Ночь, когда цветет папоротник (СИ) - Страница 15

- Для чего это? – Стайлз не мог молчать долго даже под угрозой смертной казни.

- Чтобы он не поранил себя, - снизошел до ответа Дерек. – Если, конечно, он доживет до этого момента.

- Доживет?.. – дрогнувшим голосом переспросил Стайлз. – Слушай, Хейл, не то чтобы я не верю во всю эту оборотническую хренатень, я всегда верил, что нас породили инопланетные цивилизации, я сам тому подтверждение, но Скотт мой друг, я беспокоюсь за него, ты можешь уже нормально, по-английски объяснить мне, какого черта происходит и почему он может до чего-то не дожить?!

Дерек поднял взгляд на парня, снова уставившись на него с каким-то странным выражением на лице. Он будто бы… прислушивался.

Честно говоря, из-за близости Дерека Стайлз снова начал нервничать. Но уже не из-за того, что боялся получить ножом или чем-нибудь еще в шею, просто… Дерек не моргал. Вообще. Ни разу за все то время, что они смотрели друг на друга. И его глаза… почему они разного цвета?!

- После укуса выживают не все, - наконец ответил Дерек, поднявшись с корточек, и сел в кресло, чтобы провести время с комфортом, раз уж ему пришлось застрять здесь надолго с двумя потенциальными угрозами для его жизни и психики: Стайлз явно испытывал его терпение, издавая кучу ненужных и раздражающих звуков, а Скотт вот-вот должен был начать меняться и пытаться его убить. Не Стайлзу же придется его удерживать. – Это зависит от каждого конкретного человека. От его иммунной системы во многом. Если она очень сильная, то после проникновения будет бороться с чужеродной инфекцией до конца, шанса выжить после развития анафилактического шока практически нет. Но если вирусу удастся подавить иммунный ответ организма, это называется заражением, тогда процесс переходит на следующую стадию.

- Да ты просто оборотническая википедия, - выдохнул Стайлз. Господи, сколько заумных слов! Он как-то успел позабыть, что Дерек неоцененный гений. И нет, он не завидует. Ни капли. – Хорошо, и какая следующая стадия?

- Изменение ДНК хозяина, естественно. Почти сразу начнут меняться внутренние структуры новых клеток, старые должны будут погибнуть. Эта стадия зовется перерождением, она идет сразу после заражения.

- Полагаю, есть еще стадии? – обреченно произнес Стайлз, присев на подлокотник дивана в ногах Скотта. Его счастье, что он валялся без сознания и не слышал всего этого кошмара.

- Следующая – обращение. Она тоже является критической, - Дерек говорил совершенно спокойно. За такую уверенность его бы сразу отправили погостить с Наполеонами и Гитлерами в желтом доме… и Стайлза захватили бы в придачу. Потому что, черт возьми, он верил в каждое его слово. – Здесь все зависит от выносливости организма и болевого порога. Первое обращение самое сложное, тяжелое и продолжительное. И болезненное. Кто-то просто сдается, предпочитая умереть. Кому-то не хватает сил дойти до конца, они останавливаются посередине и тоже умирают. И лишь немногие доходят до полного обращения. А затем наступает моя любимая фаза. Она называется инициация.

- Я уже боюсь спрашивать, что это значит, - пробормотал Стайлз, потому что Дереку априори не могло нравиться что-то милое и прекрасное.

- Инициация – это преодоление доминирования второй, волчьей, сущности. Самая сложная фаза из всех, потому что здесь все зависит только от силы человеческого разума. Если звериная сущность возьмет верх, велика вероятность, что твой друг всю оставшуюся жизнь будет бегать по лесу и пугать белок своей голой задницей, думая, что он опасный хищник. И только раз в месяц он в самом деле будет им становиться.

- Пиздец, - подвел итог услышанному Стайлз. – Полный пиздец. И я даже не буду спрашивать, откуда ты все это знаешь… Знаешь, мне вдруг стало это абсолютно неинтересно.

- Тогда поговорим о погоде? – легко предложил Дерек.

Стайлз едва не застонал. Этот тип просто издевается над ним! Он бы сказал ему все, что о нем думает, но тут Скотт дернулся.

- Он приходит в себя? – быстро спросил Стайлз, встав и отойдя подальше. В данный момент он боялся того, что происходило и должно было произойти с его другом больше, чем переживал за его физическое и психическое здоровье.

