Никому не скажем - Страница 7

Следующим за руль садится Август, а брат подходит ко мне. У него глаза горят, и я подозреваю, что однажды в нашем гараже тоже появится такая вот штука.

Он зубами стягивает с себя перчатки. Берёт в тёплые ладони мои.

– Замёрзла? – подносит их к губам. Греет дыханием, глядя в глаза.

Так близко, что я задохнусь сейчас.

Он медленно растирает мои покрасневшие пальчики своими, снова дышит на них, касается губами и замирает. Между нами повисает что-то очень странное, совершенно новое. Я вижу, как пульсируют его зрачки, чувствую, как его губы снова прикасаются к моим пальцам.

– Иди в машину, погрейся, – отступает он. – Почему перчатки не взяла?

– Забыла, – отвечаю шёпотом. Голос куда-то подевался.

– Возьми, – отдаёт свои. – И бегом в машину! – брат снова становится собой.

А у меня не получается так. Я не могу за секунду переключиться. Глупо смотрю на его губы. Я же придумала себе опять лишнее. Он просто грел мне руки. Но так смотрел, и… Мог бы не целовать!

Ааа!!! Блин! Блин! Блин! Ну почему всё так сложно?!

Психанув на собственные чувства, на этот дурацкий жест Захара, устроивший в моей груди маленький взрыв, я обхожу его и направляюсь к Августу. Наверное, просто потому, что они примерно одного возраста с моим братом, и мне вдруг до безумия хочется, чтобы он приревновал. И я не знаю, с чего вдруг решила, что вызову у него это чувство как у мужчины, но мне просто необходимо куда-то выплеснуть ту химию, что бурлит во мне после его прикосновений. Ответить ему. Пусть у него тоже случится взрыв!

– Покатай меня, – прошу старшего Зорина.

– Захар сказал, что он сам с тобой поедет, – спокойно отвечает парень.

– Я не хочу с ним ехать. Можно с тобой?

– Поехали.

Ловко забираюсь на трайк, цепляюсь не за пассажирские ручки, а за самого Августа.

– Стась! – рявкает Захар.

Но мы уже срываемся с места, и я его не слушаю. Только на крутом развороте вижу недовольное лицо.

А вот не надо меня целовать! Потому что ты слепой дурак! И ничего не видишь! А мне больно! Очень-очень больно от того, что это простое прикосновение значит для нас совершенно разное.

Сделав несколько кругов по поляне, Август помогает мне спуститься вниз.

– В машину, – тут же командует Захар.

– Мне не холодно.

– Да не парься ты так. Сейчас ещё немного погоняем и в сауну. Там отогреется, – вступается Клим.

– В сауну? С тремя мужиками? – скептически смотрит на него Захар.

– Ну… Точнее сказать, с двумя, но под присмотром старшего брата. Обещаю быть приличным. Август может подругу свою притащит, если они помирились. Разбавим немного нашу компанию. И вообще, я может не в своё дело лезу, но мне кажется или ты её чересчур опекаешь? Ну это так, на первый взгляд со стороны, могу ошибаться.

– А как иначе, если она даже перчатки с собой не взяла, зная, куда мы едем? И так всегда, – вздыхает Захар. – Кому-то ж надо страховать, чтобы нос не разбила, когда спотыкается.

– Тоже верно. Думаю, если бы у нас была младшая сестрёнка, мы бы такими же были. А раз сестрёнки у нас нет, мы сволочи и страшные эгоисты, – смеётся Клим. – Стась, гоу, теперь я тебя покатаю. Только держаться надо крепче. Я не такой «нежный», как Август. Я тебе настоящий кайф этой техники сейчас покажу.

Соглашаюсь, не глядя на брата. В конце концов я сюда приехала не для того, чтобы в машине сидеть. Он только зубами скрипит, но больше не возмущается.

Клим и правда не сдерживается. Нас пару раз заносит на поворотах прямо по краю небольшого оврага. С восторженным визгом крепче цепляюсь за парня. Он крутит восьмёрки по поляне, подпрыгивает на кочках, выпендриваясь, как и все мальчишки. Но это такой кайф, и я даже на Захара перестаю злиться. Восторг вытесняет абсолютно всё.

– Довольная такая, – смеётся брат, помогая мне слезть. – А со мной не хочешь, значит, прокатиться. На что обиделась?

– Ты опять выставляешь меня маленьким, глупым ребёнком, – говорю только часть правды. Вторую я ему, наверное, так никогда и не скажу.

