Ночь, когда цветет папоротник (СИ) - Страница 30

Эллисон такой ответ успокоил. Она спросила, как прошли выходные Скотта, и тот с жаром принялся рассказывать ей, как он страдал, не видя ее прекрасной улыбки. Эллисон смущалась и улыбалась, пряча лихорадочно блестевшие глаза.

- Мама с папой сегодня в театр уходят в восемь, - сообщила она, уже уходя.

Скотт впал в полную эйфорию, улыбаясь, как идиот. Про Стайлза было забыто окончательно и бесповоротно.

До завтрашнего дня Стайлз мог спать спокойно… если он сможет уснуть, когда Дерек будет сидеть в кресле и смотреть на него.

Не моргая.

***

Стайлз не мог заснуть. Ворочался и ерзал, ища идеальное расположение тела на горизонтальной поверхности кровати. Лег на один бок, потом на другой. Подумал и перевернулся на живот. Повернул голову сначала влево, потом вправо. Полежал немного. Передумал и перекатился на спину. Открыл глаза, уставившись в потолок, и обреченно вздохнул.

- Как ты можешь читать в темноте? – не выдержал он, посмотрев в темный угол на Дерека, с тихим шелестом переворачивавшего страницу за страницей. Что он читает? Ницше? Стайлз взял его философский трактат в городской библиотеке. Под него отлично засыпалось.

- Для меня светло. И кто-то собирался спать.

- Я не могу уснуть! – пожаловался Стайлз, впадая в беспросветное отчаяние. Окно открыто, но ему все равно душно. Хотелось откинуть одеяло, может, даже рубашку снять, но он не мог. Хотя они с Дереком не возвращались больше к опасной теме, Стайлз продолжал загоняться из-за неопределенности – это единственное слово, которым можно было охарактеризовать их «отношения». Он не знал, хотел ли Дерека. Хотел ли Дерек его. И не знал, хочет ли узнавать.

- Посчитай овец, - безэмоционально произнес Дерек, сосредоточенный на тексте.

- Не могу думать об овцах, когда в моей комнате сидит волк, - бурчал Стайлз, предпринимая новую попытку улечься, закрыть глаза и попытаться заснуть. – Они все будут с перегрызенными глотками… ДЕРЕК!

Он вскочил. Дерек поднял на него взгляд, невольно поморщившись, когда яркий свет ночника резанул по глазам. Сквозь мерцающие круги от ослепления проглядывало взволнованное лицо Стайлза.

- Как убивают волки?!

- Тебя что именно интересует? – спокойно поинтересовался он. К закидонам Стайлза со временем привыкаешь.

- Как вы охотитесь?

- Часть стаи загоняет стадо на затаившихся в засаде волков. Они отделяют заранее выбранную цель от стада и гонят ее до тех пор, пока не вымотают. Тогда первым делом ее валят, кусая за задние ноги или передние. Как только добыча на земле, ей перекусывают глотку, - монотонно произнес он, будто текст с листа зачитывал.

- Дерек, - Стайз походил на буйнопомешанного, - твою семью убил волк.

Мужчина фыркнул.

- Нет, Стайлз…

- Что значит нет?! Сам посуди! Все сходится! И эти следы на горле – они не от клыков, а от когтей! Я видел когти Скотта, они загнутые, как у кошек. И те порезы на обивке дивана. Абсолютно такие же, как на… них! – он не стал говорить «шеях твоих близких», потому что Дерек и так понял, о чем он.

- Нет, Стайлз, - повторил Дерек, недовольный тем, что его перебили, - никакой волк не убивал их. Кто-то другой сделал так, чтобы все решили, что это сделал волк.

Стайлз открыл рот, собираясь было что-то сказать, и закрыл.

- Ты знал это с самого начала? – заподозрил он.

- Я еще в состоянии отличить следы когтей и зубов волка или оборотня от имитации этих следов, - едко произнес он.

- Зачем кому-то имитировать следы? – продолжал допытываться Стайлз. Разговор об убийстве Хейлов был намного увлекательнее полагающегося в два часа ночи сна.

- Я не знаю, - рыкнул Дерек. – Что ты хочешь от меня услышать? Я не знаю, кто убил их, если бы знал, давно бы нашел и организовал экскурсию по девяти кругам ада.

- Зачем ты убил Уиттмора?

Наступила такая тишина, что было слышно, как шелестят занавески на окнах, поскрипывают ветки дерева во дворе и как лязгают друг о друга клыки Дерека, когда он стискивает челюсти.

- Ты издеваешься, Стайлз?! – гневно зарычал он на него. – Я не убиваю людей!

