Никуда от меня не денешься (СИ) - Страница 43

— Я только поласкаю, кончишь для меня? — натирая пальцами горошину.

— Может, потом? — пряча лицо на моей груди.

— Потом тоже кончишь, — продолжая водить пальцами между влажных складочек. — Раздвинь ноги. Шире, — снимая гибкий шланг, откручиваю лейку, включаю воду, направляю струю на клитор. Глаза Ники закатываются, хватаясь за плечи, она царапает ногтями кожу. Несколько минут — и я вижу, как тело начинает сокращаться мелкой дрожью. — Мне на язык, — удерживая ее за талию, опускаюсь на колени, подключаю язык. Ловлю первые капли ее оргазма. Выпиваю, ласкаю…

Усаживаю к себе на колени, член толкается во влажные складочки. Ника еще не отошла от оргазма, она продолжает сжиматься на моих бедрах. Мне так хочется ворваться в тесную глубину ее дырочки…

Тормози, Самсонов…

Трусь о влажные возбужденные складочки. Раздирает желание надавить головкой чуть ниже, но, сжав зубы, запрещаю себе поддаваться инстинктам. Закрыв глаза, с громким рыком кончаю на живот Ники.

Быстро приняв душ, заматываю Нику в полотенце, подхватываю утомленную, залюбленную девочку на руки и несу в постель. Прижав к себе, шепчу нежности, которые постоянно скатываются в пошлости, но Ника не в обиде. Нужно ее покормить, с этими мыслями меня вырубает.

Просыпаюсь, Ника спит. Аккуратно высвобождаюсь из ее объятий. Тянусь за телефоном. Хорошо я о ней забочусь. Время три часа дня, нужно заказать доставку из ресторана.

Полотенце на Нике давно размоталось, одеяло сползло. Глаз не оторвать от моей сексуальной малышки. Открываю камеру на телефоне. Она лежит в очень красивой позе, которая венчает невинность и эротичность. Сохраню для себя, буду дрочить на эти фотки, когда Ника сбежит обратно в общагу. От этой мысли злюсь, но ругаться не буду. Я уже понял, что с этой девочкой свое «я» стоит засунуть глубоко в задницу. Ника встает в позу, когда я что-то требую и приказываю, но если я уступаю, то получаю покладистую послушную девочку. Порой нужно прогнуться, чтобы выиграть сражение, не понеся при этом потери.

— Ты меня фотографируешь?! — открывает заспанные глазки, тут же прикрывается ладонями. От возмущения горит лицо. Делаю еще пару кадров. Опускаюсь на постель, обнимаю ее, целую в губы, делаю еще несколько совместных фоток. — Ян!..

— Это только для меня, — где-то даже задевает, что нужно объясняться.

— А если кто-нибудь увидит?

— Не увидит, сейчас закину в облако, — тут же открываю скрытые папки, кидаю туда сделанные только что фотографии.

— Дай посмотреть, — протягивает раскрытую ладонь. Глаза сужены, что она там себе успела придумать? В этих папках только ее фотки. Я никогда не фоткал других телок, тем более не сохранял снимки у себя.

— На, смотри, — протягиваю ей телефон, диктую пароль облачного хранилища на случай, если она нечаянно выйдет. — Пойду оденусь, — Ника не замечает, а я в полной боевой готовности. Я одетую ее постоянно хочу, а она такая красивая, полностью обнаженная. Толкни ее на подушки, разведи ноги в сторону…

Мозги в кисель. У себя принимаю прохладный душ и только потом одеваюсь. Ника наверняка все просмотрела, могу забрать трубу, сделать доставку еды…

В голове происходит щелчок. Лечу в спальню Ники. Бля! Какой головой я думал, когда отдавал ей телефон?!

Влетаю в спальню, Ника ревет под одеялом!

Сука! Хотел же удалить это гребаное видео! Необязательно было его хранить, Алиса и так была на крючке!

— Ника, прости… — падаю рядом, обнимаю ее со спины. Целую затылок, висок. — Я забыл… Нужно было удалить, чтобы ты никогда этого не видела!

Одно дело знать, что твоя мама — конченая сука, другое дело — убить образ идеального отца!

