никого, кроме трупов, нет... Вот почему огней не было... Так, убили их после подъема, на Гойко рабочая одежда. Значит, вчера утром или днем. Аккурат, когда я сюда двигался. Совпадение? Нет уж, братец, не совпадение... Получается, что сербские полицейские на дороге и расстрел нашего лагеря — звенья одной цепи. И пальба в тебя — тоже... Блин, да ведь теперь им известно, что я выжил! Перспективочка! Так. Что бы ты сам стал делать на месте условного командира отряда полицейских убийц? Поставил бы засаду... и убрал трупы. Точно! Чтобы я ни о чем не догадался, тела следовало спрятать и ждать меня либо где то на подходе к лагерю, либо в палатке начальника экспедиции. Не доложить командиру, что есть один выживший, патруль не мог... Или мог? Побоялись наказания за то, что упустили, и не рассказали... Если б это случилось в нашей армии, я бы поверил. Хотя сербы — те же славяне. И менталитет у нас похожий. Могли, могли... Но не суть! Все равно отсюда надо валить, и как можно быстрее. Неважно, по какой причине здесь нет засады. А ты уверен, что нет? — Биолог чуть приподнял голову и огляделся. — Скорее всего, нет... Они же не могли быть уверены, что я пойду именно сюда. Или что у меня нет малогабаритного бинокля. Я ведь вполне мог осмотреть лагерь еще днем, с любого холма... Да уж, задачка... Значит, так: надо собрать хотя бы необходимые мелочи. Подчистую тут не могли разграбить, что то да осталось. А мне много не надо...»

Он на четвереньках прополз мимо Гойко. Найти кого нибудь в живых Владислав не рассчитывал, было ясно, что все семнадцать членов экспедиции погибли.

Через пятнадцать минут он сумел обползти весь лагерь. Худшие предположения оправдались — почти всех расстреляли, когда биологи собрались около ангара лаборатории. Милена лежала рядом с остальными, лицом вниз, крестообразно раскинув руки, на затылке зияла дырка контрольного выстрела. Влад не стал трогать ее тело, его и без того колотило от напряжения.

Судя по разгрому в палатке Драгана, он единственный сообразил, что к чему, и оказал сопротивление. Но это беднягу не спасло. Спецназовец лежал ничком, наполовину высунувшись из под брезента наружу, где его встретила автоматная очередь. Голова серба являла собой месиво из осколков костей и запекшихся бурых сгустков. В парня всадили не меньше десятка пуль. В одной руке Драган сжимал тесак, в другой — берет с нашивкой сербской полиции. Точно такой же, что был на патрульных в лесу.

Влад представил себе последние секунды жизни сербского спецназовца. Моментально оценив обстановку или услышав первые выстрелы, тот, по видимому, спрятался у себя в палатке и, когда один из убийц просунул голову внутрь, перерезал ему глотку — на лезвии при свете полной луны явственно виднелись темные подтеки. Потом он хотел выскользнуть наружу и добраться до леса. Но снаружи его ожидал другой полицейский...

«Час от часу не легче. Все таки полиция, — Рокотов втайне надеялся, что ошибся насчет исполнителей. — Пока та парочка патрулировала дорогу, здесь убивали ученых. Если подумать — бред какой то... Что ж это за отряд? И какой смысл полицейским убивать своих сограждан? Примитивное ограбление? Но тут ценностей то с гулькин нос! Одни реактивы да приборы, они грабителям ни к чему... Так, ящик есть, а ружей — нот... А вот патроны оставили. Берем. Первая ошибочка этих уродов. Боеприпасы никогда нельзя бросать. Теперь у меня двадцать патронов, значит, сто граммов пороха. А сто граммов — маленькая бомба. Так так так. У Драгана была аптечка с наркосодержащими лекарствами. Где он ее прятал? Скорее всего, рядом с ружьями...»

Владислав отодвинул ящик и обнаружил в полу углубление. Аптечка мирно лежала на своем месте.

