Николай II без ретуши - Страница 11

Ленин (Ульянов) Владимир Ильич (10 (22) апреля 1870, Симбирск – 21 января 1924, Горки) – русский революционер. Организатор Октябрьской революции. Первый председатель первого Советского правительства. Из статьи «К вопросу о национальностях и „автономизации“»:

Известно, что обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения.

Палеолог Морис (13 января 1859 – 21 января 1944) – французский дипломат. В Министерстве иностранных дел – с 1880 года. С января 1914 года по июнь 1917-го – посол в России. С 1920 года – генеральный секретарь французского МИДа. В 1928-м избран членом Французской академии. Из дневника:

Александра Федоровна никогда не была немкой ни умом, ни сердцем. Конечно, она немка по рождению, по крайней мере по отцу, так как им был Людвиг IV, великий герцог Гессенский и Рейнский, но она англичанка по матери, принцессе Алисе, дочери королевы Виктории. В 1878 году, когда ей было шесть лет, она потеряла свою мать и с тех пор обычно жила при английском дворе. Ее воспитание, ее обучение, ее умственное и нравственное образование также были вполне английскими. И еще она англичанка по внешности, по своей осанке, по некоторой непреклонности и пуританству, по непримиримой и воинствующей строгости совести, наконец, по многим своим личным привычкам. Этим, впрочем, ограничивается все, что проистекает из ее западного происхождения. Основа ее натуры стала вполне русской. (…) Она любит Россию горячей любовью. (…) Но ее моральное обрусение еще гораздо глубже. По странному действию умственной заразы, она понемногу усвоила самые древние, самые характерные специфические элементы «русскости», которые имеют своим высшим выражением мистическую религиозность. Я уже отмечал в этом дневнике болезненные наклонности, которые Александра Федоровна получила по наследству от матери и которые проявляются у ее сестры Елизаветы Федоровны в благотворительной экзальтации, а у ее брата, великого герцога Гессенского, в странных вкусах. Эти наследственные наклонности, которые были бы незаметны, если бы она продолжала жить в позитивистской и уравновешенной среде Запада, нашли в России самые благоприятные условия для своего полного развития.

Спиридович Александр Иванович (1873, Архангельск – 1952, Нью-Йорк) – генерал-майор Отдельного корпуса жандармов. С 1900 года работает в Московском охранном отделении под началом С. В. Зубатова. С 1905 года – начальник императорской дворцовой охраны. Из воспоминаний:

Доказательством истерической природы нервных проявлений императрицы служит та легкость, с которой она поддается позитивным внушениям одних и негативным внушениям других. Неврастенические проявления выступали у нее в форме большой слабости и астении организма в целом и сердечной мышцы в частности, с болевыми ощущениями в области предсердия. К этому недугу следует присоединить отечность ног – следствие плохого кровообращения. Что же до психических расстройств (потеря психической уравновешенности), то они проявляются главным образом в форме сильной депрессии, глубокого безразличия ко всему, что ее окружает, и тенденции к религиозной мечтательности. Именно эта хворь, истерия-неврастения, и явилась причиной преувеличенных симпатий и антипатий императрицы, причудливого характера ее образа мыслей и действий, религиозной экзальтации и веры в чудеса в целом.

Ден Юлия Александровна, фон (Лили Ден) (1880–?) – дочь генерала Измаила Селим Бек Смольского. Жена командира крейсера «Варяг» Карла фон Дена. Близкая подруга императрицы. Поклонница Распутина. Из воспоминаний:

Государыня была в белом. Шляпка драпирована белой вуалеткой. Нежное белое лицо; но когда она волновалась, щеки ее покрывались бледно-розовым румянцем. Рыжевато-золотистые волосы, синие глаза, наполненные печалью….Помню великолепные жемчуга. При каждом движении головы в бриллиантах ее серег вспыхивали разноцветные огоньки. На руке перстенек с эмблемой свастики – излюбленным ее символом возрождения…

Жильяр Пьер (1879 – 30 мая 1962) – преподаватель французского языка, швейцарец. С сентября 1905 года учил детей Николая II французскому языку. После отречения и ареста Николая II сопровождал его семью в Тобольск. Помогал следователю Н. А. Соколову в расследовании обстоятельств убийства царской семьи. В 1958-м тяжело ранен в автомобильной аварии. Умер от ее последствий в 1962-м. Из воспоминаний:

Обращение царицы в православие было актом подлинной веры. Православие полностью отвечало ее духовным потребностям, а ее воображение, должно быть, поразили архаичные и в чем-то наивные обряды. Она приняла православие со всей страстью неофита…

Из воспоминаний Александры Викторовны Богданович:

21 ноября 1908 года.…Царь очень нервен, причиной этому царица, ее ненормальные вкусы, ее непонятная любовь к Вырубовой….Царица – порывистая – то увлекалась музыкой, запоем играла и пела, то было время спиритизма – музыка была забыта, и все только спириты и спириты ее занимали…

6 февраля 1909. У молодой царицы сильная неврастения, которая может кончиться помешательством. Все это приписывают ее аномальной дружбе с Вырубовой. Что-то неладное творится в Царском Селе…

8 декабря 1910. Царица холодная, неприступная, но, когда захочет обворожить, – умеет это сделать. Более чем когда-либо она близка с Вырубовой, которой все время говорит, что ей говорит царь, царь же царице все высказывает. Вырубову во дворце все презирают, но никто против нее идти не решается – она бывает постоянно у царицы: утром от 11 до часу, затем от двух часов до пяти и каждый вечер до 11½ часов. В это время, т. е. в 10 час. до 11½ часов, царь приходит к царице. Прежде бывало, что во время прихода царя Вырубова сокращалась, а теперь сидит все время. В 11½ царь идет заниматься, а Вырубова с царицей идут в спальню. Печальная, постыдная картина! (…)

Царица совсем не так больна, как представляет себя больной. Она психически больная, но здраво умеет рассуждать. Лежит, например, еле жива, вдруг соскочит с постели как ни в чем не бывало, а потом снова завалится на постель.

Из воспоминаний Юлии Александровны фон Ден (Лили Ден):

Государыня была ранней пташкой. При ней состояло шесть горничных. Старшая из них, Мадлена Занотти, итальянка по происхождению, принадлежала к семье, исстари состоявшей на службе у Великих Герцогинь Гессенских. Луиза Тутельберг, которую все звали «Тутель», стоявшая на втором месте, была родом из Прибалтийского края. В их распоряжении состояло еще четверо помощниц. Камеристки, в обязанности которых входило одевать и раздевать императрицу, служили по три раза в неделю, однако ни одна из них не видела Ее Величество раздетой или принимающей ванну. Государыня поднималась и принимала ванну без посторонней помощи. Когда же ей требовалось привести в порядок свои волосы, поверх белья она набрасывала японское кимоно – шелковое или же ситцевое. Причесывалась и одевалась Ее Величество чрезвычайно скромно, в чем снова проявлялось влияние викторианской эпохи. (…)

Ее Величество обвиняли в пристрастии к драгоценностям. Ничего подобного я за ней не замечала. Правда, у нее было множество чудных самоцветов, но ее положение Императрицы Всероссийской давало ей право владеть ими. Перстни и браслеты она действительно любила и всегда носила перстень с крупной жемчужиной, а также крест, усыпанный драгоценными камнями.

Из воспоминаний Мориса Палеолога:

В течение обеда я наблюдал за Александрой Федоровной, против которой я сидел. Хотя длинные церемонии являются для нее очень тяжелым испытанием, она захотела быть здесь в этот июльский вечер 1914 года, чтобы оказать честь президенту Союзной республики, Франции. Ее голова, сияющая бриллиантами, ее фигура в декольтированном платье из белой парчи выглядят еще довольно красиво. Несмотря на свои года, она еще приятна лицом и очертаниями. С первой перемены кушаний она старается завязать разговор с Пуанкаре, который сидит справа от нее. Но вскоре ее улыбка становится судорожной, ее щеки покрываются пятнами. Каждую минуту она кусает губы. И ее лихорадочное дыхание заставляет переливаться огнями бриллиантовую сетку, покрывающую ее грудь. До конца обеда, который продолжается долго, бедная женщина, видимо, борется с истерическим припадком. Ее черты внезапно разглаживаются, когда император встает, чтобы провозгласить тост.