— Она мне врала!.. — икая и всхлипывая. — Мой отец был… подонком. Мама знала, что он спит с женой Сергея Кайсынова… Знала! Специально соблазнил… Они… Они замышляли его убить… — пересказывает услышанное. — Отобрать чужое имущество… Там же было двое маленьких детей… Как можно быть такими людьми? Они не люди… Скоты… Я ненавижу их! Ненавижу их обоих! — Ника скатывалась в истерику. Чем больше она обо всем этом думала, тем сильнее рыдала.

В этот момент я готов был придушить Алису и пробить себе тупую голову! На хрена я оставил эту запись?!

Явные лживые откровения Алисы о самой Нике не тронули мою девочку, она об этом ни разу не упомянула, а вот истерика по поводу поступков отца длилась уже больше часа. Мне никак не удавалось успокоить Нику. Ее боль разрывает душу. Никогда не думал, что можно так остро ощущать страдания другого человека. Любая физическая боль — мелочь по сравнению с ее слезами. Я просто дохну. Хочу забрать ее боль, но это невозможно. Ненавижу себя за беспомощность.

Была мысль вызывать скорую, чтобы ей вкололи что-то успокоительное, но ведь завтра будет день и будет новая истерика…

Подхватив ее на руки, несу в душ. Опускаю под теплые струи воды. Ноги ее не держат, приходится прижимать к себе. От рыданий ее всю трясет. Глаза красные, опухшие, белков не видно.

Осознаю, что она только что переболела и хрен там до конца поправилась, но другого выхода не вижу. Переключаю кран, на нас обрушивается холодный тропический ливень. Ника визжит, не готова была к шокотерапии. Максимально сильно прижимаю к себе, чтобы согреть остатками своего тепла. Дрожит, рыдания переходят в тихие всхлипы. Сама жмется ко мне, молча прося ласки и утешения.

Переключаю смеситель, теперь на нас льется горячая вода. Ника тихо плачет, согревается, цепляется за мою мокрую одежду, пытается стянуть футболку, целует меня.

— Это плохая идея, Ника, — не отвечаю на ее ласки.

— Что плохая идея? — с вызовом.

— Заменять боль сексом, — мягко произношу, но она все равно сжимается, словно я ее ударил. — Мы сейчас выйдем, выпьем горячий чай и обо всем поговорим, — притягиваю к себе, нежно целую в висок.

Вечер заканчивается не совсем так, как я планировал. От еды Ника отказывается, но выпивает две чашки травяного чая с мелиссой.

— Ян, никогда и ничего от меня больше не скрывай, — просит Ника. Она может говорить спокойно, без надрыва, но ей все еще больно. — Если бы ты тогда рассказал мне всю правду… А ты еще старался ее выгородить…

— Ника, наверное, ты должна была узнать правду, но я не хотел, чтобы это было так… — сажусь на диван, перетаскиваю ее к себе на колени, прижимаю к груди. — Прости, — тихо ей в висок.

— Ты не виноват. Знаешь, я всю жизнь пыталась оправдать маму, защищала ее в своей голове, хотя она часто совершала поступки, за которые мне было стыдно. Мне нужен был чистый образ отца, чтобы прятаться за ним, уходить от неприглядной реальности, — водит пальчиком по моей груди. — Мне нужно было верить, что я не унаследовала характер мамы, что я похожа на своего хорошего папу…

— Ты похожа сама на себя. И ты лучшее, что они сделали в этой жизни, — перебиваю Нику.

— Твой папа… он тоже стал жертвой моей матери…

Мы на днях разговаривали с отцом, он собирается разводиться с Алисой…

Ника

Сдав последний экзамен, прощаюсь с Раяной. Она спешит к своему жениху. Я рада, что они уладили все свои разногласия. Приятно смотреть на счастливую влюбленную пару.

С Раяной мы все так же лучшие подруги, но с Демьяном у нас непростые отношения. Мы вежливо общаемся, но держим дистанцию, и я не могу сказать, что в этом виноват Демон. В душе я давно не держу на него зла, теперь я испытываю другое чувство — стыд. Стыд за своих родителей. Не могу переступить барьер и честно с ним объясниться. Настанет момент, я обязательно извинюсь…

Пишу Яну сообщение: «Жду в нашем кафе», — мы вчера договорились, что я не пойду домой, сразу после экзамена мы поедем в особняк, в гости к Эдуарду Викторовичу.

Захожу в любимое кафе, занимаю «наш» столик, он оказался свободным. Заказываю чашечку кофе.

В кармашке сумки вибрирует телефон. Открываю экран.

«Ты быстро».