Дерек наклонился и проверил пульс Скотта, потом приложил руку ко лбу.

- Пошло заражение, - вынес он свой вердикт. – До полуночи еще много времени. Чаю?

Стайлз опешил.

- Чаю, - решил за него Дерек и, поднявшись, снова отправился наверх.

- Эй, ты куда? – испугано позвал его Стайлз. – Ты ведь не оставишь меня здесь с ним надолго, да?

- Тебе с сахаром или без?

- Дерек!

Стайлз был в отчаянии, а Дерек не желал ему помочь. Он просто взял и ушел!

Стайлз взглянул на Скотта, набрался храбрости и потрогал перчатки. Прочные, интересно, из чьей кожи? Медвежьей? Наклонившись ближе, он увидел бисеринки пота на лбу друга. Тот пока дышал спокойно, но Стайлз предполагал, что недолго ему осталось безмятежно дрыхнуть.

И, к сожалению, оказался прав.

***

Итак, пять стадий. Принятия неизбежного.

Проникновение. Эта фаза определяла продолжительность периода инкубации, завершающегося в первое полнолуние. Обычно никак не проявлялась.

Заражение. Вторая стадия, когда иммунная система борется с активированным фазой луны вирусом. Все признаки лихорадки на лицо: высокая температура, учащенное сердцебиение, тяжелое дыхание, судороги и бред. Пару раз Дереку пришлось встать с кресла, чтобы подержать Скотта, когда его выворачивало на диване, а потом с таким же успехом - на Хейлов ковер. Правда, вместо рвоты изо рта Скотта лилась какая-то пенящаяся черная жидкость, пахнувшая просто омерзительно. Стайлз держался ближе к окну, дыша через раз, и очень жалел, что во все это ввязался. Мог ведь бросить Скотта на произвол судьбы. Но нет, фамилия Стилински обязывает проявлять чудеса благородства и преданности высоким нравственным идеалам, таким как дружба до гроба. А до гроба Скотта оставалось совсем ничего – все-то 3 стадии! И последняя, кстати, Дерекова любимая. Звездец, одним словом.

Перерождение. Скотта трясло, как на электрическом стуле. Дерек вставил ему в рот какую-то деревяшку, и сквозь стиснутые зубы шла пена. Все сухожилия и вены на шее выступили так сильно, что Стайлзу начало казаться, что сердце его друга вот-вот остановится. Но Скотт выдержал. И даже иногда начал приходить в себя.

Звал Стайлза, но тот не мог заставить себя приблизиться и отвечал со стороны окна.

- Стайлз, - хрипло выдохнул его имя Скотт, - что происходит?..

- Все хорошо, Скотт, - Стайлз мог собой гордиться – его голос звучал уверенно и ровно. Очень убедительно.

Дерек попивал чаек, наслаждаясь разворачивающейся драмой с ехидной насмешкой во взгляде, но Стайлз мужественно его игнорировал уже который час. К слову, который час? До полночи оставалось не так много.

Обращение. Стайлз определил эту стадию мгновенно, потому что Скотта вдруг неестественно выгнуло, и по всему дому прокатилось эхо отвратительного звука ломающегося позвоночника. Он замертво повалился обратно. Стайлз даже пискнуть не успел, как его друга опять начало ломать – будто что-то рвалось изнутри, выворачивая наизнанку его внутренности и круша попадающиеся на пути кости. Дерек больше не выглядел расслабленно-скучающим за вечерним чаепитием, он стоял рядом и напряженно следил за тем, что происходило с парнем. Стайлз не мог на это смотреть, отвернувшись к окну. Он и слушать не мог, и когда Скотт заорал так, что у него порвались связки, зажмурился и закрыл уши руками.

Дереку было не до Стайлза. Он держал Скотта за плечи, не давая ему вырваться, и отслеживал каждую секунду его жизненные показатели. Потому что если Скотт не справится, ему придется убить его, чтобы прекратить его мучения. Не будь он семнадцатилетним ребенком, Дерек бы насладился его страданиями и только потом отправил кормить червей.

- Давай, Скотт, - произнес он напряженно. – Думай об Эллисон. Ты ведь хочешь ее увидеть. Для этого тебе придется терпеть. Осталось еще немного.