«Палатку толком не обыскали, взяли только ружья. Что у нас тут? Шприцы, анестетики, сердечные... Нормально, в случае чего пригодится. И нести не тяжело. — Он тщательно пошарил руками в полумраке, но более ничего полезного не обнаружил. — Нож я где нибудь в другом месте возьму, из руки Драгана его не вытащить, окоченела...»

Из палатки спецназовца он переместился в лабораторию. Там царил разгром. Столы перевернуты, в воздухе висел густой дух реактивов из разбитой химической посуды. Влад открыл лежащий на боку, сорванный со стены шкафчик и на ощупь вытащил плоскую упаковку ампул — в содержимое входил цианид в большой концентрации. Упаковка отправилась во внутренний карман, рядышком с пеналом. Рокотов мстительно улыбнулся: «Хорошо иметь дело с непрофессионалами. Конечно, в своем деле они профи, но тут игра на моем поле. Им надо было все сжечь или из гранатомета пальнуть, как по моей палатке. Теперь поздно, я уже тут. И успел собрать много полезного. Так что теперь у меня есть что им противопоставить. Пусть немного, но все же я не с пустыми руками...»

Хозяйственный блок грабили долго и тщательно, все ящики были вскрыты, снаряжение разбросано по земляному полу, многого недоставало. Но Владу хватило рюкзака и мотка прочного шнура. Теперь он мог преодолеть горную кручу, что значительно расширяло район передвижений.

Рокотов свернул плотное одеяло, аккуратно сложил все в рюкзак и добрался до кухни.

Там ему наконец удалось разжиться широченным ножом для рубки мяса, более напоминавшим топорик — на прочной рукояти сидело лезвие тридцать на двадцать сантиметров. В умелых руках подобный тесак мог легко перерубить свиной окорок. Или отсечь человеку голову, по обстоятельствам.

Из еды он взял только две упаковки галет. Все остальное было безнадежно испорчено и свалено в кучу. Продукты кто то долго и остервенело расстреливал из автомата. Не обошли неизвестные вандалы своим вниманием и кухонную технику — все холодильники иссечены пулями, микроволновая печь разбита, мойка выворочена вместе с трубами.

«Интересно, чем этим козлам кухня не понравилась? Или просто бесились в ярости от потери бойца, которого посадил на пику Драган? Похоже... Значит, с нервами у них не все в порядке, по меньшей мере — у одного. Почему? Тут есть два ответа — либо убитый Драганом... Кстати, а где тело?.. С собой унесли... Ага! Продолжим. Либо у убитого Драганом есть родственник в отряде, и тот не смог сдержать эмоций, либо в планы полицейских терять бойцов не входило. А я им еще одного из строя вывел. Молодец, частично отомстил, сам не зная за что. Да и к лучшему, что не зная... Иначе не уверен, что так бы себя повел. Человеку свойственно впадать в панику или ступор, если что то реально угрожает его жизни. А мне угрожает — реальней некуда...»

Он осторожно выбрался из кухни и тут же нырнул вбок, краем глаза заметив движение в десяти метрах от себя. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

«Тьфу, черт! Бурундук! — Маленький зверек юркнул в сторону, спасаясь от Влада. — Да уж, через два часа сюда все зверье соберется. Халявная жратва... — Небо немного посветлело, в предрассветной тишине застрекотали первые птицы. — Так, если зверей тут раньше не было, значит, убийцы ушли не очень давно. Ближе ко вчерашнему вечеру... А ночью я явился. Ну, правильно — утром или днем всех кончили, плюс еще время надо, чтобы пограбить. Итак, вывод... Когда меня патруль остановил, здесь как раз резня началась. Сходится. Сюда, естественно, они не вернутся. А в какую сторону пошли, вот вопрос! Мне то явно надо в противоположную. Направлюсь ка я туда, где меня, по логике, точно не ждут. Обратно к моей бедной палатке... и там посмотрим. По крайней мере, места те я хорошо изучил, так что взять меня в клещи не получится. Путей по болотам они не знают...»