Никому не скажем - Страница 9

– Нормально, – удовлетворённо кивает. – В столовую?

Да! Кушать уже очень хочется.

Заносим цветы к Анастасии Сергеевне, ставим в ведро с водой и ведём Клима на обед.

С интересом наблюдаю, как он подбирает себе еду, параллельно рассказывая мне, что с чем сочетать, а что лучше есть отдельно и даже в какое время суток. Мне сразу становится стыдно за мою любовь к маминым пирожкам. А ещё удивительно, как он преображается из забавного и нахального в серьёзного, важного и, наверное, очень взрослого в сравнении со многими местными парня.

Гриша с Васей сидят за соседним столиком. Недовольно косятся на нас.

– Поговорю с ними. Отстанут, – жуя овощи, заявляет Клим.

Сколько у меня теперь защитников…

– Вы случайно с Захаром не сговорились? – подозрительно кошусь на Зорина. Он только загадочно улыбается и невнятно машет головой, продолжая жевать.

До конца занятий всё время где-то рядом. С народом знакомится. Девочкам нашим нравится. Он хорошенький и умеет быстро расположить к себе, так что фанатками в лицее обязательно обзаведётся.

На литературе с его подачи вместо темы урока мы обсуждаем последнюю комедию и смеёмся всем классом, а сразу после звонка на выходе из кабинета меня ловит Анастасия Сергеева.

– Стася, завтра вместо последнего урока зайди, пожалуйста, к нашему психологу, – просит куратор.

– Зачем? – сразу становится не по себе.

– Поговорить хочет. Не бойся. Ничего страшного там не будет, – Анастасия тепло касается моего плеча. – Если тебе что-то не понравится, ты всегда сможешь уйти.

– Ладно…

Попрощавшись с ней, в полной растерянности возвращаюсь к друзьям, пытаясь разобраться, что я такого сделала, чтобы меня отправили на разговор к психологу. Вроде веду себя как обычно, и ничего не натворила.

В этих расстроенных чувствах едва не забыла про цветы. Пришлось вернуться за ними в кабинет куратора. Клим тут же забрал у меня тяжелый букет. Недовольно скривился, вдохнув лекарственный запах. Вызвал нам такси.

Сначала проводили Сашу, постояв недолго у её подъезда, потом Зорин решил проводить меня.

– Ты же не из-за меня перевёлся, правда? – эта мысль всё ещё не даёт мне покоя.

Захар в своей опеке вполне мог договориться с парнем. Или даже сам папа. Они вечно переживают, что я как-то не так переношу переезды. Сложно, конечно, но не до такой степени, чтобы надо мной трястись как над фарфоровой.

– Честно? – улыбается Зорин. – Мне всё равно, где учиться. Для меня аттестат номинален. Я дальше не пойду. Буду расти как спортсмен. Если не выйдет, окончу курсы и стану тренером. Так как мы часто переезжали одно время, друзей нормальных у меня не сложилось. То есть зацепиться не за что. Так что нет проблем с переводом. А ты милая, говорила, что придурки всякие достают. Я посидел, подумал и вот, притащил свой зад к вам.

– Звучит очень грустно. Без друзей плохо.

– У меня есть брат. Мы с ним лучшие друзья. Может с тобой тоже подружимся, – хитро щурится он.

– Может быть, – забираю свои цветы и, ещё раз улыбнувшись Климу, забегаю в подъезд.

Мучаюсь с кнопкой лифта. С охапкой ромашек нажать на неё оказывается не так просто. «Взлетаю» на наш этаж и вынужденно ногой стучу в дверь.

Мне долго не открывают. Приходится повторить настойчивее.

– Ой, – вздыхает мама, пропуская меня в квартиру. – Откуда это счастье?

– Гриша подарил… Блин! – спотыкаюсь об чью-то обувь. – Возьми, пожалуйста. Только осторожно. Тяжёлые, – отдаю маме букет.

Разуваюсь, разглядывая чёрные замшевые сапоги на тонком каблуке явно не из наших. Мама успевает унести цветы. Возвращается с растерянным взглядом. Мне даже кажется, она плакала, и становится очень беспокойно.

– Что-то случилось?

– Гости у нас, – шепчет она, заламывая пальцы.

Оставляю куртку на вешалке, прохожу на кухню и застываю ледяным изваянием, глядя на до боли знакомую брюнетку, сидящую за нашим столом.

– Привет, – улыбается она. – Ты так выросла.

– Зачем ты приехала, Алиса? – не узнаю собственный голос. Он дрожит и срывается на хрип. – Мама, зачем ты её сюда впустила?!