- Тебя видели напротив его дома в ту ночь, когда его убили! Что ты там делал? Дерек! Твою мать, Хейл! Хватит скрывать от меня то, что ты скрываешь, а я знаю, что ты делаешь это, потому что ты постоянно, блять, недоговариваешь! И из-за этого все становится только еще более запутанно! Так что я уже нихера не понимаю!

- Ты сейчас говоришь о моей карьере убийцы или о наших отношениях?

Прозвучавший вопрос выбил весь воздух из легких Стайлза, и он задохнулся, отчаянно пытаясь вздохнуть.

- У нас есть отношения? – выдохнул он.

- Они есть, даже несмотря на все твои успешные попытки их испортить, - неохотно отозвался Дерек, морщась. – Я не знаю, чего ты от меня хочешь, Стайлз, потому что ты сам не знаешь, чего хочешь. Я могу сказать тебе, почему я скрываю от тебя что-то и постоянно недоговариваю. Потому что это не игры, потому что это опасно, а я не хочу, чтобы ты в это ввязывался. Я ценю твое желание помочь. Но я не хочу платить за эту помощь цену в чью-то жизнь. Особенно твою.

Это был первый раз, когда Дерек так долго говорил о чем-то, не касающемся волков и ликанов или происходящих событий, о чем-то личном, о себе, о Стайлзе, о них…

Его глупое, влюбленное сердце затрепетало.

- Дерек, - прошептал он сбивчиво, пока не передумал, - если ты меня сейчас не поцелуешь, я умру.

Стайлз совершенствовался в своих угрозах. Эта подействовала мгновенно. Спасая его жизнь, Дерек тут же оказался рядом и без колебаний поцеловал его, жадно и почти грубо, будто ждал этого слишком долго и не мог сдерживаться. Стайлз растерялся поначалу под его напором, не зная, что ему делать, у него ведь не было такого большого опыта в страстных французских поцелуях, да и в поцелуях в принципе, но постепенно начал втягиваться, неумело отвечая, но и этого хватило, чтобы Дерек завибрировал от клокочущего внутри довольного рыка.

- Ох, нет. Погоди, погоди! - Стайлз подался назад, переводя дыхание. Дерек потянулся к нему, и парень вскочил, поспешно отходя дальше от кровати, к рабочему столу и открытому окну.

Дерек мрачно смотрел на него.

- Снова текаешь в кусты? – с досадой прорычал он, сжимая руки в кулаки.

- Прости! – искренне воскликнул Стайлз. Ему правда было стыдно, что он ведет себя как… да как истеричка последняя, требует поцелуев и ласк, а потом «текает в кусты». – Просто… - он провел рукой по волосам, стараясь собраться с мыслями. – Я никогда с парнями… Нет, вообще никогда ни с кем. Но, блин, Дерек! Я так не могу.

Он сел на край стола, неуверенно взглянув на волка. Тот уже успокоился, взяв себя в руки, и его лицо больше ничего не выражало. И это было даже хуже, чем если бы он скалился и рычал.

- Я как-то успел позабыть, насколько люди любят загонять себя в общепринятые рамки, создавать стереотипы и переживать из-за несоответствия среднестатистическим идеалам, - равнодушно проговорил он. – Будто им больше заняться нечем, кроме как страдать из-за несуществующих, придуманных ими самими проблем.

- А что, у волков нет таких проблем? – Стайлза задели почему-то его слова. Как-то неприятно было слышать об этом, особенно от Дерека. Неужели тот совсем не понимал, что Стайлз чувствует?! Как ему отчаянно хочется забить на все эти гребанные социальные ограничения?! Но он не может. Потому что у него есть отец. И Скотт. И он, блять, живет в социуме, в этом проклятом маленьком городишке, где все друг друга знают, и он, блять, не волк, который может уйти в лес, когда захочется, и не возвращаться!

- Нет, - ответил Дерек спокойно, несмотря на резкий тон парня. – Мы всегда искренни в своих словах, побуждениях и поступках. Ни один волк не станет выслуживаться перед другим, чтобы получить выгоду, как людям приходится делать, строя свою карьеру на работе. Нам не нужно притворяться, если кто-то нам нравится – мы говорим об этом и добиваемся взаимности. Если кого-то ненавидим, мы говорим об этом и вычеркиваем его навсегда из нашей жизни. Если мы чего-то хотим, мы это получаем. И неважно, что думают об этом другие. Важно то, что это твоя жизнь и тебе решать, какая она будет. Никто не смеет указывать тебе, что хорошо, а что плохо, что ты имеешь право делать, а что - нет. Твоя задача самому найти правильный путь.