Николай II в секретной переписке - Страница 4

Иллюстрируя “коварство” Царя, казенные советские историки обычно приводили пример, как Николай II снимал некоторых своих министров безо всякого предупреждения. Сегодня он мог милостиво разговаривать с министром, а завтра прислать ему отставку. Серьезный исторический анализ показывает, что Царь ставил дело российского государства выше отдельных личностей (и даже своих родственников). И если, по его мнению, министр или сановник не справлялся с делом, он убирал его вне зависимости от его прежних заслуг. В последние годы царствования Царь испытывал кризис окружения (недостаток надежных, способных людей, разделявших его идеи). Значительная часть самых способных государственных деятелей стояла на западнических позициях, а люди, на которых Царь мог положиться, не всегда обладали нужными деловыми качествами. Отсюда постоянная смена министров.

В 1872 году в семье герцога Людвига IV Гессен-Дармштадтского и дочери английской королевы Виктории принцессы Алисы родилась дочь, которую, как и мать, назвали Алисой.

Мать девочки Алиса Гессенская за свою короткую жизнь (она прожила всего 35 лет, умерла в 1878 году) оставила глубокую память своей душевностью, добротой и милосердием. Она создала несколько благотворительных обществ и активно участвовала в их работе. После ее смерти на добровольные пожертвования горожан ей был воздвигнут памятник “Алисе — незабвенной великой герцогине”. Свою душевность и доброту мать передала и дочери. Те, кто знал ее совсем маленькой, вспоминают веселого и доверчивого ребенка, хотя иногда вспыльчивого и даже упрямого. За постоянную улыбчивость и радостные чувства, которые она вызывала, ее звали “солнышко”.

Когда девочке было 6 лет, в семье произошла трагедия — заболели дифтеритом и умерли мать и сестра. Девочка на всю жизнь запомнила, как во дворце воцарилась гнетущая тишина, которую нарушал плач няньки за стеной комнаты маленькой Алисы. У девочки забрали игрушки и сожгли — боялись, как бы она не заразилась. Конечно, на следующий день принесли новые игрушки. Но это было уже не то — пропало что-то любимое и привычное. Событие, связанное со смертью матери и сестры, наложило роковую печать на характер ребенка. Вместо открытости в ее поведении стали преобладать замкнутость и сдержанность, вместо общительности — застенчивость, вместо улыбчивости — внешняя серьезность и даже холодность. Только в кругу самых близких людей, а таких были единицы, она становилась прежней — радостной и открытой. Эти черты характера сохранились у нее навсегда и доминировали даже тогда, когда она стала Императрицей. Близко знавший ее учитель царских детей П. Жильяр писал: “Весьма сдержанная и в то же время очень непосредственная, прежде всего — жена и мать, Императрица чувствовала себя счастливой только среди своих. Образованная и обладавшая художественным чутьем, она любила чтение и искусство. Она любила также созерцание и погружалась в напряженную внутреннюю жизнь, из области которой выходила лишь при появлении опасности. Тогда она со страстной горячностью вступала в борьбу. Она была одарена самыми прекрасными нравственными качествами и всегда руководствовалась самыми благородными побуждениями”.

Английская королева очень любила свою внучку и всячески заботилась о ее воспитании. Замок герцога Дармштадтского был пропитан “атмосферой старой доброй Англии”. На стенах висели английские пейзажи и портреты родственников из туманного Альбиона. Воспитание велось английскими наставниками и преимущественно на английском языке. Английская королева постоянно посылала внучке свои наставления и советы. Пуританская мораль воспитывалась в девочке с самых первых лет. Даже кухня была английской — почти каждый день рисовый пудинг с яблоками, а на Рождество гусь и, конечно, плюм-пудинг и традиционный сладкий пирог.

Алиса получила самое лучшее по тем временам образование. Знала литературу, искусство, говорила на нескольких языках, прослушала курс философии в Оксфорде.

И в молодости, и в зрелом возрасте Царица была очень хороша собой. Это отмечали все (даже враги). Как описывала ее одна из придворных: “Из густой зелени парка показалась стройная, высокая фигура... Царица была вся в белом, на волосах легкая, белая вуаль. Лицо было светлым и нежным... волосы красноватого золота, глаза... темно-голубые, а фигура гибкая, как пастуший хлыст. Насколько я помню, на ней был великолепный жемчуг, а бриллиантовые серьги переливались разноцветным огнем, как только она двигала головой...”. Или другая зарисовка. “Императрица была очень хороша... высокого роста, стройная, с великолепно поставленной головой. Но все это было ничто в сравнении со взглядом ее серо-голубых глаз, поразительно живых, отражавших все волнение ее...”. А вот описание Царицы, сделанное ее ближайшей подругой Вырубовой: “Высокая, с золотистыми густыми волосами, доходившими до колен, она, как девочка, постоянно краснела от застенчивости; глаза ее, огромные и глубокие, оживлялись при разговоре и смеялись. Дома ей дали прозвище “солнышко”. Больше всех драгоценностей Царица любила жемчуг. Им она украшала и волосы, и руки, и платья. Днем Царица ходила в свободной мягкой одежде, отделанной кружевами. В солнце носила длиннополую шляпу и солнечный зонтик. Вечером надевала светлые платья, расшитые серебряной или голубой нитью. Предпочитала носить остроносые туфли на низком каблуке из замши или кожи, окрашенной в золотистый цвет”.

Глубокая в своих переживаниях и сердечная по натуре, Царица была очень эмоциональна, хотя чаще всего сдерживала чувства, не давала им внешнего проявления. Все наболевшее она доверяла очень узкому кругу близких ей людей, и прежде всего мужу, лучшей подруге Анне Вырубовой и другу царской семьи Григорию Распутину. Для многих она казалась неприступной и величественной. Знавшие ее рассказывали: “В ней самым характерным отличием была ее величественность. Такое впечатление она производила на всех. Идет, бывало, Государь, нисколько не меняешься. Идет она, обязательно одернешься и подтянешься. Однако она вовсе не была гордой. Она не была и женщиной со злым характером, недобрым. Она была добра и в душе смиренна”. (Битнер).

“Она не была гордая в грубом значении этого слова, но она постоянно сознавала и никогда не забывала своего положения. Поэтому она всегда казалась Императрицей. С ней я никогда не мог себя чувствовать просто, без стеснения. Но я очень любил быть с ней и говорить. Она была добрая и любила добрые дела” (Гиббс).

Доброта была главной чертой характера Царицы, а ее стремление помочь всем, кто ее окружал, было постоянным.

Ее доброта к мужу и детям источается из каждой строчки ее письма. Она готова пожертвовать всем, чтобы мужу и детям было хорошо.

Если у кого-нибудь из знакомых, не говоря уже о близких Царицы, случались трудности, несчастья, она немедленно откликалась. Помогала и теплым сочувственным словом, и материально. Чуткая к любому страданию, она близко к сердцу воспринимала чужую беду и боль. Если кто-то из лазарета, в котором она работала сестрой милосердия, умирал или становился инвалидом, Царица старалась помочь его семье, порой продолжая делать это даже из Тобольска. Царица постоянно помнила раненых, которые проходили через ее лазарет, не забывая регулярно поминать всех умерших.

Когда с Анной Вырубовой случилось несчастье (она попала в железнодорожную катастрофу), Царица целыми днями сидела у ее постели и фактически выходила свою подругу.