– Извини. Когда-нибудь я привыкну к тому, что ты выросла.

Захар

После парилки ныряем в бассейн. Брызги летят во все стороны. Смех эхом отражается от стен. Из больших окон во всю стену открывается вид на подсвеченный заснеженный двор и сосны. Выныриваю, провожу ладонью по лицу, смахивая воду, оглядываюсь в поисках сестры.

Стася в своём открытом чёрном купальнике сидит на бортике, опустив ноги в воду. Забавно болтает ими и лучезарно улыбается. Возле её ног в воде поплавком болтается Клим. Касается пальцами её голых коленок. Что-то говорит ей. Я вижу, как она смущается, но не отгоняет младшего Зорина.

Август вылез из бассейна. Устроился в шезлонге, развернув его так, чтобы смотреть в окно. На столике несколько открытых бутылок пива, сок, фрукты и лёгкие закуски под алкоголь.

Решаю присоединиться, гася в себе желание отогнать Клима от Стаси. Это будет пиздец как странно сейчас. Он же ничего такого не делает.

– И как тебе этот лицей? Я про него слышал, – доносится до меня обрывок их разговора.

– Мне нравится. Там, кстати, тоже есть крытый бассейн.

– Да? Звучит заманчиво. А ты куда потом поступать собираешься?

– Я хотела на военного врача, но папа не разрешил, буду пробовать поступать в обычный мед, а там уже думать.

– А чего не спортивным? Это безопасно.

Выхожу из воды, подтягиваю второй шезлонг ближе к столику и разворачиваю также, как сделал Август.

– Клим занимается спортом? – спрашиваю у парня.

– Угу, – он, лениво прикрыв глаза, потягивает пиво из бутылки. – Лет с пяти. Нас отец вместе отдавал, но мне бокс не зашёл, а младший брат втянулся. Меня больше по боевым прёт, но для себя, на профессиональный уровень я так и не вышел. Предпочёл универ спорту. Вместе хреново сочетается. А ты?

– Да меня с детства тоже везде водили. Сейчас в Академии нас в обязаловку гоняют, но там спецкурс для МВД. Смесь из бокса, самбо, кикбоксинга и вольной борьбы.

– Тоже неплохо…

– Ай-яй! – раздаётся Стасин визг.

Дёргаюсь. Август тоже подскакивает. Мышонок в воде, глаза огромные. Клим близко очень, касается ладонями её лица. Ныряю к ним. Август за мной.

Подплываем. Оттесняю младшего Зорина от сестрёнки. Заглядываю в перепуганные глаза.

– Что случилось? – сам вытираю воду с её лица.

– Всё нормально. Испугалась просто.

– Мы плескались, и она с бортика соскользнула. Сразу с головой под воду. Я, капец, испугался!

– Ты чего, мелкая? – улыбаюсь, бережно прижимая её к себе. – Плавать разучилась?

– Я неожиданно падать никогда не умела, – ворчит она, обнимая меня за торс.

Прижимаю её чуть сильнее, касаюсь губами лба. Чувствую, как её прохладные пальчики машинально скользят по позвоночнику. В висках начинает тарабанить ускоряющийся пульс. Делаю вдох, отпускаю Стасю и погружаюсь с головой под воду.

Мне же нельзя чувствовать к ней то, что я чувствую. Совсем нельзя. Мы – семья. Как можно заводиться за секунду на члена семьи? Какого хрена вдруг?

Долбанный извращенец!

Она девочка совсем, а я избалованный, испорченный женским вниманием засранец. Мне кажется, я одними этими мыслями её пачкаю, а я не хочу. Бля, я просто не имею права на всё это.

Бредятина какая-то!

Лёгкие горят. Выныриваю, хватаю ртом воздух. Глаза заливает водой, а на «берегу» у бассейна разворачивается новое действие. Лицо Августа забавно вытягивается, глядя на вернувшегося к нам Клима.

Шустрый парень, однако!

У младшего Зорина в руках какое-то очень дорогое бухло и стаканы. Он сгружает всё это на столик. Я выбираюсь из воды.

– Ты сдурел? – рассматривает бутылку Август. – Отец за неё нас на ёлке за яйца подвесит. Это ж коллекционка. Подарок!

– Я тебя умоляю, – хулигански закатывает глаза Клим, забирает у старшего брата бутылку и скручивает крышку. – Мы чуть-чуть. Разбавим потом, я в коробочку поставлю, и она ещё лет пять там будет стоять нетронутая. Бухло нужно, чтоб его пить, а не чтобы смотреть!