Стася

У меня никогда даже в мыслях не было намеренно ударить человека. Её очень хочется. Алиса смотрит на меня снисходительным взглядом, как на глупого, наивного ребёнка. Кажется, ещё секунда, и она махнёт своей изящной рукой, выгоняя меня из кухни, чтобы не мешала взрослым разговаривать. Только я никуда не уйду! Если от «мимолётных» и «безымянных» Захара у меня всё внутри горит, тот от этой конкретной особи выжигает напалмом.

Сложив руки на груди, облокачиваюсь плечом на деревянную рамку в арочном проходе и открыто рассматриваю бывшую своего брата. Стерва похорошела. Сменила причёску, краситься стала иначе. На ней стильная шёлковая блузка с закатанным рукавом и кожаные узкие брюки.

Алиса и два года назад была эффектной, сейчас тоже повзрослела. В ней появилось больше именно тонкого женского шарма. Это чувствую даже я и уже ревниво представляю, как на неё будет смотреть Захар.

– Больше не бегаешь хвостиком за старшим братом? – смеётся она.

И это, черт бы её побрал, идеальный смех! Я ненавижу её ещё больше, всю такую красивую и такую мерзкую. Предательница! Дважды предательница!

– Зачем ты здесь? – повторяю свой вопрос.

– Приехала поговорить с родителями и Захаром. Ты всё ещё дуешься на меня? – улыбается она.

В смысле, я дуюсь?! Что за странная формулировка? Будто она мне на ногу наступила, а я два года на неё обижаюсь.

– Дуются дети, а ты меня бесишь.

– Стась, – тормозит мама, положив руку мне на плечо и отрицательно качнув головой. – Иди к себе, я тебе сейчас туда обед принесу. Хочешь?

Я чувствую себя ребёнком. Меня просто выгоняют из кухни, чтобы не слушала взрослые разговоры. Так обидно становится.

– Её обедом покорми. И можно яду подсыпать. Может успеем труп вынести до возвращения Захара!

– Стася! – вскрикивает мама.

Что, Стася?! Стася защищает брата, но её никто не слушает!

Ухожу к себе, сажусь на кровать, подтягиваю на колени дельфина и обнимаю его обеими руками. Захару сейчас звонить бесполезно, до шести он вне зоны. На часах уже практически три. То есть Алиса будет сидеть у нас до его возвращения? Серьёзно?!

Шмыгнув носом, решаю позвонить папе. Может хоть он возьмёт трубку, приедет и выгонит её отсюда. И к сыну своему не подпустит. Пусть стерва возвращается домой первым же рейсом. Так хорошо без неё было. Захар перестал быть тенью, между нами появилась какая-то очень глубокая, пока плохо объяснимая связь, и я даже готова потерпеть его гиперопеку, лишь бы не вернуться назад, особенно в первый год после их расставания.

Включив на громкую, нервно глажу дельфина и слушаю длинные гудки в трубке.

– Что-то случилось, маленькая? – тепло и по-доброму спрашивает папа. Один, наверное, у себя в кабинете, вот и напоминает через слова, как он на самом деле меня любит.

– Алиса приехала, – чувствую, как голос дрожит сильнее.

– Твою мать… – выдыхает он. – Она у нас, что ли?

– Да, – всхлипываю, не в силах больше держать эмоции внутри.

– Чего ей надо? – его голос перестал быть тёплым. Сейчас об него можно порезаться.

– Поговорить с вами и Захаром. Мама с ней на кухне, – сдаю любимую родительницу. – Пап…

– Ч-ч-ч, ну ты чего, детка? Не реви, – он старается быть мягче. – Разберёмся.

– А можно её просто выгнать? Желательно сразу в аэропорт. Ты же можешь?

– Стась, давай я с мамой сейчас поговорю, ладно? Потом приму решение. А ты прекращай слёзы лить и садись заниматься лучше. Сейчас твои мысли должны быть только об учёбе. С остальным разберутся взрослые.

– Да я тоже взрослая! – подпрыгиваю на кровати.

– Взрослая, – снисходительно и с улыбкой. – Всё, детка, мне пора. Не грусти. Маме наберу сейчас.

Ложусь на кровать в обнимку с плюшевым подарком Захара. Слышу, как у мамы звонит телефон. Как она проходит мимо моей комнаты, уже разговаривая с отцом. На меня вдруг впервые накатывает ощущение, что я тут чужая. Оно такое болезненно-острое. Зарождается в животе и расползается по всему телу.